Моментом в море. Артем Параховский: 70 процентов в пользу НБА

— Один из гостей нашей программы спортивный директор “Цмокаў” Егор Мещеряков сказал про Параховского так: это единственный белорусский баскетболист, который имеет шансы попасть в НБА в ближайшее время.
— Приятно слышать подобное от Егора. Я уже имел пару шансов, чтобы уехать за океан. В 2010-м, к сожалению, не смог задрафтоваться. Потом были попытки пробиться через летнюю лигу — в 2012-м меня приглашали принять участие в тренировочном лагере “Нью-Йорк Никс”, после которого можно было подписать контракт. Но я шансом не воспользовался и решил вернуться в Европу.

— Жаль.
— После удачного прошлого сезона в Нижнем Новгороде поступали предложения опять поехать в летнюю лигу. И снова пробиваться через тренировочные лагеря. Но до этого дело не дошло. И все же, думаю, если и дальше буду играть на хорошем уровне, то у меня еще появится возможность закрепиться в команде НБА.

— Наверное, после насыщенного сезона не очень-то и тянет пахать в тренировочных кэмпах за океаном…
— Да, сезон трудный — продолжается с октября по июнь. А в начале июля уже открываются лагеря. Получается, что тренируешься без отдыха круглый год. Еще надо осознавать, куда едешь. Я прошел уже две летние лиги и знаю, что для центрового участие в них — не самый хороший вариант. Все любят показывать себя, играть с мячом, а центровой очень зависим от мяча и партнеров. Поэтому презентовать себя в лучшем виде шансы минимальны. Многие “большие” игроки игнорируют этот путь, стараясь пробиться либо через студенческий баскетбол, либо через Европу.

— Унизительно это: серьезному игроку в серьезном возрасте ехать невесть куда и соперничать с пацанами?
— Раньше хотел что-то доказывать и биться против всех. А сейчас… Уже понимаешь суть баскетбола и осознаешь все аспекты, о которых раньше не имел представления. Охоты особо нет куда-то ехать и стучать там головой об стену. Поэтому и выбрал Европу.

— Тем более там платят не меньше.
— Согласен.

— Какие у тебя были предложения после прекрасного сезона в Нижнем?
— Мной интересовались мадридский “Реал”, “Барселона”, тель-авивский “Маккаби”, греческий “Олимпиакос”, тот же “Мемфис Гризли” из НБА… Но не срослось. В итоге оказался в казанском УНИКСе, который следил за мной уже давно, и чей интерес всегда был предметным.

— На тебя имели виды четыре топовых европейских клуба, а ты выбрал УНИКС. Есть чему расстроиться?
— Дело в том, что все эти клубы параллельно рассматривали на моей позиции и других игроков. То есть я изначально не имел в их глазах приоритета, и в итоге они выбрали других. Безусловно, хотел бы поиграть и в Мадриде, и в Барселоне, и в Тель-Авиве. Но не все там зависело от меня. А казанское предложение оказалось самым конкретным, поэтому я его и выбрал.

— Какой по натуре Артем Параховский? Нам ты кажешься слишком уж добрым и неторопливым. На площадку надо выходить с совсем другим настроением…
— Я по-разному настраиваюсь на матчи. Иногда музыку специальную слушаю — согласно тем эмоциям, которые испытываю. Могу без музыки войти в ритм игры, фокусируясь на тех действиях, которые буду предпринимать. Да, по натуре я спокойный. Можно сказать, добряк. Тренеры иногда не понимают, почему я не могу быть злым на площадке, и пытаются меня разозлить…

— Каким образом?
— Иногда ругают. Иногда просят игроков ущипнуть или сказать мне что-то неприятное. Например: слушай, на твоей позиции играет один парень, который как-то выразился в твой адрес совсем нелицеприятно.

— Не очень убедительно каждый раз использоваться этот прием.
— Иногда действует. А порой я пропускаю все слова и наставления мимо ушей, стараясь завестись сам и увидеть в противнике врага, которого надо сокрушить.

