Радислав Орловский. Все, что заработал, потратил на свадьбу

Во второй половине девяностых призывался в команду уже из московского “Торпедо”, куда отправился по приглашению Александра Тарханова и где стал игроком основного состава. Но наше предложение из всей карьеры вспомнить самый памятный матч ввергло нынешнего тренера динамовских ребят 1999 года рождения в замешательство и заставило поломать голову…

Пента-трик и депутаты

Вот, кажется, поиграл, а вспомнить как будто и нечего. По-настоящему крутых матчей, где бы я вышел и сделал результат, в карьере не было. Наверное, самое значимое и драматичное противостояние случилось во времена выступления за московское “Торпедо” — это легендарная битва за бронзу с “Анжи” в последнем туре сезона-2000. Уверен, многие помнят, как махачкалинцы в знак протеста уходили с поля после пенальти, назначенного в их ворота на 94-й минуте. Однако я в тот вечер остался вне заявки. Хотя на медаль наиграл, и это, пожалуй, одно из самых важных достижений в карьере. Были победы с минским “Динамо” в Беларуси, но российский чемпионат все-таки серьезнее, и третье место там, возможно, посолиднее первого у нас. Тем более для динамовцев в начале девяностых многие встречи становились проходными. Исключение составляли поединки с командами, выступавшими до распада СССР в первой союзной лиге — могилевским “Днепром”, брестским “Динамо”, Витебском… С ними игралось и труднее, и интереснее — с остальными исход был ясен загодя. И то “Днепр” в первом финале Кубка Беларуси мы разгромили 6:1. Кстати, еще одна встреча того розыгрыша стала для меня по-настоящему особенной. В 1/16 финала принимали гомельский ЗЛиН. Феерический матч. Победили 11:0, я забил пять мячей. Мог еще штуки две положить, тогда вообще остался бы до конца турнира лучшим бомбардиром. Причем по традиции действовал в защите.
Из российского этапа карьеры вспоминается еще, как огорчил “Тюмень” в 1998-м. Этот эпизод можно найти в интернете. Племянник недавно спросил: “Дядя Радик, а ты красивые мячи забивал?” Говорю: “Ну давай посмотрим”. Набрал в поисковике и нашел этот гол: назначили штрафной метрах в сорока-сорока пяти, мне подбросили мяч, я пробил — и точно в “девятку”. Племянник удивился.
А вообще в самом необычном матче я поучаствовал уже после завершения карьеры — в 2005-м. Владимир Николаевич Коноплев пригласил поиграть за команду Национального собрания Беларуси. На “Динамо” организовали товарищескую встречу с Госдумой России. У нас капитан Коноплев, у них — Грызлов. Россияне тоже привезли парочку неплохих экс-футболистов — Прудников, Горлукович… Полный стадион под сорок тысяч — дети, военные, рабочие. Поединок хоть и товарищеский, но уступать никому не хотелось. А мы проигрывали сначала 0:1, потом 1:2… Оставалось минуты две, когда назначили штрафной в ворота Госдумы. Я подошел, поставил мяч, пробил… И кто-то в “стенке” руку выставил — пенальти. Время уже почти истекло, кульминационный момент. Я снова вызвался пробить. Разбежался — гол! Победила дружба. Сорок тысяч зрителей ликовали. Сразу телевизионщики засыпали вопросами: “Как задумали, так и били?”, “Волновались?”, “Что этот гол значит для вас?”… Такой вот суперматч. Но, может, к сборной уже перейдем?..

