Какие люди! Голландец на 75%. Маленький спонсор

А уже в 26 из-за досаждавших травм вынужден был перевести карьеру на любительский уровень. Но в послеспортивной жизни Павел совсем не потерялся. Сегодня 41-летний Михалевич преуспевающий бизнесмен и даже имеет в Стране тюльпанов собственную фирму.

— Не каждому удается так хорошо устроиться за границей…
— Своя фирма у меня уже два с половиной года. До этого десять лет работал в других компаниях, но тоже в логистике. Набрал какой-то опыт. И решил сам открываться. Оказываем экспедиционные услуги. Возим чаще всего машиностроительное оборудование, запчасти. Основное направление — Россия и Украина. Сами понимаете, сейчас отношения между Европой и этими странами очень напряженные. Тяжелые времена. Так что последние полтора года меняю профиль. Ищу варианты поближе к Голландии. Польша, Чехия, Словакия, Венгрия… Объемы поставок на Россию и Украину сейчас очень маленькие.

— Почему не возите товары в Беларусь?
— По сравнению с Россией и Украиной потоки туда не такие большие. Сейчас из Европы, думаю, везется намного больше товаров в Беларусь, чем на Украину. Но все равно это микрорынок. Хотя, может, в будущем и начнем сотрудничать.

— Крупная у вас фирма?
— У меня свой офис в Голландии. Плюс вместе с партнером имеем основной офис в Питере. Там работают пять человек. По России, кстати, предлагаем еще и услуги по растаможке товаров. А в Голландии я один. Своих машин у меня нет. Нанимаю их, и знакомые перевозчики уже выполняют заказы. Есть своя клиентура. Небольшая, мало-средняя фирма.

— У вас ведь есть и соответствующее образование?
— Да, окончил Высшую экономическую школу в Голландии. Уклон — экономика и логистика. Четыре года учился заочно, на вечернем. Еще когда играл в НЕКе.

— Почему именно логистика?
— Понимаете, в то время я еще не знал, буду оставаться в Голландии или поеду назад в Беларусь. Стоял такой выбор. Хотел получить образование, с которым мог бы что-то делать и у себя на родине. Оценивал, где больше возможностей, что мне выгоднее. Можно было выбрать “финансы”. Но финансовые системы в Беларуси и Европе немного отличаются. Кстати, был в Минске летом. И скажу, что развитие логистики там на довольно высоком уровне.

— В Голландии вас уже больше знают как бизнесмена, чем как бывшего футболиста?
— В окрестностях Неймегена, может, еще и помнят как футболиста. Но вообще воспринимают уже больше как определенного бизнесмена по направлению — Россия, Украина… Карьеру я закончил пятнадцать лет назад. Сейчас живу недалеко от Неймегена, в городском поселке Бенинген. Двадцать — двадцать пять тысяч населения.

— Подобно приятелю Олегу Путило, не хотите тренировать любительскую команду для души?
— Особого стремления нет. У Олега его больше. Но еще недавно я тренировал юношескую команду нашего городского поселка. Там играл мой сын. Сейчас ему двенадцать. Начал работать я с этими ребятишками, когда ему было девять. То есть три года занимался. На чисто любительской основе. Сейчас свой бизнес стал отбирать много времени. Но, может, в следующем году вернусь. Три года назад шел туда специально, чтобы посмотреть, есть ли у сына талант и светлое будущее как у профессионального футболиста.

— Ну и как — есть?
— Определенный талант, конечно, имеется. Но, думаю, ему будет тяжело выйти хотя бы на тот уровень, на котором был я. Впрочем, посмотрим.

— У вас вообще футбольная семья. Даже жена, кажется, играла…
— Да, она занималась футболом двенадцать лет. Еще в конце девяностых. Кстати, и дочка занимается. Пару лет назад пошла в команду девчонок — тоже в нашем поселке. Причем тренирует эту команду моя жена. Получается, я учил игре сына, а супруга — дочку. Только младший сын у нас нигде не играет. Разве что по компьютеру. Иногда собираемся и смотрим футбол все вместе. Если показывают Лигу чемпионов или матчи чемпионата Голландии. Я-то смотрю все подряд.

