Алим Селимов. Когда шел в “Динамо”, говорили: все равно ты ничего там не изменишь

“Динамо” сменило тренера, провело летнюю трансферную кампанию, дошло до раунда плей-офф Лиги Европы, во внутреннем первенстве вплотную приблизилось к БАТЭ. “Динамо” на ходу и на слуху. Это отличный повод еще раз попросить об интервью. Получить согласие. Оказавшись почти что соседями, два часа просидеть в ближайшей пиццерии. И понять, что эта запись на диктофоне стоила того, чтобы ждать полгода.

В “Динамо” нет равнодушных

— То, что мы общаемся, означает: сейчас для этого “подходящий момент”?
— Честно говоря, все равно не хочу громких заявлений. Подходящий момент будет, когда добьемся по-настоящему хорошего результата. Пока же можно лишь радоваться выступлению команды — она забегала, заиграла. Сейчас главное — удержаться на этом уровне и идти к новым победам. Понимаем, что где-то можем оступиться, но думать о таком не желаем. А лучший момент для интервью будет… ну, когда мы, например, дойдем до финала Лиги Европы. Разумеется, это амбиции на грани фантастики, но к этому и нужно стремиться.

— Групповой этап — тоже хорошие амбиции.
— Согласен. Слабых соперников на этих стадиях уже не бывает. Поэтому нужно бороться за каждый мяч и выкладываться на сто процентов.

— В игре с “Шахтером”, несмотря на победу, второй тайм оставил двоякое впечатление…
— Ребята бились. Играли на фоне усталости — после 120 минут с “Цюрихом” и тяжелого выезда в Борисов. Создали очень много моментов, но не реализовали. Разумеется, в еврокубках за это могут наказать. Тем не менее если бы игра завершилась с отрицательным результатом (равно как и матч с “Цюрихом”), все равно пожал бы каждому из парней руку и поблагодарил за самоотдачу.

— Я уже думал, что “шифруетесь” перед “Зальцбургом”. В курсе, что с трибуны за игрой наблюдал австрийский разведчик?
— Ну конечно же, они изучают “Динамо”. И мы не дремлем. Наши люди тоже работают в этом направлении.

— Вы говорили, что и до “Динамо” интересовались футболом. Теперь, стало быть, он открылся для вас с другой стороны?
— Раньше смотрел на игру глазами обывателя. Просто любил футбол. Просто болел за “Баварию”. Но когда начал работать в “Динамо”, и “Бавария”, и все остальное отошло на другой план. Вообще, в футболе сейчас разбираются все, каждый болельщик. Играть только умеет далеко не каждый. Однако, когда познаешь это изнутри, появляется много тонкостей. Не буду останавливаться на них подробно. Просто скажу, что это очень интересно. И от этого еще сильнее хочется работать и бороться с конкурентами. У нас же есть принципиальные соперники. Это в хорошем смысле раздражитель. У меня всегда так было. Когда приехал в Беларусь, в национальной команде выступали именитые спортсмены. Смотрел и думал: да, они сильнее, но у меня есть руки и ноги — почему же я не могу их победить? Знал, что справлюсь, и все для этого делал. И у меня получилось. Конечно, футбол — командный вид спорта, но я говорю про само желание. Хочу, чтобы каждый делал все для победы, чтобы хотел ее.

— Мотивацию одиннадцати человек суммировать намного сложнее.
— Это понятно. Я был один, мне легче. Но вижу, что сейчас в команде очень хорошая атмосфера. Нет равнодушных. Вижу, как ребята стараются, бьются. Да, не всегда получается, но они прилагают максимальные усилия.

— Согласие работать в “Динамо” — для вас это тоже было вызовом?
— Да. Понимал, куда иду, как будет тяжело и что это очень ответственная должность. Я мог отказаться. Но потом осознание, что нет ничего невозможного, перевесило. Захотелось попробовать силы там, где можно познать что-то новое. Не то чтобы опыт. Конечно, и опыта здесь наберусь непременно. Однако это не цель. Куда важнее эмоции: вроде недавно ушел из спорта, а сейчас попадаешь сюда снова. Когда звучит финальный свисток и спадает эта волна нагрузки, до кончиков пальцев ощущаешь, как тебя отпускает. Это ни с чем не сравнить. Чувствовал такое, когда был спортсменом, и сейчас это повторяется. Люди, которые связаны с большим спортом, меня поймут. Вот ловлю себя на мысли: когда парни выходят на игру, у меня появляется такое легкое предстартовое волнение. Когда выступал на ковре, ни разу его не было. А здесь есть. Переживаю за наших ребят, они стали мне близкими людьми, хотя мы с ними и нечасто видимся.