28 часов и 30 дней

Начало девяностых — время становления белорусской команды. Оно было не столько сложным, сколько интересным. Я сам россиянин, заканчивал ставропольский спортинтернат. Получилось так, что при- ехал в армию в Беларусь — здесь и остался. Когда СССР распался, Михаил Никифорович Вергеенко сказал: “Ну решай, какая сборная”. От российской “националки” я был далек, а в белорусскую привлекался почти весь состав “Динамо”. Имелись неплохие шансы заиграть, заявить о себе — все ж мечтают выступать за сборную. Так и выбрал. Самым запоминающимся событием того времени стало турне по Южной Америке в начале 1993-го. Команда до этого провела всего один матч — товарищеский с Украиной в октябре 1992-го. По сути, встретились минское и киевское “Динамо”. Даже не было особого ощущения, что играешь за сборную. Соперники хорошо знали друг другу и закончили вничью — 1:1.
Когда сказали, что поедем в Южную Америку, стало еще интереснее. Настораживала только продолжительность путешествия — что-то около двадцати дней. А в итоге пробыли месяц. Программа турне постоянно менялась. Мы тем временем готовились в Стайках. Собрались сразу после Рождества. Однажды, помню, на какие-то сборы отправились и вовсе вечером первого января. Представляете?.. Сложно ли? Молодые, семьи нет. Живешь в гостинице — сумка всегда собрана. Непривычно — да, но несложно.
По Европе мы, конечно, ездили, а вот Южная Америка — диковина. Плюс планировались встречи с Эквадором, Перу, турнир в Аргентине — все это казалось нам возможностью прикоснуться к большому футболу. Очень хотелось побывать, посмотреть. Организацией занималась американская компания “Звезды футбола Нью-Йорка”. За участие в каждом матче, вне зависимости от результата, полагались неплохие деньги, и в итоге мы их получили.
В путь двинули 24 января. 25-го вылетели из Москвы в Лиму с остановками в ирланд- ском Шанноне и на Кубе. Летели долго — 28 часов. На “Ту-154”. Испытание не из легких… Приземлились на месте, взяли багаж, поехали в гостиницу. Приезжаем — смотрю, у меня бутсы пропали. Видимо, их в “Шереметьево” украли. Не помню, то ли новые купили, то ли нашли где-то подходящие. У Вехтева кроссовки исчезли. У других тоже что-то сперли. А вот уже непосредственно в Южной Америке все было организовано очень достойно. Хоть страны и бедствовали, но сборную Беларуси принимали на ура. Идешь — кругом трущобы, трущобы, а потом высокий забор. За ним — пятизвездочный отель, пальмы, бассейн. Температура около тридцати. Между матчами, бывает, лежишь возле бассейна, проходит служащий гостиницы и спрашивает: “Хотите кокос?” Хотим. Полез, срубил, очистил, трубочку вставил — пожалуйста. Экзотика! Еще они бананы жарили, но я об этом где-то слышал, поэтому не особо удивлялся. Поражало, что на фоне всеобщей нищеты есть богатые здания и некоторые люди живут хорошо. Очень велик контраст. А в то время ни в России, ни в Беларуси нищих не было.
Первую ночь на чужом континенте провели в Лиме, на следующий день поехали в Гуаякиль на матч со сборной Эквадора. Игру сместили на более позднее время, когда дома уже начинался четвертый час ночи. Хотя помню, что особого дискомфорта не ощущали. Дорога вымотала, сразу легли спать. Поэтому смена часовых поясов прошла безболезненно. А вот жара мешала. Вроде девять вечера, а на термометре плюс 35. Уезжали-то из белорусской зимы. Да еще на стадион пришло 38 тысяч — болели яро, ни на минуту не умолкали. Файеры жгли. У нас, наверное, только Алейников и Гоцманов, может, еще Сацункевич в такой обстановке играли. Когда я начинал в “Динамо” в чемпионате СССР, народ тоже собирался, но с этим не сравнить. Тем не менее закончили 1:1. Вообще все матчи получились интересными и прошли в классной атмосфере. Трибуны практически всегда заполнялись: и когда с национальными сборными встречались, и когда с клубами. Американская фирма сделала хорошую рекламу белорусской команде. А что, у нас играли Алейников, Гоцманов, Зыгмантович — звезды европейского уровня! Зыгмантович, правда, в Южную Америку не полетел — улаживал вопрос трудоустройства в “Расинге”, что, конечно, организаторов не порадовало.

