Футбол-57. После мельбурнского бала

Последняя началась для олимпийцев с месячным опозданием, что стоило “Спартаку”, на людях которого базировалась сборная, сдачи чемпионских позиций: осенью “красно-белые” финишируют с восьмиочковым отставанием от “Динамо”, пропустив вперед еще и торпедовцев.
В “Торпедо” блистал тандем новых лидеров Иванов — Стрельцов, забивших 14 и 12 мячей соответственно. Девятнадцатилетний Эдуард, чей взбитый кок и ершистая звездность не будут давать покоя блюстителям морали, сыграл лишь две трети матчей. Взялись за него основательно. Парень не ангел, не хватало культурки, но таланта немереного. Излишняя популярность наверху не приветствовалась, найти укорот не составило труда. Поводов было хоть отбавляй.
Стартовые матчи чемпионата-57 команды проводили на южных полях. Вернувшийся в класс “А” минский “Спартак” четыре тура отыграл на одесском “Пищевике”. Начал с победы над “Зенитом” — 2:0, чем подарил большие фантазии, но эта победа так и осталась единственной в сезоне.
На 11 апреля календарь уготовил соперника посерьезнее — московское “Торпедо”. Не закончи после сезона-56 выступления многолетний капитан минчан и столп обороны одессит Павел Мимрик, белорусы могли рассчитывать на двенадцатого игрока в лице трибун, а кроме того, не попали бы в жертвы скандала. Мимрик был боец жесткий, но не грубый, и задирать молодого Стрельцова, пожалуй, не стал бы. А тут его раздразнили: защитник Александр Иванов и хавбек Вячеслав Артемов раз за разом фолили на лидерах.
О евангельской заповеди молодой центрфорвард слыхом не слыхивал и разобрался с обидчиками по-уличному. На 10-й минуте, обыграв двух защитников, он открыл счет, а на 14-й, замахнувшись ногой, заработал предупреждение. Не помогло. Обороняющиеся продолжили донимать, а тут Артемов вставил локоть под дых Иванову. И Стрельцов сорвался, применил известный каждому футболисту садистский прием, показанный стариками в первые годы игры за “Фрезер”. Сблизившись с Артемовым, он отпустил мяч, а когда тот рванул на опережение, поднял шипы…
“Стрелец набирает скорость, проходит одного, второго, я наперехват, — вспоминал Артемов. — Он чуть отпускает мяч, вижу, достану его в подкате. И вдруг он прямой ногой въезжает мне прямо в колено. У меня 57 килограммов, у него 80 — короче, пять шипов от его бутсы остались сидеть у меня в колене”.
Мениск и передние крестообразные, операционный стол — так фактически закончилась карьера Вячеслава Артемова. Он еще пытался играть, мучился несколько лет: матч проведет, потом два-три залечивает. По его словам, не бросал оттого, что пенсия по инвалидности составляла всего 40 рублей. Из “Спартака” спустился в “Урожай”, потом переехал в Витебск…
Инцидент с удалением Стрельцова был упомянут в отчете “Советского спорта”, а спустя пять дней газета вернулась к теме, опубликовав письмо “из народа”, в котором Стрельцова назвали “зазнавшимся барином, прогуливавшимся по полю в ожидании мяча” и “хулиганом, попирающим нормы спортивного товарищества”.
Президиум секции футбола объявил о снятии с форварда звания заслуженного мастера спорта, на другой день по чьей-то команде свое решение отменил и ограничился трехматчевой дисквалификацией.
Однако высокое спортивное звание рядом с именем заносчивого мальчишки продолжало коробить, как и седьмая строка в перечне соискателей “Золотого мяча” лучшего футболиста Европы. А Эдик не знал удержу на поле и за пределами. За неполных сто дней лета-осени в 22 встречах забил 30 мячей, а на излете сезона в решающем матче с поляками за попадание на чемпионат мира травмированный, на одной ноге сыграл лучше, чем бывало на двух (выражение Качалина), свершив оба гола — один сам, другой для Федосова.
И тут же все запечатал: на другой день в кафе лейпцигского универмага на неосмотрительно выданные премиальные заказал пива и водки всем присутствующим. А спустя два месяца, в середине зимы пятьдесят восьмого, вместо поездки в Китай угодил за дебош в милицию. И дело решили довести до конца: в Комитет по физической культуре и спорту пошло ходатайство о лишении звания ЗМС, которое было удовлетворено. Форварда вывели из состава сборной с формулировкой “за поведение, порочащее советского спортсмена”.
Крепко тогда за него взялись. На пленуме секции футбола ленинградский делегат нашел корень зла в “привилегированных условиях для таких футболистов”. “Стрельцов выиграл в Мельбурне, и ему дали десять тысяч рублей золотом, машину и так далее. Это вскружило ему голову. Надо поощрять, но не такими солидными кушами, которые дают возможность есть салат за 1200 рублей…” С ценой он немного погорячился, но мысль подхватил фельетонист и вставил в статью уточненные сведения о стрельцовском салате — 87 рублей 50 копеек тоже были хорошей суммой, чтобы вызвать в ком надо гнев праведный.