— А сами на стадион ходите?
— Я ведь спонсор НЕКа. Маленький спонсор. У нас есть бизнес-клуб. Компании вкладывают в НЕК определенную сумму денег. Я уже третий год являюсь членом этого клуба. Вот и посещаю все домашние матчи.

— Сколько членов в бизнес-клубе?
— На сегодня около пятисот компаний оказывают НЕКу финансовую помощь. Понятно, что есть и основной спонсор, логотип которого размещен на майках, на бордах. Есть и другие спонсоры, которые вкладывают больше нас. Ну и мы. Даже если пятьсот компаний пожертвуют клубу по чуть-чуть, набежит очень большая сумма.

— Чья эта была инициатива — ваша или НЕКа?
— Моя. Многим обязан клубу, в котором отыграл шесть лет. Посчитал нужным отплатить ему каким-нибудь образом. К тому же это ведь еще и продвижение моей компании.

— Футболом вы начинали заниматься в минской СДЮШОР-5?
— Да. Вместе с Сергеем Штанюком, Олегом Путило, Федором Лукашенко. Это те люди, которые достигли статуса. Наши 1973-74 года рождения были сильными. Многие потом выступали в чемпионате Беларуси.

— Что за команда была такая — “Ригонда”?
— Это то же, что и СДЮШОР-5. Начало девяностых, в Беларуси стал появляться частный бизнес… “Ригонда” — компания, которая занималась продажей магнитофонов. Наш тренер Валерий Викторович Котов нашел этого спонсора. На майках у нас вместо СДЮШОР-5 было написано “Ригонда”.

— Часто ездили на турниры за границу?
— Два раза. Первый проходил в Амстердаме. Мне было шестнадцать. Две недели играли и жили по семьям в Неймегене. Потом эта же команда приезжала к нам в Минск с ответным визитом. Через год отправились уже в Бельгию. По тем временам раз в год бывать за границей — это очень часто.

— После первого турнира вы остались в Голландии на стажировку?
— Была зима, и “Хрустальный мяч” не проводился. НЕК пригласил меня, Штанюка и Путило поиграть у них какое-то время в юношеской команде “Квик”. Приехали втроем, жили опять же по семьям. Виза у нас была обычная. Максимум могли находиться три месяца. Вот мы три месяца и отыграли. Стали чемпионами в третьем юношеском дивизионе Голландии. Помогли команде. А потом вернулись в Минск.

— Ханс Герритс, человек, занимавшийся вашими переходами в “Квик”, говорил, что переезд белорусов напоминал операцию КГБ…
— Не уверен, что все было так сложно. Главной проблемой оказалось получить визу. Голландцам за нее пришлось заплатить. Для начала они приехали в Минск. Встретились с нужными людьми, которые должны были организовать поездку. Нас с Сергеем и Олегом это не касалось. Думаю, какие-то деньги за нас голландцы заплатили. Но операция КГБ… Что имел в виду Ханс, не знаю. Любой голландец, попавший в то время в Россию или Беларусь, видимо, рассматривался как какой-то шпион. Тогдашние экономические ситуации в Беларуси и Европе — небо и земля. За определенную сумму иностранцу у нас можно было купить все. И эта сумма равнялась, может, ста долларам.

— Окончательно вы в Голландию когда перебрались?
— Мне было семнадцать лет, почти восемнадцать. В те три месяца, что я играл за “Квик”, на меня обратила внимание “Рода” из Керкраде. Пригласили на стажировку. Полгода поиграл за вторую команду. В конце концов они захотели запросить для меня рабочую визу. Но по тем временам это была очень сложная процедура. И дорогостоящая. Позвал НЕК — опять же на стажировку. Год выступал за вторую команду в чемпионате любителей. Потом они уже запросили визу и подписали контракт.

