Моментом в море. Юрий Шевцов. Медведь выходит из берлоги

А еще наш собеседник объяснил, почему даже белорусская сборная всех времен не смогла бы одержать победу на чемпионате мира в Катаре.

— Следует признать, выбор для занятий спортом в ваших родных Чаусах был небогат…
— Да, в поселке было всего две спортивные секции — лыжи и гандбол. Вначале пошел в первую, но мне не хватило лыж. Счастливчики их получили, оставшимся предложили неделю подождать завоза. Неделя прошла, затем еще одна, и я подумал, что стоит попробовать силы и в другом виде спорта. Гандбольные тренировки показались интереснее…

— Представляем, как провинциальный мальчик Юра Шевцов приехал в столичный спортивный интернат…
— Понятно, что минчане ходили с растопыренными пальцами. Они вообще были для нас людьми с другой планеты. “О, это же минчане!” Они приезжали на соревнования в красивых экспериментальных кедах, в синих костюмчиках с начесом, все высокие, стройные и красивые. И, понятно, мы, ребята из Могилевской области, старались бороться с ними как умели. Но устоять, конечно, не могли.

— Не зазорно, наверное.
— Хочу вспомнить добрым словом своего первого тренера Владимира Николаевича Шабунина, которого, к сожалению, уже нет в живых. Моя карьера была под угрозой. Когда папа по работе переехал в Слуцк, тренер отправился вслед за нами и уговорил отца отдать меня в училище олимпийского резерва.

— Помните первые заработанные деньги?
— Они появились, когда мы попали в СКА. С Олегом Васильченко у нас была, по сути, одна ставка на двоих — 130 рублей. Не так уж и плохо для молодого парня. Потом, когда попал в сборную страны, были, разумеется, уже совсем другие деньги.

— Говорят, советские спортсмены, выезжавшие за рубеж, испытывали немалый шок, столкнувшись с ассортиментом закордонных магазинов…
— Шока не было, только удивление от того, что люди там живут по-другому. Но опять же оно длилось недолго. Все это компенсировалось тем, что мы ехали только за победой и были гораздо сильнее европейцев. Так что шок был у других. Мне немецкие друзья любят рассказывать, как раньше все боялись “русских медведей”. Мы только заходили в зал, и все выдыхали: о, они приехали… А сейчас, говорят, вас надо искать где-то в нижних строках турнирной таблицы. Куда, мол, делись знаменитые медведи?

— Однако эти медведи были на поводке. Вы тоже, чтобы заработать, везли на продажу водку и прочие характерные атрибуты советского образа жизни?
— Не без этого. Чтобы нормально жить, приходилось вертеться.

— Самым ликвидным товаром был костюм сборной СССР.
— Его точно не продавал. Кстати, ни одного предмета экипировки сборной у меня вообще не осталось. Майку, в которой мы выиграли финал Олимпиады-88, подарил одному из спонсоров. Что же касается поводка, то, безусловно, он был. Могли сказать: стоять! И никуда не денешься.

— Минский СКА второй половины 80-х — по сути, лучший клуб мира — действительно представлял собой коллектив единомышленников?
— Да, у нас была единая цель, мы много тренировались, уйму времени проводили вместе, и это длительное совместное пребывание нас сплотило. Говоря о тех временах, не стоит забывать, что в какой-то мере это было стечение обстоятельств, когда в одной команде собралось много талантливых ребят. Сегодня у меня часто спрашивают: вы, наверное, постоянно встречаетесь с ребятами, проводите вместе время? Отвечаю, что этого нет. Мы, естественно, здороваемся, но каждый живет своей жизнью. А тогда нас объединяли общие задачи. Но друзьями в жизни мы не были.

— Жаль. А то ведь как хочется, чтобы вы были друзьями не разлей вода и, встречаясь с тем же Васильченко, могли бы хорошо посидеть, водки выпить…
— Ну, это же не главное в жизни. Мне нравится выражение “волею судьбы”. Действительно, так распорядилась жизнь, что мы собрались в одном месте, и если бы не хватило одного какого-то компонента, детали, то, возможно, ничего бы и не получилось. По сей день считаю, что нужно максимально развивать тот талант, который есть в человеке. Из меня бесполезно делать математика или компьютерщика. Да, могу стать специалистом средней квалификации, если меня заставить учиться, но зачем это нужно? То же самое касается, например, Сергея Рутенко. Из него не сделаешь защитника. Ему это и не надо с таким-то талантом бомбардира. Вот и в том нашем СКА собрались люди, у которых были таланты, и их удалось максимально развить.