— Запомнилась ваша фраза, что в “Динамо” была не очень хорошая аура. Сейчас что-то изменилось?
— Знаешь, когда шел на эту должность, меня отговаривали очень многие. Мол, там волки, тебя съедят, ты все равно там ничего не изменишь. Но я люблю трудности. Еще все советовали: остерегайся того, этого. Конечно, и сам думал об этом, все-таки немного разбираюсь в людях. И каждого, кто вызывал подозрение, приглашал к разговору один на один. Говорил: мужики, вот я, открыт для всех. Конечно, еще чего-то не понимаю. Скажите: “Алим, ты здесь ошибаешься”. Я прислушаюсь. Изучу и другие мнения. Но окончательное решение буду принимать сам.
И радует, что у нас сейчас хорошая атмосфера не только в команде, но и в офисе. Если есть какие-то спорные моменты, не надо обсуждать их за спиной. Хотите спросить — спросите меня, не надо искать обходные пути. Сели, обсудили, сор из избы не вынесли, решили — работаем дальше. Пока все это удается, и мне нравятся те люди, с которыми сотрудничаю.

Законы бизнеса

— Что представляет собой механизм принятия решений в “Динамо”? Последнее слово ведь всегда за Юрием Чижом?
— Разумеется, это ведь председатель правления клуба. Он постоянно интересуется всеми делами и очень переживает. Юрий Александрович — максималист, и, конечно, хочет, чтобы команда всегда побеждала. Это его детище, в которое он вложил много не только денег, но и нервов. Поэтому правильно, если какие-то глобальные решения принимает он.

— А что происходит до этого? Вот, условно говоря, летнее трансферное окно: как проводилась селекция — главный тренер говорил…
— …Почему только главный тренер? Вообще, не хотелось бы об этом рассказывать. Ну ладно… Вук, конечно, указывал на позиции, требующие усиления. А клуб хотел видеть в наших рядах белорусских футболистов. Многие утверждают: в Беларуси нет хороших игроков. Однако когда мы проиграли брестскому “Динамо”, когда сыграли вничью с “Витебском”… Говорите, что нет футболистов? Тогда почему мы с хорошими легионерами не можем выиграть у аутсайдера? Надо просто копнуть глубже. Так и сделали. И вот Рома Бегунов. Молодой, перспективный парень. Боец до мозга костей. Конечно, я не эксперт в футболе, но им и не нужно быть, чтобы оценить характер человека, увидеть его стремление работать. Мне нравится хладнокровие Романа. Считаю, он далеко пойдет.
Кто еще? Корытько. Опытный игрок, вы уже видели, что он помогает команде. К тому же способствует и развитию молодежи. Многие говорят, что он уже в возрасте. Зачем мы опять смотрим в паспорт? Если человек “на режиме”, бегает, тренируется больше, чем молодежь, и приносит реальную пользу, какая разница, сколько ему лет? Тем более Вовы хватает на 60-70 минут, а это немалое время.
Тигорев… Рад, что Ян вернулся к нам. К сожалению, сейчас у него снова маленькая травма.
Все это динамовские ребята, свои. Хочется, чтобы именно они заявляли о себе. Та же молодежь пусть учится на примере Корзуна. Премудрова мы купили — хороший парень, но еще только вливается в команду. У всех есть шанс выстрелить. Пожалуйста, добивайтесь, доказывайте!

— Интересуют еще мотивы аренды Быкова — также своего, и молодого, и перспективного?
— Хотели, чтобы Артем имел полноценную игровую практику. В “Динамо” это было невозможно — в последнее время он выходил то на 45, то на 25 минут. А нужно, чтобы парень играл. Теперь у него есть возможность доказать, что он достоин 90 минут в основном составе “Динамо”.

— С приходом в футбол вы по идее должны были испытать возросшее давление извне. Испытали?
— Понимаю и чувствую, что есть много недовольных. Мол, как так — борец руководит футболистами. Вот именно этим возмущены. И в основном это наши же болельщики. А какой-то пресс… Его не чувствую. На то давление, которое создают, стуча по клавишам, внимания не обращаю. А если кто хочет поговорить, пусть приходит. Повторюсь, я открыт. На все остальное будем отвечать результатами.