Не далее как весной Эдуарда в сборную вернули, имея большие планы на Швецию, но за несколько дней до вылета на чемпионат случилась беда в поселке Правда, вычеркнувшая из жизни Стрельцова шесть лет.
Но как-то мы все про опального гения — а что остальные? Как сложился послеолимпийский пятьдесят седьмой для других чемпионов?
Владимир Рыжкин и Борис Кузнецов провели все 22 матча в составе московского “Динамо”, с большим отрывом выигравшего первенство страны. Лев Яшин мучился желудком — этот крест он нес всю жизнь — и в разгар сезона угодил в больницу на целый месяц, что дало шанс талантливому сменщику Владимиру Беляеву. Беляев и за сборную сыграл в отборочном матче против финнов, и в труднейшем прикидочном “товарняке” против венгров в Будапеште — надежно, оба раза выиграли, тем не менее с возвращением Яшина вновь ушел в тень.
Главные соперники “Динамо” спартаковцы, составлявшие костяк сборной на Олимпиаде, на сей раз конкуренции не выдержали. Не заложив должной базы из-за скомканной предсезонки, в которую вступили буквально с корабля (теплохода “Грузия”) на бал и работали больше с прицелом на отборочный цикл сборной, а может, вправду не выдержав медных труб, подопечные Николая Гуляева (ассистировавшего, кстати, Качалину в Мельбурне) сложили чемпионские полномочия.
Матч открытия сезона в Москве, пришедшийся на седьмой тур, эффектно свел динамовцев и спартаковцев. В составах команд на поле вышли сразу тринадцать олимпийских чемпионов. Минимальная победа “красно-белых” оставила много вопросов. Обозреватель “Советского спорта” Алексей Леонтьев, послевоенный вратарь “Спартака”, процитировал в отчете болельщицкое резюме: “Да, с такой игрой звание чемпиона не сохранить!” — как в воду глядел.
Не останутся в стороне и коллеги Леонтьева: “Спартак” в том сезоне не бодал лишь ленивый. Мартын Мержанов, впоследствии первый главред еженедельника “Футбол”, самый большой в журналистском цехе поклонник “Спартака”, высказался на страницах еще резче: “У игроков закружились головы…” В действиях любимцев он усмотрел “проявление длительной болезни, именуемой в футбольной медицине словом зазнайство. Тяжелое заболевание. Оно проявляется во многом: в барском отношении к тренировкам, вольном поведении на поле, а главное, пренебрежительном отношении к сопернику…”
Крыть было нечем: Масленкин, Огоньков, Парамонов, Нетто, Сальников, Исаев, Тищенко, Ильин, Татушин не показали былой стабильности и лишь ветеран атаки Никита Симонян сохранил запал, наколотив 12 мячей в 18 матчах, и способствовал бронзовому финишу, к которому спартаковцы пришли ноздря в ноздрю с “Торпедо”, “Локомотивом” и ЦСК МО.
За армейцев выступали Борис Разинский, Йожеф Беца, Анатолий Башашкин, а также не сыгравший в Мельбурне из-за аппендицита Анатолий Порхунов. Нарочно не придумаешь: еще одному, и тоже армейцу, пришлось “резать к чертовой матери” прямо в море — форварду Юрию Беляеву. Без аппендикса и усталости от славы Беляев провел по возвращении достойный чемпионат, сыграв в пятьдесят седьмом все матчи и забив 10 голов, а солировал в атаке возвращенец из Свердловска, никогда в сборной не игравший — 29-летний Василий Бузунов, победитель бомбардирской гонки с 16 голами. История уральского самородка в чем-то сродни ярцевской. Лучшие годы просидел на скамейке в московских командах, в сердцах вернулся домой и в первый же сезон в классе “Б” наколотил за ОДО (Свердловск) 28 голов, следом 17 уже в классе “А” и был срочно доставлен в ЦСК МО, где с блеском исполнил лебединую песню.
От сборной СССР Гавриил Качалин отцепит героя мельбурнского полуфинала Тищенко, возрастного Башашкина, а также Масленкина, Рыжкина, Бецу, на смену которым придут Кесарев, Царев, Крижевский, киевский динамовец Войнов, питерский краек Александр Иванов (не путать с тезкой — минским защитником), но основа останется прежней.
Минские спартаковцы, блеснувшие было в пятьдесят четвертом, а после курсировавшие в класс “Б” и обратно, аккурат в пятьдесят седьмом вернулись в “вышку”, где снова ничем не запомнились. Из 22 матчей проиграли 14 при одной победе, забили всего 11, пропустили 40 и прочно заняли последнее место. Но что интересно, преданный зритель все это терпел: средняя посещаемость игр команды составила около 25 тысяч.
В том же пятьдесят седьмом в скромном коломенском “Авангарде”, выступавшем в чемпионате Московской области, дебютировал Михаил Мустыгин, а мячи подавал его юный земляк Эдик Малофеев. Другого участника подмосковного первенства, команду города Ступино, последний год тренировал Александр Севидов. До их чудесного минского соединения оставалось шесть лет.