Владо Петрович. Вот бы еще раз пройтись по улицам Мозыря...

Одним из них — на заре “нулевых” — судьба послала мозырскую “Славию”. В белорусском футболе Владо ПЕТРОВИЧ поварился год и оставил после себя противоречивые впечатления. Да, в качестве ценного сувенира увез на родину золото чемпионата Беларуси-2000. Однако общепризнано, что вымывал его, отделяя пустую породу, в основном другой человек — предшественник Александр Кузнецов. А уже в первой половине следующего сезона серб с фамилией-отчеством провалился так, что получил обвинение ни много ни мало в развале той замечательной “Славии”. Но время лечит, и теперь Петрович видится уже не могильщиком мозырского футбола, а добрым серб- ским дедушкой, которому есть что вспомнить и сказать. Сказать по-русски, правда, уже не получается: за 15 лет без активной практики великий и могучий основательно подзабылся. Но для таких случаев у Владимира всегда есть под рукой верный Санчо Панса — здорово шпарящий на русском ассистент Желько Больевич, помогавший мэтру еще в Мозыре, а сейчас подсобляющий в сербском ОФК. Он и выступил переводчиком интервью, после прочтения которого у вас вполне может поменяться мнение о бывшем главном тренере “Славии”.

— Вы проработали в Мозыре год. Хорошее было время?
— Хорошее. В Беларуси нам очень нравилось. Приветствую всех людей, с которыми пересекался в Мозыре: Зубовского, Сикорского, Юферева… Это мои товарищи. Вспоминаю интересные матчи с “Динамо” из Минска, с “Шахтером” из Солигорска, “Неманом”, “Белшиной”… Мне даже жалко, что мы с Желько не продолжили работу со “Славией”. Могли сделать из Мозыря такую команду, которой сейчас является БАТЭ.

— Почему не получилось?
— Мистер Зубовский желал сразу попасть в Лигу чемпионов. Но за год-два сделать это невозможно. Потом он перегорел, уже не хотел заниматься футболом так серьезно. Кроме того, люди, которые советовали президенту, — это были плохие люди.

— Правда, что вы попали в “Славию” благодаря своему соседу по лестничной площадке в Белграде?
— Правда. Этот сосед работал в России, где и познакомился с Зубовским. В одном из разговоров сосед и рассказал тому, что рядом с ним живет известный в прошлом футболист, который сейчас тренирует. Вот так все и завязалось.

— В Беларусь вы приехали на ознакомительную экскурсию еще до отставки Кузнецова. Уже знали, что возглавите клуб?
— Нет. Сразу мы хотели посмотреть команду, поговорить с Зубовским. А потом “Славия” неудачно отыграла один из матчей, и он пригласил меня в Мозырь работать.

— После отъезда из Беларуси виделись с Зубовским?
— Один раз. Анатолий приехал в Белград, позвонил мне, и мы пообщались. В Мозыре ведь у нас были отличные отношения. Просто так поговорили, по-товарищески. Никаких других дел у нас не было. После того уже не пересекались.

— Золото чемпионата Беларуси-2000 — важная для вас награда?
— Очень важная. Это серьезное достижение в моей тренерской карьере. Мы с Желько — единственные специалисты из дальнего зарубежья, которым удавалось выиграть ваш чемпионат. Был еще один испанец в БАТЭ, но тот находился не на главных ролях в тренерском штабе.

— Приехав в “Славию”, вы стали учить команду играть в защите “четыре в линию”. Сложная была задача?
— Мы ведь не всегда использовали такое построение. Иногда играли с либеро — его исполнял Олег Саматов. Но вообще, да — чаще всего выстраивались “четыре в линию”. И сложно при этом не было. Ведь тот же Саматов был опытным игроком, и он сразу же понял эту защиту.

— Игроки “Славии” говорили, что на первых тренировках вы учили их самому простому: как принять мяч, сделать передачу…
— Это так. На тренировках игроки у нас регулярно оттачивали основные технические элементы. И, знаете, люди добились прогресса. Когда мы уходили из “Славии”, обсуждали это с Желько. И пришли к выводу, что у каждого футболиста хорошие техника, передача, навесы. Когда мы только приехали, дела с этим обстояли не лучшим образом.