— Говорят, нагрузки в минском клубе можно было сравнить разве что с тренировками в хоккейном ЦСКА Анатолия Тарасова.
— Да, “физуха” у нас была запредельной. Саша Майстренко через два года службы ушел обратно в ленинградскую “Неву”. Всей командой просили остаться. Но он сказал, что таких нагрузок больше нигде нет, а он еще хочет играть. Когда кому-то рассказываю, что мы делали в 80-е, мне отвечают: это невозможно. И действительно, многие упражнения очень трудно повторить даже при надлежащей тренировке.

— Например?
— Скажем, упражнение на координацию и скоростную выносливость. Ты должен поймать мяч в падении и успеть отдать его обратно. А партнер в это время должен перебежать на другую сторону мата и тоже оказаться в воздухе, чтобы поймать его и опять-таки отправить обратно. И вот пока он висит над землей, тебе тоже надо сделать рывок и снова принять-отдать мяч… И так много раз.

— Это сложно даже представить.
— Таких запредельных по уровню физической отдачи упражнений было великое множество. Тем не менее мы давали результат, а значит, все было оправдано.

— Сегодняшние гандболисты такие трюки повторят?
— Думаю, очень немногие. Да и то лишь при соответствующей подготовке. Но давайте все же вернемся к тому, что это было другое время. Сегодня существует множество методик, позволяющих тренироваться с гораздо меньшим расходом физической и нервной энергии, получая тот же результат.

— Гандболу тоже не помешал бы фильм наподобие “Легенды номер 17”. У Каршакевича 11-й номер был, кажется?
— Саша, бесспорно, был самым ярким талантом среди нас. Да, личность уровня Валерия Харламова. Никто не знал, что он будет делать в следующий момент. Выдавал одно нестандартное решение за другим. Его знаменитая подкрутка озадачивала лучших вратарей мира. У Саши был природный талант. Миша Якимович, например, славился физической силой. Нас встречали и спрашивали: откуда вы взяли этого мужичка? А “мужичку” было 19 лет всего-то…

— Давайте составим символическую сборную Беларуси всех времен.
— Если начать с левого фланга, то там, несомненно, Каршакевич. На левом полусреднем у нас есть два равноценных суперигрока: Якимович и Рутенко. Но Серега еще умеет хорошо действовать в линии, поэтому переведу его туда. В розыгрыше две кандидатуры: Игорь Кашкан и Георгий Свириденко…

— Андрей Паращенко в этой компании был бы конкуренто- способным?
— Не думаю. Паращенко и Свириденко — все же немного “сделанные” игроки. А Кашкан был талантом. И Тучкин на правом полусреднем тоже талант. А если говорить о правом угловом, то я тоже игрок “сделанный”, пахавший на каждой тренировке от начала до конца. Не вундеркинд…

— Однако вы выбрали себя без- альтернативно.
— Можно, конечно, и Костю Шароварова поставить. А в воротах однозначно будет Толя Галуза. Был у нас еще Саша Миневский — человек с довольно интересной карьерой. Поехав на Суперкубок, он увидел, как играет Штефан Хеппер из “Тусема”, и кардинально поменял вратарскую стойку. Вот с тех времен он стал вторым голкипером после Галузы. А теперь представьте себе, что он не поехал бы туда. Остался бы таким же посредственным вратарем, как и все остальные.
Вопрос: почему в Дании, Швеции, Германии, Франции каждый год появляются молодые вратари, а у нас всегда с этим был завал? Да потому что вратарей никто не искал. Тем более талантливых. Кого всегда ставили в “рамку”? Того, кто плохо играл. Мол, куда тебя, толстяка, еще деть-то? На тренировках с ними никто не работал, они так же бегали по площадке, перебрасываясь мячами, как и полевые игроки. Хорошо, что в последнее время удалось переломить это положение дел. Мы стали работать с голкиперами по западной методике, и теперь у нас растет группа неплохих ребят. Вполне может появиться белорусский Омейе.

— Кстати, интересно, эта звезд- ная белорусская “семерка” могла бы выиграть чемпионат мира в Катаре?
— Нет. В 80-х в немецких газетах о минском СКА писали примерно так: они летают по площадке стремительно, как спутники. А сегодня, когда я ставлю ребятам записи матчей той поры, то слышу смешки: Юрий Анатольевич, вы быстрее бегать не могли? Просто гандбол стал совсем другим — скорости возросли многократно. И когда кто-то из коллег утверждает, что вот, мол, мы сейчас переоденемся и обыграем эту сборную, то я впервые в жизни с ними не соглашусь. Даже форму надевать не буду, чтобы не позориться.

