Максим Витус. Британский фунт лиха

Скорость, быстрота принятия решений, бесстрашность в единоборствах, нацеленность на фланговые подключения к атакам и обостряющие передачи в штрафную — эти качества “крайка” всегда в цене. Еще бы чаще сам забивал. Впрочем, по этому поводу у нашего героя есть собственная теория.

— С каким настроением готовишься к игре с “Вильярреалом”? Соперник ведь непростой — входит в пятерку фаворитов чемпионата Испании, некоторое время даже лидировал.
— Настроение боевое. Все хотят доказать, что мы не просто так вошли в группу, что команда может набирать очки, показывать хороший футбол. А кто в соперниках — не важно. Никого не боимся, панического настроения нет и в помине. Да, “Вильярреал” сейчас на подъеме. Тем интереснее будет проверить свои силы в соперничестве с сильным, мастеровитым противником. В футболе нередки случаи, когда команды, на которых не делается ставок, обыгрывают фаворитов, имеющих огромные бюджеты и звездных исполнителей. Так что и для нас нет ничего невозможного.

— Но после двух туров удача вам не очень благоволит…
— Рассчитывать только на нее нельзя. В Лиге Европы сильные конкуренты. Здесь такой футбол, что не будешь иметь по десятку моментов, как в чемпионате Беларуси. Один-два максимум, и их надо реализовать. И желательно не пропустить. Пока забить не получается, поэтому и не брали очков.

— “Вильярреал” как хозяин наверняка будет действовать с позиции силы. Значит, на динамовскую оборону снова ляжет огромная нагрузка?
— Игра покажет. А “Вильярреалу”, мне кажется, нет разницы, где играть — всегда действует первым номером. Но, надеюсь, мы не позволим испанцам проявить свои сильные качества, а заодно сумеем надавить на их слабые места и наконец-то открыть счет голам.

— Перебросим мостик на внутреннюю арену. В 1/8 финала Кубка динамовцам выпало играть с “Неманом”. Ждешь встречи с бывшей командой с особыми чувствами?
— Пожалуй, нет. Конечно, буду рад встретиться с тренерами, с ребятами, с которыми вместе играл. Но не более того.

— Ты ушел из “Немана” из-за неблагоприятной финансовой ситуации?
— Не только. Провел в клубе три года — достаточно. “Неман” пробился в финал Кубка, сыграл в Лиге Европы — для Гродно неплохое достижение. Было несколько вариантов с другими клубами, но когда ко мне проявило интерес минское “Динамо”, сразу все отмел. Хотя ехал в Минск не на контракт, как это предлагали другие, а лишь на просмотр. Но “Динамо” — моя мечта. Даже то, что удалось подписать контракт лишь после третьего сбора, не тревожило. Не боялся получить травму и остаться ни с чем. Ведь уже после первой поездки в Турцию мне сказали, что подхожу. Поэтому не волновался.

— Кто тебя позвал в “Динамо”?
— Так складывалось, что я постоянно был у динамовцев “на карандаше”. И пять лет назад, и три. Как понимаю, динамовцам понадобился левый защитник-белорус, и остановились на моей кандидатуре. А кто конкретно решал, даже не знаю.

— Адаптация в новом коллективе далась легко?
— Без проблем. Знал многих ребят по сборным — юношеской, молодежной. Политевича, Гутора, Хващинского. С Олегом Веретило мы вообще земляки. Белорусские футболисты заочно друг друга знают, поэтому сходятся быстро.

— Сезон “Динамо” начало не очень удачно. Переживал?
— Когда попадаешь в такую команду, как “Динамо”, то сразу ощущаешь повышенную ответственность. Здесь не радуются тому, что не проиграли. Только победа! Причем стоит задача не просто выигрывать, а показывать зрелищный футбол. И когда пошли неудачи, мы с ребятами, конечно, сильно переживали. Понимали: это не тот результат, которого ждут от “Динамо”. С чем были связаны неудачи? Затрудняюсь ответить. Вроде бы сборы отработали продуктивно, травмы не одолевали… Над этим надо будет хорошенько поразмышлять после окончания сезона. Сейчас недосуг.

— Зато после отставки Угрина все пошло как по маслу. Что кардинально изменил Рашович?
— Перво-наперво стали работать над базовыми элементами и тактикой. Тренер чуть ли не за руку водил нас по полю, указывал, кто и где должен играть, за что отвечать.

— То есть занимались тем, чему должны обучать в детских школах?
— Может, кто-то из ребят и отнесся к этому с юмором. Но крайне важно на подсознательном уровне знать, что ты должен делать на поле. Также на теоретических занятиях не просто разбирали игру соперника, а акцентировали внимание на слабых зонах, искали способы, как воспользоваться ими. Поэтому направленность тренировок была именно на это. А не так, что перед каждым матчем выполняли одинаковые упражнения. Все это и дало плоды. Иногда случались не лучшие результаты, но сама игра команды радовала, приносила удовольствие.