— Кроме вас, в “Славии” начала “нулевых” засветилось немало югославских футболистов. Почему не все они заиграли?
— Придерживаюсь принципа, что выходить на поле должны лучшие игроки, независимо, откуда они пришли. На тот момент считал, что югославы должны играть сильнее. Поэтому и не все из них выходили в стартовом составе. Ожидал от них большего.

— “Славия” под вашим руководством была третьей на “Кубке Содружества”…
— Помню-помню. В моей спортивной жизни это важное событие. В памяти остались два матча с московским “Спартаком”. Так получилось, что они открывали и закрывали для нас турнир. По его окончании “Спартак” захотел забрать у нас несколько игроков, в частности Рому Василюка. Зубовский купил его за триста тысяч долларов. А продал потом “Спартаку” за миллион двести. Заработал хорошие деньги.

— Что стало причиной вашего конфликта с Василюком?
— Никакого конфликта не было. Если футболист хорошо выглядит на тренировках, тогда он играет. Если есть какие-то проблемы — сидит в запасе. Та же ситуация, что и с сербскими игроками. Но в итоге Рома попал в хорошую команду, и клуб выручил большие деньги.

— Почему во второй ваш сезон результаты резко упали?
— Это было самое начало чемпионата. И в некоторых матчах, честно говоря, нас засуживали арбитры. Может, помните, была игра с БАТЭ, когда наш футболист получил желтую карточку, потом красную, и нам забили? В итоге мы проиграли 1:3. Зато в Кубке прошли борисовчан и добрались до финала, где уступили только по правилу “золотого гола”. Хороший результат. А вообще, делать серьезные выводы тогда было рано. Руководителям команды не хватило терпения. Хотя мы хотели остаться. Начали работу и желали ее закончить. В Мозыре мы имели успех. Стали чемпионами, были лучшей командой в Беларуси. Люди в клубе меня любили.

— Вы — человек “Црвены Звезды”. За кого болели в матче БАТЭ и “Партизана”?
— За “Партизан”, конечно. Это ведь наша команда. Но когда белорусские спортсмены приезжают в Сербию, когда наши приезжают к вам, это всегда вызывает положительные эмоции.

— Согласились бы возглавить “Партизан”?
— Нет. Ни за что. (Смеется.) Не желаю. Я всю жизнь провел в “Красной Звезде”. Эта команда мне очень дорога. “Партизан” — большой соперник. Я его уважаю, но работать там не стал бы. Почему тогда болел за “Партизан” в матче БАТЭ? Здесь другое. Это ведь команда из моей страны. Дорогой молодой человек, возможно, вы этого не поймете, но мы с Желько часто разговариваем, вспоминаем Мозырь. И знаем, что друг у друга на душе. Наши сердца в Беларуси, вместе с белорусским народом. Можете быть уверены. Очень жаль, что пятнадцать лет к нам не было никакого интереса из вашей страны. Никто из журналистов не звонил, не спрашивал. И только сейчас раздался ваш звонок… У нас славянские души. Мы работаем с любовью, с эмоциями и отдаем их людям. Самое мое большое желание в жизни — еще раз прогуляться по улицам Мозыря, посмотреть город, увидеться с нашими товарищами. Зайти в гостиницу “Припять”, в которой когда-то жили…

— Вернулись бы в Беларусь работать?
— Не знаю. Зависит от клуба. “Славия”? Смотря какие окажутся условия. Если команда будет способна сделать хороший результат — почему нет? Если не способна, другое дело. Точно не могу сказать.

— В “Црвене Звезде” вы тренировали Неманью Николича, нынешнего игрока БАТЭ…
— Николич, Николич… Дайте-ка вспомню. Когда это было? Может, не в “Црвене Звезде”, а в сборной Сербии? Как, говорите, его имя? А-а, Неманья, вспомнил. Хороший игрок. Полузащитник. Еще в БАТЭ несколько лет назад выступал один центральный защитник из Сербии. Марко Симич? Да-да. Когда я был главным тренером сборной, впервые пригласил его в команду. Правда, сейчас он выступает за черногорцев.

— Помните матч вашей сборной Сербии против белорусов на молодежном чемпионате Европы в 2004-м? У нас считают, что Глеба и Калачева удалили незаслуженно…
— Я ведь не был тогда судьей. И не хотел, чтобы все так получилось. Но как есть. А по поводу тех карточек… Даже не знаю. Может, они были, может, их не было. Эмоции… А можно один вопрос к вам? Как звали тренера, который работал тогда с белорусской “молодежкой”? Он еще БАТЭ возглавлял.

