Войтек Вольски: за Польшу играть не могу

Он долго выступал в НХЛ за “Колорадо”, “Финикс”, “Нью-Йорк Рейнджерс”, “Флориду” и “Вашингтон”, а в 2013-м подался в КХЛ. В России Войтек два сезона отыграл в составе нижегородского “Торпедо”, а минувшим летом перебрался в “Магнитку”, надеясь победить с новым клубом в Кубке Гагарина. Вчера в минском отеле “Виктория Олимп”, где поселились гости из Магнитогорска, Войтек дал интервью корреспонденту “ПБ”.

— Знакомы с кем-то из “Динамо”?
— Не очень близко. Хотя с некоторыми пересекался. Скажем, с Джонатаном Чичу у нас есть общие друзья. Например, Джо Торнтон и его двоюродный брат Скотт. Они оба играли с Чичу за “Сан-Хосе”.

— В Минск вы приехали не впервые. Какие ассоциации вызывает белорусская столица?
— О, она выглядит отлично! Я-то много поездил по городам России и чувствую разницу. Видно, что здесь много всего строится. Чисто, зелено, много деревьев. Конечно, мне не доводилось бывать в других городах Беларуси, так что ничего не могу о них сказать. Но конкретно Минск — красивый, аккуратный, современный.

— Наша страна граничит с Польшей. Чувствуете близость родины?
— Ха, нет. Хотя, безусловно, было бы здорово съездить и туда. Я покинул свою страну в раннем детстве, однако там осталась очень большая часть нашей семьи. Раньше навещал родных каждые пару лет, но последние года два выбраться все не удавалось. Даже не знаю, когда смогу в следующий раз. Отец с матерью хотят приехать следующим летом — у одного из родственников будет свадьба.

— Чувствуете себя больше поляком или канадцем?
— И тем, и другим. Лучше владею английским, он давно стал языком повседневного общения. Однако родным считаю все же польский. И говорю на нем хорошо.

— Русский так и не выучили?
— Пытаюсь освоить, хотя это сложно. Жаль, не хватает времени для уроков. Но с каждым днем чувствую, что понимаю все больше.

— Разве поляку тяжело заговорить по-русски?
— Изучение нового языка не бывает простым. Хотя в принципе, возможно, для меня он и легче, чем для других иностранцев.

— А вообще славянину, пусть даже выросшему в Канаде, адаптироваться в России проще, чем среднестатистическому североамериканцу?
— Вероятно. Но даже не из-за корней, а из-за того, что с детства привык к переездам. Семья перебралась из Польши в Германию, затем — в Торонто. Да и в этом городе мы не раз меняли место жительства. К тому же мои родители раньше не раз бывали в России, и в каком-то смысле я знал, какая там культура, чего ожидать.

— Что-то еще удивляет, шокирует?
— Уже нет. За два с лишним года узнаешь, как устроена жизнь в стране. А поначалу ощущалось, что Россия очень сильно отличается от Северной Америки. Порой я не понимал, почему все происходит именно так, а не иначе, почему нельзя ничего изменить. Примеров приводить не стану, однако за океаном некоторые моменты имеют больше смысла.

— За атаку форварда рижского “Динамо” Николая Елисеева вас недавно дисквалифицировали на пять матчей. Как восприняли наказание?
— Я был очень разочарован этим решением. Подробнее комментировать не хочу.

— Это ваш первый сезон в Магнитогорске. Почему перебрались туда из нижегородского “Торпедо”?
— Вариант с “Магниткой” привлек тем, что не так давно эта команда выиграла Кубок Гагарина и в ее составе по-прежнему много классных мастеров. Кроме того, в “Металлурге” выступали мои приятели — Тим Брент, Джастин Ходжмен, Тим Стэплтон. Всем им здесь нравилось. Мне очень хочется победить в чемпионате, поэтому и решился на переход.

— Работа с Майком Кинэном тоже привлекала?
— Да. Я знал игроков, выступавших под его началом. Летом много общался с ассистентом Кинэна Майклом Пелино.

