Эксклюзив. Томаш Зогорна: после урагана

В свое время Зогорна отыграл пару сезонов за “Драммондвилль” в Главной юношеской лиге Квебека, но большую часть карьеры провел на родине в “Пардубице”, в составе которого дважды стал чемпионом страны. Вчера корреспондент “ПБ” дозвонился Томашу в Хабаровск — чех оказался открытым и приятным в общении парнем.

— Что вы знаете о минском “Динамо”?
— Помню, встречались с ним на предсезонном турнире в Москве. В составе несколько хороших игроков из Северной Америки. Есть и чех — Лукаш Крайчек. Раньше пересекались с ним пару раз на родине, но особо друг друга не знали. И вот пообщались. Лукаш рассказал, что в Минске ему все нравится. Ни капли негатива.

— Еще кого-то из динамовцев назовете?
— Э-э… Эллисон, да? Он в последнее время хорош. И еще Чичу. Это ему ведь дали белорусский паспорт? Нет? Ну, я просто помню, что кто-то из ваших легионеров получил гражданство. А Чичу — известный хоккеист, он ведь провел пару сезонов в НХЛ.

— Сейчас и он, и Эллисон травмированы.
— Правда? Я не знал.

— Вы успешно начали дебютный сезон в КХЛ. Что помогло освоиться?
— В первую очередь мой приятель Ян Коларж, с которым мы четыре года играли за “Пардубице”. Он в КХЛ уже несколько сезонов и всегда готов дать совет. А на льду так уж сильно перестраиваться не пришлось, хоккей — он везде хоккей. КХЛовский стиль отличается от чешского, но далеко не так, как североамериканский. Хотя, пожалуй, у меня на родине строже придерживаются плана на игру. Зато здесь игроки очень техничные.

— Какую задачу ставите на сезон?
— Набрать как можно больше очков. Как минимум тридцать. И очень хочу, чтобы “Амур” попал в плей-офф. Команда не пробивалась туда уже несколько лет, и все заждались.

— Большую часть карьеры вы провели в “Пардубице”. Почему решили уехать в Хабаровск?
— У меня не было желания проводить всю карьеру дома. Хотелось попробовать себя на новом уровне, и все время ждал предложений из КХЛ. Разговоры велись и раньше, но конкретный вариант подвернулся только в нынешнем году. Не раздумывал ни секунды.

— Не смущало даже то, что Хабаровск очень далеко от Чехии?
— Поговорил с Коларжем — он раньше играл во Владивостоке, который еще дальше. Ян заверил, что ничего страшного нет. И правда, думал, будет хуже. Наш самый пока долгий полет, в Москву, длился семь часов. Да, после него чувствовалась усталость, не хватало энергии. Но на следующий день все было нормально.

— Раньше вообще знали, где находится Хабаровск?
— Весной даже не нашел бы его на карте. Представлял, что город где-то далеко, однако без конкретики. Россия такая большая…

— Помните свой первый день на новом месте?
— Ох, впечатления не лучшие. Над Хабаровском незадолго до этого пронесся ураган. Приехал — смотрю, везде лежат поваленные деревья, на улицах кучи какого-то дерьма. Но затем с каждой неделей город хорошел.

— Языковой барьер в “Амуре” мешает?
— Пока да. Но я в России лишь два с половиной месяца. Чуть что — Коларж помогает с переводом. По-английски здесь говорит мало кто. Местные ребята, как правило, с ним не в ладах. Но, с другой стороны, для чеха русский язык намного проще “инглиша”. Многие слова похожи на чешские. Например, здесь говорят “сделать”, а у нас — “уделат”. Правда, может возникнуть и путаница: “неделе” по-чешски — это воскресенье.

— Почти как по-белорусски. Вообще русские отличаются от чехов?
— Менталитет другой. Например, не могу понять, почему здесь каждое утро надо приветствовать всю команду рукопожатиями. В Чехии это практикуется разве что между близкими друзьями, а в России надо жать руки всем подряд. Для меня это странно. Хорошо еще, что этот ритуал не практикуется при прощании…

— В Хабаровске живете один?
— Ко мне уже приехала подруга. Она чешка, родом из Пардубице. Сейчас, правда, на пару недель слетает домой, но затем обязательно вернется. Кстати, нам с моей девушкой хочется как-нибудь наведаться в Китай. Он же совсем недалеко.

— Вы из городка Гавличкув-Брод. Самый известный ваш земляк-хоккеист — трагически погибший с ярославским “Локомотивом” Йозеф Вашичек…
— В Гавличкув-Броде я только родился. Рос в Хотиборе. Но с Вашичеком в самом деле был знаком. Помню, как он рассказывал о КХЛ…

— Когда в КХЛ выступал пражский “Лев”, у вас было желание поиграть за эту команду?
— Конечно. Но предложений так и не дождался. Кстати, было бы здорово, если бы клуб вернулся в Континентальную лигу. Может, однажды это и случится.

— Что вы делаете во время долгих вояжей?
— Играю на айпаде, смотрю фильмы, общаюсь с Коларжем — мы с ним всегда вместе сидим в самолете и живем в отелях. И еще читаю книги. Последняя была о психологии — о том, как изменить мышление и быть счастливым. Суть в том, что надо радоваться тому, что есть, а не стремиться все время к чему-то еще. А сейчас начал читать книгу знаменитого в прошлом канадского хоккеиста Бобби Орра.

— В Канаде же вы и поиграли. Если уж уезжаете из Чехии, то за тридевять земель?
— Ха, верно. Мне было 17 лет, когда отправился за океан. Английского почти не знал. Хорошо, что в команде было много чешских ребят. Пробыл в Канаде два года, и считаю это хорошим опытом. Там у людей тоже другой менталитет: они более дружелюбные, чем в Чехии, жизнь спокойнее, меньше стрессов.

— Не было возможности пробиться в НХЛ?
— Со мной говорили представители пары команд. Надеялся, что попаду на драфт. Увы, не вышло — и решил вернуться на родину. Благо “Пардубице” предложил контракт.

— Правда, что за океаном вы научились драться?
— Да, там всех новичков сразу же обучают самозащите. Потом несколько раз приходилось махать на льду кулаками: один раз в Канаде, дважды в Чехии. А вот за пределами площадки не дрался вообще никогда, даже в школе. Я человек мирный, не гадкий.

— У вас ведь двое братьев…
— …и оба — хоккеисты. Гинек и Радим выступают за “Комету” из Брно. Вместе мы никогда не играли — только друг против друга.

— В последние годы вас приглашают в сборную Чехии. Почему не сыграли за нее на мировых первенствах?
— В 2014-м сломал ногу за неделю до турнира. А то приехал бы к вам в Минск. Минувшей же весной был не в форме. А вообще сборная — это круто. Поиграл со звездами, в том числе Яромиром Ягром. Это совершенно особенный человек. Он выходит на лед не из-за денег, а из-за любви к хоккею. Поэтому и играет так долго.