Александр Хацкевич. Осень правильных слов. Место бьющего по печени вакантно

Его же тренерский удел — итожить теперь квалификационный отбор, завершенный на четвертом месте в группе, и заново примерять к реалиям неизбывную белорусскую мечту о попадании на топ-турнир.

— Июльская жеребьевка отборочных групп чемпионата мира сильно повлияла на ваше настроение?
— Признаюсь, пережил тогда в Санкт-Петербурге что-то вроде шока. Голландия из первой корзины, Франция — из второй, Швеция — из третьей, да еще и болгары из четвертой… Ни одного намека на благосклонность жребия, которой всегда ждешь. Как ни странно, прийти в себя помогли подошедшие с сочувствием молдаване, литовцы, латвийцы: ой, не повезло вам… Подумал: а им разве повезло? Будут напрямую бороться за выход из своих групп? А нам соперничать с такими командами будет гарантированно интересно. Все они в развитии. За всеми уже следим. А к серьезному анализу ситуации приступим после чемпионата Европы.

— Голландцы туда не попали — это ведь для нас плохо?
— Да, стильная команда с хорошим подбором молодых игроков обретет дополнительную мотивацию. Что касается французов и шведов, то у них целый ряд возрастных футболистов — к следующей осени многое может поменяться…

— По итогам той жеребьевки пришлось заново формулировать свои задачи и намерения?
— Предметно об этом тогда не задумывался. Впереди были осенние матчи евроотбора. Его нельзя было просто доигрывать. Важен был результат. А попутная задача определить костяк сборной, с которым пойдем дальше, из-за жеребьевки ведь никак не менялась.

— Контракт, подписанный с белорусской федерацией на цикл вперед, давал определенный карт-бланш в приложении к остатку этой кампании?
— Это не означало, что стал бы цепляться за второй срок при любом повороте событий.

— Внешне год назад вы производили впечатление твердо уверенного в себе человека. Публично говорили только правильные слова…
— Вообще-то я не сразу ответил “да” на то предложение из Минска. Хотя и работал в Киеве, прекрасно представлял здешнюю атмосферу вокруг сборной и футбола вообще. Знал об отношениях между ведущими клубами и их руководителями, о репутации федерации в народе. Были поводы для сомнений. Были и перспективы карьерного роста на Украине. Там у меня все было сбалансированно и стабильно. Результаты моего труда в “Динамо-2” ценили: Виталий Буяльский уже играет в основе киевлян, Сергей Мякушко на подходе к первой команде. Советовался, как поступить, с ее главным тренером Сергеем Ребровым. Он сказал, что стоит попробовать. Что это новая ступень в профессии и совсем другой уровень ответственности. Представлял, что меня ждет, исходя из опыта ассистентской работы в сборной Украины. Знал, что в 41 год останусь без каждодневной практики, когда тренировать буду неделю, а месяц-два — готовиться. Что теория станет преобладать над практикой. Что тренерский имидж в сборной такого уровня сразу не поднять. И здесь, и на Украине многие меня отговаривали: Саня, зачем ты туда лезешь?

— И что вы сказали на это сам себе?
— Что попробую. Проверю, как будет получаться.

— И как?
— Могу признаться, что сначала сильно волновался, сомневался во многом. Мартовская победа в Македонии настроение и самоощущение основательно поменяла, придала уверенности. Думаю, и ребята в сборной почувствовали себя по-другому.

— До вашего прихода команда набрала в отборе одно очко из двенадцати возможных. С вами — десять из восемнадцати. Цифры впечатляют. Но хорошо бы наполнить их содержанием…
— Игра в Македонии была отчасти спонтанной. Март — кто-то уже готов, кто-то не совсем. Вышли и сыграли за счет дисциплины, организации и эмоций. Новый тренер — это всегда повышенная мотивация. Я потом пошутил: может, вам перед каждой игрой тренера менять — так вы и в финал выйдете? Следом шла встреча с испанцами. Для становления команды она дала больше.

— Несмотря на то, что проиграли?
— Объясню. Матч — в июне. Важно было развеять досужие предположения, что в конце сезона соперники могут приехать к нам расслабленными. Ведь испанцы в играх за сборную поблажек себе не дают. Постарались настроить наших ребят на предельную самоотдачу, изнурительную работу без мяча. И они сделали все, о чем мы просили. Поединок был показательным в плане игровой дисциплины. Сказали игрокам: у вас будет один-два голевых шанса. Так и получилось — возможности у Корниленко и у Бордачева, когда он при стандартном положении уложил двоих, но, жалко, не забил. Мы пропустили только раз, причем со “стандарта”. Хотя и проиграли, осталось ощущение, что четко исполненный план дает надежду даже в противостоянии грандам. Впрочем, к сопернику приходилось все же подстраиваться. А это не тот футбол, в какой мы хотим заиграть.