— Родители не боялись отпускать вас в другую страну в таком возрасте?
— Наверное, боялись. Хотя тогда мне об этом ни папа, ни мама старались не говорить. Но вы же знаете, какая была экономическая обстановка в Беларуси, какие существовали перспективы в нашем футболе. Белорусский чемпионат находился на очень низком уровне. Особых перспектив не было — ни в работе, ни в учебе. Родители посчитали, что в Европе у меня будет куда больше возможностей, чем в Беларуси. В Голландии повезло с людьми, у которых жил. Благодаря им выучил язык за два года. Потом были учеба в колледже, шесть сезонов в НЕКе. К сожалению, только шесть. Из-за серьезных травм пришлось так рано закончить. Но мне повезло, что к тому времени уже получил образование. И не оказался в ситуации… Не знаю, как это будет по-русски. Немного забываю слова. Короче, когда после футбола у тебя ничего не остается. Человек попадает в яму. Единственный вариант — стать тренером. Со мной такого не было.

— За НЕК вы забили три мяча. Каждый можете вспомнить в подробностях?
— Да уж. Их ведь мало. (Смеется.) Первые два провел, когда у меня еще не было контракта и НЕК играл во втором дивизионе. А третий случился уже в высшей лиге. Был один из последних матчей чемпионата с “Гронингеном”. НЕК плавал между дивизионами. А “Гронинген” боролся за выход в Кубок УЕФА. Нам нужно было одно очко. Сопернику тоже. Когда я вышел на замену, счет был 1:1. Ребята из “Гронингена” и наши голландцы решили между собой так и заканчивать. Соперники сильно не защищались, наши сильно не атаковали. А мой голландский по тем временам был не очень хорош. В общем, за пять минут до конца я вдруг забил после розыгрыша углового. Ребята из “Гронингена”, конечно, были крепко обижены. Наши им объяснили: извините, он по-голландски еще не все понимает. Но в конце концов та команда вышла в Кубок УЕФА, и на меня перестала обижаться. Таким вот получился мой единственный гол в высшей лиге… Пасов было больше. Может, штук пять-шесть. Но я играл либо опорником, либо правым полузащитником. Задача была — отобрать мяч и отдать партнерам.

— При вас НЕК побеждал и “Аякс”, и “Фейеноорд”…
— “Аякс” тогда собрал очень хорошую команду. Это был, кажется, 1996 год. Мы обыграли его 2:0. Но я тогда вышел минут за двадцать до конца. Задача стояла не пропустить. Все мячи выбивались на трибуны к женам и детям. Намного более сильное впечатление осталось бы, если бы провел весь матч. А “Фейеноорд” мы обыграли на выезде. У меня тогда был очень хороший сезон. Много игр провел в основном составе. Да и НЕКу год удался. Мы заняли восьмое место — одно из лучших в клубной истории.

— Путило запомнилось, как на нем зарабатывали желтые карточки Данни Блинд и Франк де Бур. У вас есть похожая история?
— За годы в Голландии удалось поиграть против многих звезд. Брайан Лаудруп, Клюйверт в “Аяксе”, Роналдо, Люк Нилис в ПСВ… Особенно запомнился один матч в Эйндховене с ПСВ. Счет был 1:1. И за пять минут до конца у нас возник отличный голевой момент. Реально могли зажечь на табло 1:2. Хотя НЕК, насколько помню, ни разу не выигрывал в Эйндховене. Но наш нападающий не забил. А в контр- атаке ПСВ сделал счет 2:1. Так вот первый гол в том матче ПСВ забил с пенальти. Филлипа Коку, нынешнего тренера команды, в своей штрафной сбил именно я.