— Но теперь Железный Майк уже не главный тренер, а советник президента клуба…
— Это хоккей, такое случается. Уверен, ему было тяжело уходить с поста коуча. Но его преемник Илья Воробьев — тоже хороший специалист. Он поработал с Кинэном и Пелино, выиграл с командой Кубок Гагарина. В общем, набрался опыта.

— Магнитогорск — небольшой промышленный город. Как живется в нем после Нижнего Новгорода?
— Никакой разницы не чувствую. У меня довольно простая жизнь. Играю в хоккей — иду домой — сплю. И все, начинается следующий день.

— Металлургический комбинат посетили?
— Новичкам обычно устраивают на него экскурсию. Меня впечатлило. На заводе, наверное, тысяч шестьдесят работников. В Магнитогорске почти в каждой семье есть хотя бы один человек, имеющий отношение к этому предприятию. Жители города — очень трудолюбивые люди, и здорово, что у нас такие болельщики.

— Почему вы никогда не выступали за сборную Польши?
— А мне не разрешают. Чтобы защищать цвета национальной команды, надо по крайней мере два года поиграть в Польше. И не имеет значения, что я родился в этой стране. Таковы правила.

— Но во время последнего локаута в НХЛ вы защищали цвета “Санока”. Какое осталось впечатление?
— В Польше не хватает денег и грамотных тренеров. В других странах в развитие хоккея вкладывают больше средств, поэтому и достигают большего. В “Саноке” были хорошие хоккеисты, однако жаль, что у них недостаточно возможностей стать еще лучше.

— Знакомы с польскими хоккейными звездами недавнего прошлого — Мариушем Черкавским, Кшиштофом Оливой?
— Да. С Черкавским больше, мы ужинали вместе и в Польше, и в Торонто, когда он приезжал туда играть. Но и с Оливой тоже пересекались.

— В прошлом сезоне вы оформили самый быстрый хет-трик в истории КХЛ — за минуту 46 секунд. Как такое удалось?
— Ха-ха, а самое интересное, что это вообще был мой первый хет-трик в профессиональном хоккее — и сразу такое сумасшествие! Хотя и не знал, что это рекорд. Мне сказали после матча.

— А знаете, что минский динамовец Мэтт Эллисон недавно тоже установил достижение, забросив по три шайбы в двух встречах подряд?
— О, правда?! Это круто!

— Вы долго выступали в НХЛ. Скучаете по этой лиге?
— Не особо. Нельзя жить в прошлом и все время о чем-то сожалеть. Я вполне счастлив и сейчас: здоров, хорошо играю, с семьей все в порядке. У меня маленький сынок, ему девять месяцев.

— Супруга тоже из Канады?
— Да, из Британской Колумбии, это западная часть страны. Сейчас она тоже в России. Женам сложнее, чем нам, хоккеистам, — у нас работа, одноклубники. Но ничего, справляемся.

— В Колорадо вы поиграли с Русланом Салеем. Каким запомнился Расти?
— Он постоянно шутил в раздевалке… Я тогда был молод, а он — ветеран, опытный хоккеист. Но Салей относился ко мне очень-очень по-доброму. Помню и его жену, и детей. Это трагедия, что Расти ушел из жизни.

— Вы упомянули и Тима Стэплтона. Знаете, что он выступал в Минске?
— А как же! Мы не играли вместе, но помню Тима еще по НХЛ. К тому же у нас общий агент. У Стэплтона в Швейцарии все хорошо, у него пару месяцев назад тоже родился сын. Тим — очень веселый парень и талантливый хоккеист.

— Сейчас вам 29 лет. Где представляете себя в 35?
— Жизнь научила, что все может кардинально поменяться за год. Так что далеко не заглядываю. Не знаю, где окажусь в 35 — может, в КХЛ или НХЛ, или в той же Швейцарии.

— Ваше имя пишут по-разному: то Войтек, то Войцех. Как все-таки правильно?
— По паспорту я Войцех — именно так меня нарекли при рождении. Но в Северной Америке стали называть Войтеком. Канадцам так проще.