Воздух и прогулки

Первое впечатление от футбола было вот какое. В Южной Америке везде высокогорье и воздух разряжен. Перед стартовым поединком с Эквадором заметили, что удары у соперника гораздо сильнее. Вышли на поле, начали делать передачи — и точно: мяч двигался процентов на двадцать быстрее, чем в наших условиях. Сацункевичу пришлось нелегко, к тому же освещение было не лучшим. Мы тогда еще нечасто били по воротам, старались играть комбинационно. А потом на разборе Вергеенко обратил внимание: “Посмотрите, — говорит, — они бьют с любых дистанций, будь то тридцать или тридцать пять метров. Пробуйте и вы”. И в следующем поединке с Перу уже на первых минутах судья назначил “стандарт” у угла штрафной хозяев. До цели было как раз метров тридцать. Мне покатили, и я пробил — точно в “девятку”. Мяч в разряженном пространстве действительно летел быстрее. Так что мой первый гол за сборную оказался красавцем. А первый гол — это всегда особый момент карьеры. Многое уже не помнится, а тот эпизод до сих пор могу прокрутить в голове: и как разбегался, и как мяч летел, и даже как радовался. Побежал, расставив руки в стороны, изображая самолет.
Перуанцы очень скоро сравняли счет, но ничью мы удержали. Неплохой результат. Тем более соперник серьезный. Получилось, что три первых матча в своей истории сборная Беларуси завершила с одинаковым результатом — 1:1. Это считалось хорошим началом. Команда без поражений! (Смеется.)
Южноамериканские журналисты расхваливали белорусов. Местные болельщики узнавали, автографы брали. Но вообще мы много не гуляли. Переезды изматывали — хотелось посидеть возле бассейна, искупнуться, восстановиться. Или просто в отеле в карты поиграть, в джокера. Впрочем, были любители походить. Вениамин Владимирович Арзамасцев в Колумбии отправился изучить местность — вернулся без цепочки. Сорвали где-то. Но нас сразу предупреждали: за территорией отеля совсем другой мир. А тем более в Колумбии. Если и выбирались из гостиницы, то группами по пять-десять человек.

Вальдеррама и наркомафия

После двух спаррингов мы отправились на турнир в Аргентину. Из Лимы через Сантьяго добирались до Буэнос-Айреса 7 часов. Потом 12 часов на автобусе до Кордовы. Ужас! Не знаю, чувствовали ли эти переезды по молодости… Наверняка чувствовали. 12 часов в автобусе — это в любом возрасте испытание. Заняли в Кордове… второе место, что ли? Да, второе. В полуфинале обыграли “Тальерес” (1:0), в финале сыграли вничью с “Атлетико Бельграно” (1:1), уступив лишь по пенальти. Помню, что нам камнями стекла в автобусе разбили, когда уезжали, а вот, как матчи складывались, уже и не расскажу. Кубок там за победу впечатляющий полагался — большой, красивый. Белорусам за второе место дали поменьше. Зато “Тальерес” потом Алейникову сразу после турнира контракт предлагал.
В Аргентине нас еще какой-то эмигрант из Беларуси пригласил в гости в свой дом на барбекю. Он, кажется, бизнесменом был. Дом хороший. Человек тот не скрывал радости, потом в гостиницу приезжал. Еще нас возили на какой-то завод, где то ли золото плавили, то ли с бриллиантами что-то делали. В какой это стране было — не помню. Мы после турнира в Кордове сыграли “товарняк” с “Аргентиной” из второго дивизиона, победили 3:0 и сразу отправились в Колумбию. А это то же самое, что у нас Адлер или Сочи. Точно такие же растительность, климат, местность. А поскольку я из Краснодара, то приехал, как к себе домой. Смотрю по сторонам — те же горы.
В отеле нас в очередной раз предупредили быть осторожными. Там-то у Вениамина Владимировича и стянули цепочку. В Колумбии мы разместились в городе Барранкилья, провели спарринг с “Атлетико Хуниорс” — 0:0. В составе этой команды доигрывал Карлос Вальдеррама — с той же прической, которая его и прославила. Карьера этого полузащитника уже шла к закату, но, если не ошибаюсь, к нему все равно кого-то персонально приставили. И раз колумбийцы не забили — значит, удачно нейтрализовали их главную звезду. А потом двинули в Медельин — столицу мировой наркомафии, где базировался известный Медельинский кокаиновый картель. Чтобы попасть в здание аэропорта, уже тогда требовалось пройти досмотр — для нас это было еще в новинку. Просили сумки не оставлять, держать при себе — в любой момент могли что-нибудь подбросить и использовать человека как курьера.
Там единственный раз за время турне оконфузились, хотя ничего не предвещало беды. Забили первыми — вели 1:0. Но местный “Индепендьенте” быстро сравнял счет и даже вышел вперед. После этого Герасимец не реализовал пенальти: разбежался и захотел подсечкой положить мяч по центру. А вратарь не дернулся, поймал. Ну и нас как погнали!.. Наверное, сказалось высокогорье. Там тысячи четыре над уровнем моря — дышать вообще нечем. А соперник-то привык, вот и чувствовал себя как рыба в воде. Да и устали мы от перелетов-переездов. Закончили 1:5. Обидно, ведь этот матч транслировали по телевидению на десятки стран…