— Некоторые коллеги вам и без этого завидуют. Хорошая зарплата, доверие со стороны Владимира Коноплева, всемерная поддержка федерации…
— У меня контракт до лета 2016 года. И я делаю то, что считаю правильным. В спорте есть и победы, и поражения. Пока же все, что мы сделали, кроме Катара, было правильным. А если кому-то не нравится, что я могу поделать?.. Что же касается нашего любимого вопроса о зарплате, то у меня было уже много более денежных предложений. Но мне нравится работать с белорусской сборной, получаю от этого удовольствие. Кроме того, у меня отличные отношения с председателем федерации Владимиром Николаевичем Коноплевым, и многие решения мы принимаем коллегиально. Знаю, какую титаническую работу он проводит, особенно сейчас, когда на дворе кризис. Без Коноплева наш гандбол давно уже лег бы на мель. И то, что у нас намечается движение вперед, что молодежные сборные прогрессируют, это заслуга и Коноплева, и всей федерации, и тех тренеров, которые работают на местах.

— Здорово, что наступило время, когда наконец-то можно усиливаться игроками “молодежки”, подпирающими основной состав.
— Да, игроки есть. Но “золотых” там не особо много, и уж точно мы не будем выстилать их путь красными ковровыми дорожками. У них есть соперники их возраста в Европе, и наши должны стать лучше их. Для этого надо много и упорно работать, и ребята об этом знают. Самая большая проблема была у нас в том, что очень долго тренировали гандболистов по одной системе. Поэтому я всегда за тех, кто внедряет что-то новое. Пусть даже оно не всегда будет верным, но путь вперед определяется методом проб и ошибок.
Вот пример. В интернате мы впервые ввели должность тренера по легкой атлетике. Ребята 1996 года рождения неплохо выступили на чемпионате мира. А давайте зададимся вопросом: почему? Наверное, мы многое поменяли: подходы, стратегию, структуру. Постарались стать лучше в тех сегментах подготовки, о которых раньше и не задумывались. Кто-то строит дом, а кто-то занимается отделочными работами и дизайном.

— Среди наших будущих надежд есть мальчишка, который напоминает вам самого себя в детстве? Или ребята сейчас стали другими?
— Паренек есть. А ребята действительно стали другими, и это хорошо. Плохо то, что мы, взрослые, не всегда можем на них переключиться. Ведь мы же с ними работаем, а не они с нами. И вот по- этому не надо им рассказывать, как это делалось раньше. Пусть они хорошо выполняют то, что им нужно сейчас. И я буду доволен.

— Сегодня легко быть оптимистом по отношению к белорусскому гандболу?
— Еще шесть лет назад мы все время вздыхали: ну сколько мы уже будем играть с Украиной? Как спарринг-партнер мы больше никого не интересовали. А сегодня уже имеем наглость отказываться от игр в Германии, потому что нас не устраивают сроки. И мне приятно, что теперь нашими игроками интересуются за границей. Да, пусть пока не в Испании и Германии. Но в Австрии, Венгрии, Польше, Румынии, России тоже есть гандбол, и неплохой. Следующее поколение тоже уедет, и, надеюсь, кто-то из них сможет совершить на клубном уровне то, что удалось Рутенко.

— Молодая гвардия хочет выиграть чемпионат мира, или это заранее неосуществимая цель?
— Накануне чемпионата мира в Катаре мы поставили перед сборной новые задачи, потому что невозможно все время бороться за попадание в финальную часть топ-турниров. Все-таки это не то, чего я хочу добиться с нашей командой. Понятно, что, заявляя публично об амбициях, рисковали. И после этого многие с чувством глубокого удовлетворения сказали: ну что, гандболисты, обоср…сь? Этот вопрос у меня, скажу честно, до сих пор стоит в ушах. Но опять же — мы не должны менять курс. Кто бы ни стоял у руля сборной, он должен ставить перед ней новые цели. Это путь, который наш гандбол ждал много лет. И Серега Рутенко был сто раз прав, когда говорил команде в раздевалке: нашему поколению досталась судьба пробивать дорогу наверх, и мы должны это сделать. И они ее пробили. А следующее поколение должно сохранить эти позиции и сделать шаг вперед. Туда, где должен быть белорусский гандбол.