— А как насчет разницы в деньгах между футболом и той же борьбой, где не так значимы финансы?
— Это футбол — спорт номер один, и ему уделяется огромное внимание. Деньги зарабатываются и на поле, и около него. Бизнес, одним словом. Я не против, чтобы игроки, даже молодые, получали хорошую зарплату. Однако считаю, что каждому нужно платить соответственно его реальному уровню. Если 18-летний парень — самородок, на него ходят зрители, почему бы не заработать на нем, давая при этом возможность заработать и ему самому? Таковы законы этого бизнеса.
Единственное, хотелось бы, чтобы игрок сначала показывал футбол, а потом обсуждал контракт. К сожалению, порой бывает наоборот. Приходят молодые ребята и с первых минут заводят разговор о финансах. Говорят: “У меня маленькая зарплата”, являясь при этом фактически никем. При этом есть и талантливая молодежь, которая бьется на поле, которая эти деньги именно зарабатывает. Вот так и должно быть.

— Здесь и отношение к деньгам, наверное, другое. Не поверю, чтобы вы или кто-либо другой из единоборцев, выходя на ковер, думали, сколько за это заплатят…
— Нет, конечно. Абсолютно. Уезжая на чемпионат мира или Европы, не думал о деньгах. Возможно, и потому, что федерацию борьбы возглавляет Юрий Чиж. Это человек, который ценит отношение людей к делу, будь то борьба или футбол. И соответственно вознаграждает. Поэтому важно иметь правильный подход к работе: если будешь требовать от себя максимум на ковре, на поле, на площадке — деньги сами тебя найдут.

— Ваше сотрудничество с Чижом началось давно. Учитывая, что Юрий Александрович позвал вас в “Динамо”, эти отношения — нечто большее, нежели рядовые рабочие?
— У нас, несмотря ни на что, всегда была строгая субординация. Это жесткий руководитель, который в любой момент может потребовать, спросить за результат. Здесь нет места какому-то панибратству. Есть работа — и есть все остальное. Я очень уважаю Юрия Александровича. И это не просто слова или какой-то подхалимаж. Стараюсь выполнять ту работу, которая на меня возложена. Где-то могу ошибиться в силу новизны, но всегда пытаюсь отдавать себя делу по максимуму.

— Еще интересует весенняя отставка Угрина. Вы тогда совсем недолго работали в “Динамо”, а уже пришлось увольнять человека…
— Это пройденный этап, не хотелось бы возвращаться. Та страница уже перевернута.

— Про БАТЭ всегда говорят, что это некий футбольный аналог семьи. В “Динамо” возможно что-нибудь подобное?
— БАТЭ… К сожалению, футбольную Беларусь знают сейчас благодаря не “Динамо”, а борисовчанам. Они здорово прославили свой город. Мы уважаем соперников. Мы рады, что у нас есть БАТЭ — ведь нормальная, здоровая конкуренция порождает хороший результат. У нас есть отличный стимул развиваться и бороться за первое место. А что касается атмосферы, не знаю, какая она там в Борисове, — не был. Но, видя изнутри, что происходит в “Динамо”, могу сказать, что сейчас здесь очень комфортно.

— Насколько тесно проходит ваше общение с футболистами — не считая обсуждения цифр в контракте?
— Понятно, что я с ними не сижу и пиво не пью. Обычные, рабочие отношения. Часто бываю в Стайках: обычно два-три раза в неделю после работы бегаю там кросс. Затем иду в тренажерный зал, а когда завершаю тренировку, команда еще работает, поэтому остаюсь и наблюдаю. После занятия, конечно, подхожу, здороваюсь, разговариваю с ребятами. Все время хочется поучаствовать в тренировке, но я понимаю, где их уровень, а где мой. Разве что иногда пробиваю пенальти…

— Забивали Гутору?
— Конечно. И Васе Хомутовскому, и Игнатовичу — всем. В общем, у нас нормальные отношения. Не то чтобы дружеские, но они ведь таковыми не должны быть.

— Уже приходилось беседовать с ними на повышенных тонах?
— Давай это останется нашей “семейной” тайной.

Семья — главное богатство

— Сами любите побегать с мячом?
— Пару раз в неделю играю — на ином, ветеранском, уровне. С бывшими борцами и футболистами. Хотя врачи с моими коленями уже и не разрешают бегать: на крестообразных связках пластику делали. Но где ж там! Видишь мяч — и невозможно удержаться, не попинать. Да и без ковра не обходится, раз в неделю обязательно. Иногда еду в национальную команду по борьбе. Понятно, что функционал у меня уже не тот, но опыт берет свое. Кроме того, когда вижу ребят со стороны, можно указать на какие-то ошибки. И они ко мне тянутся, что-то спрашивают. Приятно, что могу помочь.