800 долларов и черная икра

Когда вернулись из Колумбии в Перу и собирались лететь в Москву, пришел какой-то владелец клуба и предложил деньги, чтобы сборная Беларуси сыграла еще и со “Спортинг Кристал” из Лимы. Ну а почему не заработать? В десять утра перед отъездом сгоняли “товарняк”, победили напоследок — 2:1, подняли себе настроение.
Вот честно, не помню, сколько каждый получил за турне. Наверное, раза в три больше месячной зарплаты, положенной в “Динамо”. Платили валютой, с которой в стране в начале девяностых была напряженка. Могу сказать, на что потратил деньги — на свадьбу. Обошлась она в 800 долларов. Не знаю, вся ли это сумма, привезенная из Южной Америки, или нет, но цифру запомнил, потому что специально ездил менять “зелень”. Отгуляли свадьбу в декабре того же года в Троицком предместье. Все “Динамо” собралось, черная и красная икра стояла на столе, Антонович на коленях танцевал… Молодые были!
Веселая в общем поездка вышла, памятная. Для становления сборной полезная. Результат хороший показали, увидели, что такое Южная Америка, узнали, как могут болеть фанаты… А больше на этом континенте и не довелось побывать. Да и не тянет — далеко лететь. Позже, в 1995-м, в турне по тем краям ездила уже не сборная, а минское “Динамо”. У меня тогда травма была — остался дома. Команду конкретно киданули организаторы, поэтому ребята, по сути, выживали сами. Да еще и желтуху подцепили. Как рассказывал потом Гена Тумилович, хорошо еще на текилу хватало — под нее трудности преодолевались легче…

ТАБЛО
ТОВАРИЩЕСКИЙ МАТЧ
ПЕРУ — БЕЛАРУСЬ — 1:1
ЛИМА. 30 января 1993 года. Стадион “Насьональ”. 10000 зрителей.
СУДЬЯ: А.Арнау Ортега (Перу).
ПЕРУ: Марру — Пинильос, Сото, Артеаго, Рейносо — Родригес — Каранса, Рамирес (к), Мартинес (Паласиос, 64) — Барони, Ривера (Мучотриго, 61).
БЕЛАРУСЬ: Сацункевич — Тайков, Лесун (Вехтев, 87), Хацкевич, ОРЛОВСКИЙ — Алейников (к) — Гоцманов, Деменковец (Журавель, 46), Белькевич (Яхимович, 59), Кашенцев — Величко (Барановский, 88).
ГОЛЫ: 0:1 — ОРЛОВСКИЙ (3). 1:1 — Барони (14).
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Кашенцев (23), Хацкевич (33), Артеаго (41), Рамирес (51).
УДАЛЕНИЕ: ОРЛОВСКИЙ (56).