— Юрий Пунтус.
— Пунтус, Пунтус! Передавайте ему большой привет. Мы с ним приятели. На том турнире я, Желько и Юрий хорошо поговорили, обняли друг друга напоследок…

— Кому еще привет передать?
— Усенко. Он занимал тогда в “Славии” техническую должность. Еще Сосницкому. Помогал тренировать команду. Сейчас, кажется, живет в Бресте. Работал в “Локомотиве”, в других командах. Отличный человек! И прекрасный тренер.

— Знаете Вука Рашовича?
— Помню его еще игроком. Он гораздо моложе меня, и на поле мы не пересекались. Но в памяти Вук остался хорошим, резким футболистом обороны. Знаю, что сейчас он тренирует минское “Динамо”.

— Недавно вам исполнилось 60. Как отметили?
— Да, первого июля был юбилей. Праздновали в одном ресторане. Очень много принял поздравлений.

— В бытность футболистом вы носили кличку Пижон. Почему Пижон?
— На французском языке “пижон” — это голубь. Люди считали, что я играл так же легко, как летит эта птица… Несколько лет назад в гости к “Партизану” в Белград приезжал лондонский “Арсенал”. А вы ведь знаете, что я играл в этой английской команде. Так руководители “канониров” пригласили меня в гостиницу, чтобы встретиться. И в местной прессе потом вспоминали, как я играл в Англии. Тогда только начиналась писаться новая история футбола. Можете поискать в интернете.

— Год в “Арсенале” — это лучший период в вашей жизни?
— Нет. Лучшие времена пришлись все-таки на выступления за “Црвену Звезду”. Скажите, а вы из какой газеты?

— “Прессбол”.
— А вы приедете в Белград на матч “Партизана” и БАТЭ?

— Нет. А что такое?
— Жаль. Если бы вы приехали, можно было бы встретиться. Выпить по стакану русской водки. (Смеется.)

— К сожалению, не получится. Но в Белграде будут мои коллеги, товарищи.
— Пускай товарищи позвонят мне, и мы встретимся. Посидим, поговорим…

— Почему у вас не получилось в сборной Сербии?
— Мы не попали на чемпионат Европы. А когда ты не выигрываешь, вместо тебя назначают нового тренера. Сложно сказать, почему мы не отобрались на тот турнир. Возможно, не хватило удачи. Видич не забил пенальти в важнейшем матче со словенцами. Проиграли сборной Эстонии. Отдали три очка итальянцам, хотя они вообще не показали никакой игры. И подобных моментов было много. Так распорядилась судьба.

— Желько во всех командах ассистировал вам после “Славии”?
— В основном. Редко мы расходились. Буквально в двух-трех коллективах я работал без него. Желько так хорошо говорит по-русски, потому что он учил этот язык в школе и занимался русской поэзией. Читал стихи, учил наизусть, в оригинале знакомился с творчеством Пушкина, Достоевского, Маяковского. Хотя в молодости Желько говорил по-русски лучше. А вообще он бывший югославский легкоатлет. Бегал за “Црвену Звезду”. Выступал в дисциплине “100 метров”.

— Ваш ОФК находится внизу турнирной таблицы чемпионата Сербии…
— Средний возраст нашей команды — около двадцати лет. Очень молодой коллектив. Журналисты говорят, что играем хорошо. Но очки при этом набирать не получается. К тому же в межсезонье команда продала за границу семь ведущих футболистов.

— Знаете, что пять лет назад ОФК играл в Лиге Европы с жодинским “Торпедо”…
— Ой, нет. Я тогда не работал в Сербии. После “Славии” я ведь тренировал много команд из разных стран: “Войводину”, сборную Китая и клуб “Далянь”, “Црвену Звезду”, румынскую “Тимишоару”, молодежную и национальную сборные Сербии, сборные Ирака, Йемена.

— Что еще осталось в памяти от работы в Беларуси?
— Минск — очень интересный город. Люди там отличные. В каждом вашем городе мы встречали белорусских сербов. Особенно часто — девушек. И у вас, и у нас они очень красивые. Еще запомнили ночь, когда выиграли чемпионат. Зубовский пригласил в ресторан всех игроков и тренеров. Подарил каждому часы. Это была прекрасная ночь.