— Стало быть, и обстановку в нашей борьбе можете оценить. Есть перспективы?
— Основной показатель четырехлетнего цикла — Олимпиада. К сожалению, в Лондоне был провал: из пяти человек никто не смог дотянуться до медалей. Однако с тех пор было много работы, и надеюсь, что сейчас на Играх у нас все получится. Предпосылки есть: несколько ребят вполне могут претендовать на награды. Правда, сейчас нужно думать в первую очередь о чемпионате мира, где будут разыгрываться олимпийские лицензии. По накалу страстей этот турнир не уступит Играм.

— Чем, к слову, вы заполняли паузу между завершением карьеры и работой в “Динамо”?
— После Игр в Лондоне уехал на месяц домой, отключил все телефоны, никого не видел и не слышал. У меня ведь перед Олимпиадой был очень хороший сезон, а затем в феврале 2012-го повредил плечо. Сделал 46 уколов, чтобы восстановиться. Однако все равно смог тренироваться в полную силу лишь месяц. Это очень мало. После неудачи тяжело отходил, переживал. Затем вернулся в Беларусь — и опять возникли проблемы со здоровьем. Полгода приводил его в порядок, переехал из Гомеля в Минск, немного поработал в бизнесе. Лечение закончилось, но все равно под нагрузками все болячки выползали наружу. Решил не заниматься самообманом и не дурить головы тренерам. Конечно, хотелось бы закончить не на такой ноте. Но что поделаешь, здоровье важнее.

— Переезд в столицу нормально перенесли?
— А я, и проживая в Гомеле, где-то по шесть месяцев в году проводил в Минске. Сборы — постоянно в Стайках. Так что в этом плане никаких проблем. К тому же всегда хотел жить в столице. Знал, что когда закончу карьеру, обоснуюсь в Минске. Так и получилось.

— Связь с Гомелем сохранили?
— Практически нет. Мой тренер Игорь Петренко сейчас как раз возглавляет национальную сборную, поэтому он здесь. Ну, разве что с гомельскими ребятами общаемся, когда они на сборы приезжают.

— А с родиной?
— Хотел съездить этим летом в Дагестан. Там сейчас хорошо — море, горы. Красота! У меня большой сад: яблоки, персики, черешни несколько видов, абрикосы, орехи, малина — очень много всего. Но сейчас все мысли здесь: впереди важные и ответственные матчи. Если будет время, может, осенью навещу родину. Хотя в октябре там уже прохладно, да и фруктов не будет. Ничего страшного — сейчас важнее другое.

— А осенью, глядишь, группа Лиги Европы…
— Ха! Ну, тогда зимой на недельку выберусь. Но съезжу непременно.

— Расскажите еще о Дагестане.
— Знаешь такой город — Дербент? Очень старый, пять тысяч лет. По крайней мере всегда так считалось. А вот недавно провели раскопки и выяснилось, что на самом деле не пять, а две тысячи. Как-то уменьшили возраст резко. Так вот, километрах в пятидесяти южнее Дербента находится мое село Касумкент. Там я родился. Там горные реки, до моря минут двадцать на машине. Нет такой цивилизации, как в Минске, не так все облагорожено. Но зато нетронутая природа, дикая красота — и в этом свой кайф. Мы иногда с друзьями берем мясо и едем на озеро на несколько дней.

— Шашлык делаете?
— Конечно, куда ж без него! Только из баранины — считается, что именно такой настоящий. Здесь, в Беларуси, особенно не удается выбраться. Очень много работы, приходишь домой в десять вечера. Да и на семью только один день в неделю остается.

— Много у вас родных в Дагестане?
— Там почти вся родня. Нас в семье было четверо. Правда, этой зимой случилось горе: сначала умерла старшая сестра, а затем мама. Так вышло, что дом там теперь пустой. Остались старший брат и еще одна сестра. А вот двоюродных братьев и сестер очень много — насчитал 56! Жизнь всех разбросала: кто в Дагестане, кто в других регионах России, кто за границей. Есть в Америке двоюродный брат Алекс Селимов. Полиглот, преподает в Гарварде русский и испанский языки. Серьезный человек, научные труды публикует, заседает в Сенате, сейчас пробивается в Конгресс. Ему уже 50, а выглядит на 35. Есть и в Минске двоюродный брат… Много родных.
Когда езжу домой, каждый раз понимаю, что семья — главное богатство. И я за то, чтобы у людей было много детей. Конечно, в наше время это сложно: каждого обеспечить и дать образование, но если у человека есть большая семья — он уже богат.