— Если все складывалось так гладко, отчего же в сентябре наступил спад — не могли победить в восьми матчах кряду?
— Однозначно не ответишь. Мне кажется, не удалось эффективно использовать скамейку, которая у нас выглядит довольно внушительно. Одни выпадали из-за травм, другие восстанавливались и только набирали форму. Тренерский штаб не имел возможности проводить обширную ротацию. Как это делал, к примеру, БАТЭ. В Лиге чемпионов играл одним составом, а на следующий матч внутреннего чемпионата обновлял его процентов на семьдесят. У нас же большие нагрузки выпали на 13-14 игроков, и это не могло не сказаться пагубно на результате. И еще один нюанс. Болельщики и журналисты ориентируются на западные клубы, говорят, что там тоже играют через три дня на четвертый и не устают, в Беларуси же жалуются, будто не успевают восстанавливаться. Но давайте не забывать, что большинство динамовцев, и я в том числе, в подобном ритме играют впервые. Нет адаптации организма к жесткому графику, а его ведь не обманешь. Повышенные нагрузки чувствуются, вот и не хватает эмоций, сил, чего-то еще.

— Самый продолжительный период, шесть лет, ты провел в структуре МТЗ-РИПО. Можно ли сказать, что именно там получил становление как футболист?
— По всей видимости, да. Ведь, играя за МТЗ, попадал во все сборные — от юношеской до молодежной.

— В свое время ты мог очутиться в шотландском “Хартсе”. Что не сложилось?
— Дело было так. С юношеской сборной играли на турнире в Швеции. Кто-то из селекционеров положил на меня глаз. Позвонили в клуб из Шотландии. Посоветовались с Эдуардом Васильевичем Малофеевым — он тогда был спортивным директором “Хартса”. Он сказал, что знает меня, ведь прежде в МТЗ курировал детскую школу, пригласил приехать. Тренировался в Эдинбурге и с юношеской командой, и со взрослой, сдавал тесты. Все было нормально, тренеры сказали, что хотят меня оставить. Правда, было одно “но”: я не мог быть заявленным в чемпионат Шотландии, пока не выдадут рабочую визу. А это требовало времени. Предложили поиграть пока в Исландии или Уэльсе. Чтобы был на виду. Меня такой вариант устраивал. Но Юрий Иосифович Пунтус и директор клуба посчитали иначе. Зачем мне быть в юношеской команде, если могу играть во взрослом МТЗ-РИПО, и если хорошо себя проявлю, то смогу попасть в “Хартс” через “Каунас”? Такой путь уже был апробирован. В общем, предложение шотландцев отклонили. А через год у Романова случился финансовый кризис, ему стало не до футбола, и моя надежда попасть в “Хартс” растаяла.

— С Великобританией у тебя связана еще одна история. С одной стороны, радостная, с другой — трагическая. Попал на Олимпиаду, но не сыграл ни одного матча из-за травмы, полученной в последнем спарринге.
— Да, тяжкие воспоминания. Первое время был в шоке. Неудачно парень толкнул, да еще и упал на меня. Вылетело плечо. Но я по жизни боец, даже не знаю, что должно произойти, чтобы меня поменяли или унесли с поля. В раздевалке пацаны глянули на мою висящую руку: “Все, Макс, ничего не будет”. А я: “Да все нормально, сейчас плечо на место вставят. Не переживайте”. Поехали в больницу, а там сразу сказали: нужна операция, если хочу продолжать играть в футбол. Повезло, что ее делал не местный врач, а прилетевший из Индии специально на Олимпиаду лучший хирург в этой области. Признался, что для него честь оперировать спортсмена- олимпийца. Естественно, настроение нулевое. Сидел в комнате один, даже плакал от обиды. Ведь оставалось сделать всего полшага, чтобы сыграть на Олимпиаде, и так не повезло! И без того в олимпийскую сборную пробился с огромным трудом. Георгий Петрович Кондратьев говорил, что команду сформирует из тех, кто играл на турнире в Тулоне, а меня там не было. Сильно переживал тогда, что шанс от меня уплывает. Но не опустил рук, старательно работал, и тренер это оценил — включил в выездной состав.

— Операция была сложная?
— Лазером сделали маленький надрез и зашили плечевую сумку. Это не то, что шрам на полплеча. Потом жесткую повязку на руку, чтобы не ходила вверх- вниз.

— Короче, ходил, как Никулин в “Бриллиантовой руке”?
— Ха, ну да. Чуть проще, но вид был такой же.

— В госпитале долго пробыл?
— Мог оставаться еще, но уже на следующий после операции день отпросился. Сразу поехал в Манчестер на вторую нашу игру. Первую, с Новой Зеландией, ведь не видел. Только небольшой обзор с нашим голом по телевизору в больнице. Порадовался за команду.