— Во Львове к украинцам тоже собирались подстроиться?
— Там ведь еще оставался маленький шанс оспорить третье место. После встречи с испанцами появилась вера в его реальность. Хотели сыграть надежно, поначалу выжидая. А уступили в итоге не в “физике”, не в тактике, а чисто психологически. Оказались не готовы к противостоянию такому стадиону. Следил за игроками во время исполнения гимнов. Пока играли белорусский, все было еще более или менее нормально. А вот когда вся арена запела украинский, у двух-трех наших ребят лица стали белее формы — их можно было менять сразу. Когда после грубой технической ошибки пропустили уже на шестой минуте, поправить положение стало трудно. Попали под очень мотивированного соперника. Тот первый тайм стал лучшим для украинцев за всю квалификацию. Мы и к этому оказались не готовы.

— При выборе львовского состава вы проявили себя тренером, способным идти ва-банк. В одной зоне оказались сведены Володько, Сиваков и Филипенко. Готовность каждого изначально вызывала сомнения…
— Альтернативы Володько не было: Бордачев пропускал матч из-за дисквалификации, а другого подходящего левого защитника не было ни в нашем ростере, ни вообще в стране. У Сивакова есть опыт игры на позиции опорника. Мы договаривались строго и надежно провести первый тайм. Хотели насытить середину поля, где у соперника многое строится на взаимодействии Степаненко и Ротаня. Предполагалось, что Миша станет играть выше. Но его тянуло назад. Кстати, мои ассистенты Саша Кульчий и Эдуардо Докампо изначально высказались за кандидатуру Драгуна. Однако я сделал выбор в пользу Сивакова. Это ошибка, которую признаю. Положение усугубило и состояние Маевского. Он постеснялся и не сказал нам о проблеме с паховыми кольцами. Здесь надо было или не играть вообще, или, если уж вышел, умирать на поле. А наши беды начались даже не с гола на шестой минуте. На секундомере были минута и 46 секунд, когда ребята побежали вперед и раскрылись. То есть сразу не стали выполнять то, о чем договорились. А еще провалил игру Калачев. По данным “инстата”, Тимофей проиграл десять из двенадцати единоборств. Объяснения этому у меня нет. Он просто не был похож на себя обычного — заведенного, борющегося до конца, спорящего с судьями.

— В преддверии октябрьских встреч со словаками и македонцами вы анонсировали более агрессивный игровой стиль, выбранный сборной коллективно…
— Здесь мне сильно помог Эду. Он сделал и показал ребятам подборку эпизодов, иллюстрирующих поведение на поле бескрылых команд, которые в ближайшее время на топ-турнирах точно не окажутся: Болгарии, Словении, Македонии. Все они действуют от обороны, выгадывают ошибки соперников. Приезжают в гости с задачей не проиграть. Это видно сразу: соперники разводят мяч в центре, а они даже не вступают в отбор на чужой половине. Если начинаешь играть так, потом уже не перестроишься. И мы договорились вести себя иначе — агрессивно с первых минут. И в Жилине стали сразу активно накрывать хозяев. Словаки этого явно не ожидали, стали примитивно грузить мячи в штрафную — и все. Мы и второй тайм начали так же. И все получалось до удаления Мартыновича.

— А против македонцев — только в первом тайме. Почему не весь матч?
— Как сказал после игры, просто не хватило сил. Признаться, больше опасался, что не хватит эмоций. Но они как раз были. А физический ресурс оказался исчерпан ко второму тайму.

— Почему же не провели ротацию?
— С удовольствием ввел бы в “старт” трех-четырех свежих игроков. Но из-за травм заявить было некого. Из тех, кто начинал с нами путь в марте, в резерве оставались только двое: Кисляк и Путило. Остальные ребята вызывались на сбор аврально, пока лишь для подстраховки позиций на случай форс-мажора. Был вариант заявить Кисляка вместо Нехайчика, сдвинув влево Гордейчука. Но Паша игрой в Жилине заслужил право остаться в составе. Путило? Это индивидуально сильный футболист. Но Антону еще предстоит понять, в каком направлении мы двинулись, изменить игру без мяча. Надо предлагать себя впереди, а не убегать за мячом назад, а потом разворачиваться. Поэтому его выход с первых минут не обсуждался вообще.