— Еще деньги мощный стимул…
— Больше руководствуюсь другим. Тем, что мне надо расти, играть в более сильном чемпионате, попасть в ту же НБА. Это — цель номер один. А деньги и все остальное довольно второстепенны.

— Парня с таким характером, наверное, очень любят.
— Ну да, я обычно всех устраиваю. И везде, где играл, оставил большое количество друзей, с которыми регулярно поддерживаю связь.

— Второй год жизни в глубинке России — это трудно?
— Ну, как… Люди там злые и какие-то сумбурные, вечно чем-то недовольные. Постоянно куда-то спешат и из-за этого им ничего не стоит подрезать тебя на дороге или в очереди в магазине.

— Они отважные, если не боятся наезжать на такого парня, как ты…
— Бывает, что-то скажу и мне ответят, но стараюсь уходить от подобных ситуаций и не обращать на них внимания.

— Недавно случай был в Нижнем. Сестру Наташи Водяновой, страдающей ДЦП, бесцеремонно выставили из городского кафе.
— Это нормальная ситуация для России, но не нормальная для меня. Для общепита любой клиент должен быть желаем — есть у него какие-то отклонения или нет. Мы все люди и должны относиться друг к другу нормально, по-человечески. А там налицо была явная дискриминация.

— В какой стране тебе жилось и игралось комфортнее всего?
— В Израиле, где живут очень приветливые люди. Чувствовал себя как дома. Там постоянно заботились обо мне, окружали теплом со всех сторон. Было очень приятно.

— А ты похож на израильтянина…
— С чего вы так решили? Корней еврейских у меня нет.

— В нашей стране исконно проживало очень много евреев и идиш даже был одним из официальных языков. Кстати, чувствуешь процессы национального возрождения, которые, как говорят, сейчас развиваются в Беларуси?
— Безусловно. Всегда с радостью возвращаюсь на родину. Здесь мой дом, в котором прожил много лет. Меня на самом деле переполняют чувства, когда лечу домой после долгой разлуки. Эта страна всегда будет самой любимой для меня, и я, конечно, всегда буду отстаивать ее честь на международной арене, выступая за сборную.

— Знаешь, у Мещерякова даже есть патриотическая татуировка.
— Рыцарь.

— Последовать примеру Егора никогда не хотелось?
— Нет. Еще в ранней юности хотел сделать тату, но потом желание пропало. Популяризирую наше государство иным образом. Участвую в соревнованиях, там часто спрашивают: “Ты откуда?” — “Из Беларуси”. — “А где это?” И я стараюсь рассказать как можно больше. Ну, и на площадке показываю, что в нашей стране живут добрые и открытые люди, которых трудно разозлить.

— А еще у белорусов отсутствует такое качество, как тяга к образованию землячеств за границей. Волейболистка Елена Гендель говорила об этом в интервью — она так и не познакомилась в Казани с Володей Денисовым и Сергеем Кисляком…
— Я с радостью завел бы знакомство с земляками, но у нас у всех тяжелый игровой график. С большим количеством разъездов. На какие-то посиделки, наверное, нет времени. Хотя я “за” обеими руками — ребята всегда могут рассчитывать на мою помощь, если она понадобится.

— В нашей прошлой программе Настя Веремеенко говорила, что женский спорт в Беларуси сильнее мужского. Ты, кстати, любишь смотреть женский баскетбол?
— Он вызывает у меня двоякие эмоции. Я не хочу воспринимать женский баскетбол как…

— …вид спорта?
— Нет, это, конечно, спорт. Но совсем другой. Женщины играют против женщин… У нас все-таки больше физического противостояния. А у них как-то все однотипно. А количество ошибок иногда так зашкаливает, что это нонсенс какой-то… Когда бездарно играющая команда оказывается победителем только потому, что другая команда играет еще бездарнее.

— Женская психология…
— Нашим девчатам все равно респект. Они были на Олимпиаде, на “мире”, хорошо выступали на “Европе”… Хочу пожелать им только успехов. Но все же сравнивать женский баскетбол и мужской не возьмусь — у нас совсем разное понимание спорта.