Говорил бы по-белорусски

— На вашей родине следят за успехами “Динамо”?
— Конечно! Очень много людей смотрят наши матчи. Мне звонят после каждой игры. Там же тоже все эксперты, все разбираются. Постоянно слышу вопросы: а почему тренер сделал вот так, если нужно было по-другому? Такие знатоки везде…

— А вы за “Анжи” болели в детстве?
— Естественно, знал, как команда выступает, ключевых игроков. Кстати, общался с Эдуардом Васильевичем Малофеевым, который в середине 90-х выводил “Анжи” в высшую лигу. Он отзывался о Дагестане только положительно, много вспоминал о гостеприимстве и доброте нашего народа. И неудивительно: в этом мы сильны.
Сейчас за “Анжи” в целом также слежу — надо ведь быть в курсе, что происходит в футбольном мире. Когда клуб приобрел Керимов, у него началась вторая жизнь. Сейчас, получается, третья. Знаю, наш парень там играет, Ваня Маевский. Амбициозный молодой человек. Желаю ему удачи. А вообще, сейчас у меня есть “Динамо” — так что следить больше нужно за собой и за ним.

— Вы неоднократно говорили, что являетесь глубоко верующим мусульманином. Удается следовать всем обычаям, совершать молитвы?
— Стыдно признаться, но не всегда. Конечно, это все отговорки: если человек хочет, он сделает. К сожалению, не получается, но будем исправляться. Я уважаю свою религию. Как и все другие. Но против того, чтобы навязывать их другому человеку. Да и как ты навяжешь ислам верующем христианину? Это сугубо личное дело. Даже свою жену — она у меня из Гомеля — пока не могу привлечь, хотя мне хотелось бы, чтобы у нас была одна вера. Но силой это сделать нельзя. Так что она свободна в выборе. Однако, знаешь, есть выражение: рай находится у ног наших матерей. Очень сильная фраза. Она характеризует отношение детей к родителям в исламе.
Вообще, сейчас, к сожалению, при слове “ислам” у людей возникают негативные ассоциации: война, агрессия, террористы. Считаю, это происходит не без влияния Запада. Все эти преступные организации… Жалко, что таким образом ислам бросают в грязь. Ваххабизм этот — это специально, чтобы создать негативную ситуацию на Востоке. Есть один пример “правильного” ислама. Это Чечня. Я подписан в Instagram на Рамзана Кадырова. Симпатизирую ему в том, как он преподносит религию людям: никакого насилия и тем более терроризма.

— Вы ведь лезгин по национальности?
— Да, у нас есть язык и письменность. Их, конечно же, знаю в совершенстве. Дочке, к сожалению, не получилось привить. А вот с сыном только на лезгинском разговариваю. Ему два. На русском он и так говорит, к тому же вокруг все на нем общаются. Научить другому языку очень тяжело, но хочу, чтобы он его хотя бы понимал. Уже есть успехи: что-то говорю на лезгинском — он отвечает на русском.
Лезгинский язык вообще сложный. Не для меня, конечно, ведь рос с ним. Но иногда представляю себя на месте того, кто его учит. Это непросто: там одно слово может иметь четыре-пять значений, в зависимости от контекста.

— А русский?
— Мне повезло: у меня мама была учителем языка и литературы, поэтому уже в третьем классе писал диктанты. Она со мной всегда занималась. Вообще русский в Дагестане учат еще в садике. Это удивительная республика. Всего два миллиона жителей, и при этом 26-28 национальностей. Из них около пятнадцати — коренные народы. И каждый язык не похож на другой. Вот как английский с испанским. Между двумя поселениями может быть пять километров, а жители друг друга не понимают — выручает русский. Если люди из разных сел женятся, то дети знают уже два языка. А родители между собой опять же говорят на русском.
К сожалению, эту культуру и традиции очень сложно сохранить. Она уходит на второй план. Как и в Беларуси… Мне вот на самом деле хотелось бы, чтобы люди здесь разговаривали на белорусском. Я и сам разговаривал бы! Конечно, не знаю его хорошо. Но мне он нравится, в нем есть изюминка. Честно, с большим удовольствием говорил был, если бы все вокруг его использовали…