— Связка Брессана и Драгуна в центре — удачная находка или вынужденная мера?
— Это оценка состояния футболистов. Стас сейчас выглядит здорово. Забивает. Один из ведущих игроков в клубе. Хорошо обучаем. Может действовать на разных позициях. Например, в Самаре его ставят чуть “выше”, чем мы. А Ренан отлично смотрится в “Риу Аве”. У них налажено взаимопонимание. И сегодня готовность обоих выше, чем у Сереги Кисляка.

— Вы начали работу со сборной и завершили цикл матчами против македонцев. Чтобы понять, насколько разными они вышли, достаточно заметить, что в стартовых составах обоих числился только Стасевич. Разными были и содержание, и результаты…
— Хотите спросить, какой матч больше удался? Если взять первый тайм в Борисове и приставить к нему второй из Скопье, получилась бы игра-идеал. Хотя, повторюсь, мартовская была больше замешена на эмоциях и сумбуре. В октябре стало отчетливее направление, в каком мы двинемся дальше.

— Похоже, к октябрю вы справились и с другой напастью: недостатком концентрации в дебютах встреч…
— В Словакии предложил ребятам: мы, тренеры, выйдем, а вы сами договаривайтесь, как будете играть с первых минут. И Саша Мартынович сказал: не надо выходить, мы и при вас обо всем договоримся. Провалов не должно повториться, независимо от соперника. И таким настроением важно заражать теперь всех новичков. А то прочитал недавно интервью игрока нашей “молодежки”. Мол, была установка: в первые 10-15 минут присмотреться к сборной Турции. Понимаю, что у Игоря Николаевича Ковалевича начинается цикл, что он выбирает стратегию. Но считаю, что в домашнем матче надо сразу навязывать свою игру и не стоит присматриваться.

— Расправить плечи и перестать смотреть на соперника снизу, кто бы он ни был. Это ведь ваш изначальный идейный посыл? Продвинулись здесь так далеко, как хотелось?
— Нет. Сзади держит якорь, который пока не вырван. Может, все потому, что большинство наших футболистов — из клубов, не ставящих трудных задач? Не люблю экскурсы в прошлое, но наше поколение играло с психологией победителей. Когда выигрываешь не один матч в месяц, а четыре. В следующий месяц — еще четыре, а потом три. И когда на тебя смотрят снизу.

— То есть скромная клубная принадлежность определяет проблемы ментальности?
— Да, это так. Здесь интересную позицию занимает Эду. Он не устает твердить, что ментальность надо менять нам всем: игрокам, тренерам, болельщикам, журналистам. Испанец не понимает, почему белорусы так зациклены на негативе и своих недостатках. После матча в Македонии мы автономно сделали подборки игровых моментов. Сначала я показал свою: смотри, здесь была ошибка, здесь тоже, здесь еще одна. Он ничего не сказал и поставил свою: смотри, как здорово сыграли вот здесь, важно это закрепить, и это тоже, и это. Совершенно иной посыл! Акцент на позитиве. А на ошибках, считает он, стоит концентрироваться, если они повторяются от матча к матчу.

— У Докампо в сборной право громкого голоса?
— В основном Эду сообщает свое мнение мне. Он немного стесняется своего русского. Говорит, что трудно даются окончания слов и их многозначность. В казанском “Рубине” ему не повезло с переводчиком и учителем. Зато теперь испанские специалисты, работавшие в БАТЭ, сосватали ему хорошего преподавателя в Минске. И здесь Эду в русском ощутимо прибавил.

— В вашей тренерской практике часто случается повышенный тон?
— На тренировках и в играх.

— А в быту?
— За все время ни один футболист не дал повода на него накричать. Нюансы с опозданиями в автобус или на установки, возникавшие на первых порах, мы устранили. На тренировках или теории голос повысить могу, но там никогда не будет оскорблений. Разбор игры — это всегда диалог, дискуссия, творческий процесс. Импровизация и риск и в игре тоже не запрещены, но только на чужой половине.

— Вас должны побаиваться?
— Почему нет? Хотя лучше пусть просто уважают. Иерархия уважения в нашем футболе давно потеряна. В хорошем коллективе младшие игроки должны слушать старших. А тренера должны слушать все.