— Чтобы убедить Настю, что белорусский мужской баскетбол не хуже женского, надо всего лишь достичь не менее впечатляющего результата на международной арене.
— Это будет очень сложно. Слишком уж большой провал в возрастах. Смотрите, я единственный игрок 1987 года рождения. У нас провал в десять лет и даже больше. Ведь те, кто выигрывал молодежную Европу в 1994-м, были 1975 и моложе годов рождения.

— Можно брата Насти Веремеенко попробовать уговорить — Владимир явно усилит сборную.
— Мы с Вовой очень много беседовали на эту тему. Практически всегда, когда его вижу, завожу об этом разговор. Он как-то не ахти воспринимает мои аргументы. Но, надеюсь, в ближайшем будущем все же усилит наши ряды.

— А почему не ахти? Не хватает таланта убеждения, или где-то ты его можешь понять?
— Да, пожалуй, все-таки у него уже возраст. Володе не 25 и не 28, сказываются травмы, после сезона хочется восстановиться и залечить их. А как раз в это время надо ехать в сборную. Работать двенадцать месяцев по два раза в день — это колоссальная нагрузка на организм. Володя хочет залечить болячки и лучше подготовиться к новому сезону.

— Ты бы тоже мог залечивать.
— У меня другое. Всегда буду приезжать в сборную — для меня это престижно и приятно. Кроме того, есть мечта — попасть на чемпионат Европы с нашей командой. Мы такого права еще не добивались.

— Твоя жена, насколько знаем, тоже спортсменка.
— Да, она полька и довольно хорошая волейболистка. Познакомились в 2006 году, когда уехал учиться в американский колледж. Так как мы оба были из Восточной Европы, то и держались вместе. А потом дружба незаметно переросла в любовь. Мы женаты уже год.

— У вас такая же проблема, что и у Насти Веремеенко и ее мужем — пересечение интересов семьи и карьеры?
— У нас немного другая ситуация. Супруга сделала хорошую карьеру, выступала за сборную своей страны и боролась за попадание на Олимпиаду-2008. Но сложилось так, что из-за постоянных травм ей пришлось оставить большой спорт.

— Значит, у тебя в этом плане прекрасная жена. Будет отлично понимать супруга, возвращающегося домой после тяжелой тренировки или игры.
— Да, и это здорово!

— Кто сейчас главный мотиватор твоих успехов?
— В первую очередь семья. Это основа, дающая любовь к жизни. Кроме того, осознаю, что являюсь одним из тех редких белорусов, которые выступают за рубежом. И своими игровыми качествами хочу обратить внимание скаутов на тех юных белорусских ребят, которые у нас растут. Если есть я, то могут появиться и другие перспективные баскетболисты.

— Отлично. На наш взгляд, у тебя остался только один недостаток — ты слишком толерантен на площадке. А так, вообще второй Сабонис.
— Не стоит, пожалуй, меня с ним сравнивать. Но второго такого в Беларуси сейчас, конечно, нет.

— И тебе это, безусловно, льстит…
— Нет. Хотелось, чтобы были лучше, ведь тогда и сборная начнет быстрее прогрессировать.

— Итак, мечта об НБА остается на повестке дня?
— Да, хочу поиграть в Штатах, посмотреть на НБА изнутри и, естественно, проверить себя. Готов ли играть в лучшей баскетбольной лиге мира?

— Давай честно: сколько процентов даешь, что пробьешься в лучшую лигу мира?
— Думаю, 65-70 процентов у меня есть. Если буду на виду в лиге ВТБ и в Евролиге, хорошо и стабильно играть, много забивать, то, думаю, мои усилия не пройдут даром и будут оценены.

— Тебе бы харизмы добавить. Люди любят нестандартных игроков.
— Надо подумать, может, действительно стоит набить татуировки на обе руки? (Улыбается.) А вдруг это прибавит мне агрессии, да и болельщики сразу же обратят внимание — эй, кто там такой весь разрисованный вышел на площадку?

— Мы надеемся, этот сезон станет прорывным и следующий ты встретишь уже за океаном.
— Я тоже на это надеюсь.