— Помимо футбола, что-то удалось увидеть из олимпийской программы?
— Ничего. Зато в отличие от наших ребят побывал в Олимпийской деревне. Сборная не жила там, курсировала с места на место, третий матч вообще в Шотландии проводила. Атмосфера в деревне замечательная. Маленький, закрытый город — только спортсмены, тренеры, журналисты. Речка, парки. Очень красиво. Потом ребятам рассказывал, что там и как. Видел теннисиста Джоковича, сфотографировался с ним.

— А с бразильскими звездами?
— Да, они вместе с нами в отеле жили. Кое-кто говорил тогда, что надо быть выше подобного. А я не считаю это зазорным. Тот же египтянин Салах, игравший за “Челси”, подходил к Неймару и просил сфотографироваться. Хотя его статус был не меньшим, чем у многих бразильцев. Брессан постоянно с соотечественниками общался. Забавный у них менталитет. Первый раз человека видят, а уже приглашают на ужин, чтобы больше пообщаться. Если ты свой, то не важно, где играешь.

— Выходит, Ренан ответил неблагодарностью на внимание земляков — забил им гол.
— Ха, точно. Вообще все было круто: игры, атмосфера, стадион “Олд Траффорд”. Сказка! Да и шансы у сборной были хорошие, чтобы выйти из группы. Жаль, не получилось. Позже Георгий Петрович шутил: “Видишь, как тебя не хватало. Пришлось на левый фланг ставить Мишу Гордейчука, а там играл Салах, который нам и забил”.

— Твой первый тренер — Евгений Геннадьевич Савостьянов. Видишься с ним?
— Обязательно, когда бываю дома. Хороший тренер, вкладывает душу в учеников. В свое время у него занимались Олег Веретило, Саша Толканица, его сын Женя Савостьянов. То, что может, максимально отдает детям. В Волковыске нет футбольной школы, по сути, условий для работы никаких. Но он энтузиаст. Вот зимой, когда я ушел из “Немана”, никуда не летал отдыхать, а пришел к Евгению Геннадьевичу и с удовольствием поработал с ним индивидуально. Чтобы ехать на просмотр подготовленным.

— А как ты попал к Савостьянову?
— Футбол мне всегда нравился. Смотрел по телевизору матчи чемпионата мира 1998 года, Европы 2000-го, в тетрадку записывал статистику. Постоянно гонял мяч во дворе, в школе. Был в классе пятом или шестом — брали играть против взрослых. Наверное, из-за скорости, характера. Однажды попал на глаза Евгению Геннадьевичу, у которого занимался мой старший брат. Через него и пригласил меня поехать в Гродно на турнир. Говорит, приедет МТЗ-РИПО, и если понравишься минчанам, то, возможно, пригласят в свою школу.

— Сколько тебе тогда было?
— Шестнадцать. Я ведь продолжительное время занимался настольным теннисом. Родители отдали — вид спорта менее травмоопасный, а то у брата постоянно то шишки, то ссадины. В белорусском футболе я особо тогда не разбирался, знал только одну команду — минское “Динамо”. А что такое МТЗ-РИПО понятия не имел. Поехал, сыграл, понравился. Тренер сказал, чтобы забирал документы и перебирался в столицу. Говорю родителям: “Уезжаю в Минск заниматься спортом”. Они обрадовались: здорово! Но когда уточнил, чем именно, обалдели. “Каким футболом?” — “Так получилось”. Посомневались, конечно, стоит ли отпускать. Мое слово стало решающим. “Ты этого очень хочешь?” — “Да”. — “Что ж, поезжай”. С того времени я в футболе.

— Ты забиваешь голы не часто, причем все пришлись на ту пору, когда играл за “Неман”. Этому есть объяснение?
— Как говорил Сергей Витальевич Солодовников: “Это не твои голы, а мои. Я тебя поставил на такую позицию, где ты можешь отличиться”. Да, забиваю мало. По своей сути я нацелен на передачу. Есть люди, которые не смотрят по сторонам: есть мяч и ворота, по которым постоянно бьют, и из десяти ударов условно один залетает. Знаю, что удар — не мой конек, поэтому стараюсь использовать другие качества. Ведь в конечном итоге самое важное — командный результат, а не индивидуальная статистика. И хороший пас приносит отнюдь не меньшее удовольствие, чем забитый мяч.

— Если “Динамо” сохранит за собой второе место, ты впервые завоюешь серебро. Посчитаешь сезон успешным?
— Однозначная оценка вряд ли получится. Если рассматривать мой путь в футболе — из каких условий пришел и чего добился, — то я доволен. Когда меня брали в “Динамо”, никто ведь не обещал места в основном составе, и нужно было каждый день полностью выкладываться на тренировках, доказывать, что сильнее конкурента. Команда пробилась в групповой раунд Лиги Европы, пройдя таких сложных соперников в квалификации, — это, безусловно, успех. А серебро… Не сказал бы, что это станет для меня достижением. В “Динамо” существует только один ориентир — первое место. К сожалению, шанс упущен. Уверен, все ребята с нетерпением будут ждать следующего сезона, чтобы исправить ситуацию и наконец-то завоевать золото.