— Нужен ли нашей команде безальтернативный игрок-лидер, опора тренера?
— Еще как. В Киеве таким был Юра Калитвинцев. Или Олег Лужный. Тот вообще авторитет, который мог в раздевалке и по печени дать, когда надо. Нужен заводила, который в первую очередь станет спрашивать с себя, а потом с других. В сборной по инициативе старших игроков капитаном выбран Саня Мартынович. По футбольным качествам он никогда не подведет. Но все же — интеллигент. В том смысле, что никогда не скажет: коуч, выйдите, пожалуйста, из раздевалки, мы сами все обговорим и решим…

— Место бьющего по печени вакантно?
— Пожалуй.

— Для БАТЭ нынче вновь стало проблемой встроить в командную игру Александра Глеба. Что думаете о нем в приложении к сборной?
— Скажу, что знаю двух Глебов. Один мотивирован, другой нет. Мотивированный был в Македонии, когда Саша знал, что будет уезжать из Турции. Или в играх против России и Испании — когда не имел контракта. Как только его подписал БАТЭ, Глеб стал совершенно другим.

— То есть волосы на голове по поводу его давешнего отсутствия в составе вы не рвали?
— Честно? Нет.

— Чье выступление в сборной можете отнести к своим тренерским удачам?
— Не скажу, что кто-то при мне раскрылся и вышел на новый уровень. Но, к примеру, очень надеюсь на Мишу Гордейчука. У него большой потенциал, хорошее техническое оснащение. Парень умный и обучаемый, у него прекрасные левая и правая. Но ему уже 26 лет, а он все еще в Беларуси. Если сам достанет из себя все эти резервы… Будет жаль, если он не захочет больше сегодняшнего.

— Весной вы удачно высмотрели для сборной Ивана Маевского…
— Позицию опорного хавбека хорошо знаю. Сам на ней играл. Это место, где нужен бульдог, который идет до конца, вместе с мячом выносит чужого игрока. А Ваня, он тоже слишком интеллигентный. Словно чего-то стесняется. Хотя на него за год и так свалилось столько футбольных перемен и событий, о каких он и мечтать не мог.

— А вас за этот год что-то по-настоящему ставило в тупик?
— Ничего.

— Следующую осень начинать встречами с французами и голландцами. Как прожить десятимесячный интервал между циклами, чтобы не растерять и преумножить накопленное нынче?
— Намек на неопределенность с ноябрьским спаррингом? Против топ-команды сыграем с удовольствием. Но все равно до весны будут отпуск, сборы, начало сезона, и все забудется… Мы разослали предложения о спарринге в ноябре. Но ответов пока нет. Если не сыграем, трагедии не будет. А если вас волнует мой тренерский простой, то скажу, что намерен активно участвовать в ноябрьском сборе “молодежки”. Слетаю с ней в Голландию, посмотрю домашний матч против киприотов. Это тоже интересный опыт. А с весны будем с максимальной пользой отрабатывать каждое календарное окно. В преддверии чемпионата Европы будет хороший спрос на спарринг-партнеров.

— Планируете ли изменения в штабе сборной?
— Его надо пополнить видеооператором, который хорошо представляет специфику съемки игр и тренировок для учебных и методических целей.

— У нас повелось, что для рулевых национальной команды традиционно состояние противоречий с коллегами из клубов…
— Пока это точно не про меня. Этот вопрос — хороший повод поблагодарить всех тренеров наших клубов. Мы получали от них игроков в отличном физическом состоянии и всегда готовых к работе.

— Вы подкупаете нашего брата умением держаться публично. Неизменно спокойная реакция на критику — ваше естественное состояние?
— Ну, вы же знали меня как футболиста, который мог предметно пообщаться и с судьей, и соперником, и с партнерами…

— Вот поэтому и удивляюсь…
— Часто приходится сдерживать себя. У меня сейчас работа такая. В принципе могу создать конфликт из любой ситуации. Но он мне ни к чему. Допустим, ваша критика после Украины была жесткой. Но с ней я полностью согласен. А вообще читаю не все. Меня интересует мнение людей, у которых это мнение есть. И которое не меняется в унисон результатам. Вот только почему у нас так? Когда все хорошо, пара-тройка человек сдержанно похвалят. Но как только мы проиграем — дружно вылезают все. Замечать один негатив, оживляться при неудачах — это что, национальная черта белорусов? Нам давно пора научиться радоваться хорошему.

— Приучайте…