— НЕК при вас участвовал в двух финалах Кубка Голландии, но вы не сыграли ни в одном…
— Первый финал — в 1994-м, НЕК выступал еще во втором дивизионе — я пропустил из-за дис- квалификации. За два матча до финала играл за вторую команду и получил красную карточку. Дали мне четыре игры. Причем наказание распространялось и на поединки основы. В общем, пропустил финал по тупости… А во втором случае, в 2000-м, не сыграл из-за травмы. За три недели до матча порвал сухожилие. Сидел на трибуне в гипсе. Не повезло.

— Читал, что в том НЕКе был плохой доктор.
— Знаете, со мной случались сложные травмы. Их непросто было определить. А в НЕКе работал не самый опытный врач. Думаю, можно было диагностировать повреждения быстрее. Моя первая серьезная травма — голеностоп. Почти год не могли определить, что да как. В один момент я сам взял инициативу и полетел в Амстердам. Меня принял известный хирург, который когда-то оперировал ван Бастена. И ту проблему, которую в НЕКе мы не могли выявить год, в Амстердаме обнаружили в течение дня. Сделали операцию, удалили часть косточки голеностопа, которая мне мешала… Вторая травма — это уже начало конца. Порванное сухожилие. Два года не играл. Перенес две операции. Но полного восстановления не произошло. Были допущены ошибки при первой операции, когда сухожилия не совсем правильно сшили. Врач, который заканчивал меня лечить, сказал, что на уровень, который был до травмы, уже не выйду. Вот и решил закончить с профессиональным футболом. Правда, еще пять лет играл в любительских чемпионатах.

— Какими запомнились тренировки у легендарного Йохана Неескенса?
— Запомнилась только последняя неделя тренировок. Потому что я долго восстанавливался после травмы, работал с физиотерапевтом отдельно от команды. Под руководством Неескенса провел пять или шесть занятий. Для футболиста, который играл в финале чемпионата мира и добился всего, чего только можно, он был человеком “земельным”. Все спокойно, без скандалов. Кстати, именно при Неескенсе со мной не продлили контракт. Но, думаю, это было не его решение, а технического состава клуба. Честно говоря, на их месте я сделал бы точно так же.

— С партнерами по бизнесу в футбол поигрываете?
— В нашем бизнес-клубе есть даже своя команда. Когда НЕК играет с кем-нибудь в чемпионате Голландии, бизнес-клубы соперников также встречаются друг с другом. Свой маленький чемпионат. Если есть возможность, и я присоединяюсь. Там уровень такой, что травмы знать о себе не дают. Можно играть, не выходя из центрального круга.

— На правах спонсора вы можете поспособствовать появлению в НЕКе белорусского игрока.
— Я буду делать все возможное. (Смеется.) Но это ведь не только от меня зависит.

— Больше себя чувствуете голландцем, чем белорусом?
— Да. Ведь большую часть жизни провел здесь. У меня жена голландка, трое детей. На 75 процентов я уже голландец и только на 25 белорус. Но сколько бы я здесь ни жил, свои корни не забуду. Беларусь — это моя родина. Получил здесь хорошее образование — как футбольное, так и среднее: с серебряной медалью закончил школу. В Беларуси живут мои родители, брат, другие родственники.

— Как в Голландии восприняли непопадание на EURO?
— Траур был большой и долгий. Живу в Голландии уже почти двадцать пять лет, но не видел, чтобы сборная играла так плохо, как в последнем матче евроотбора с чехами. И не скажешь ведь, что не повезло — все заслуженно.

— Голландскую систему хвалят как передовую, но сборная не попадает на EURO, клубы не блещут в еврокубках…
— Мне кажется, голландцы довольно долго спали. Другие страны скопировали их модель, при этом еще и усовершенствовали. Принцип какой? Четыре защитника, три полузащитника и три нападающих. Но если у тебя нет игроков для этой системы, ее надо менять. А голландцы не хотели пересматривать свои взгляды. Хотя, думаю, в ближайшее время сделают это. Будут собираться конференции, тренеры станут обсуждать, как дальше быть с голландским футболом. Потому что сейчас нет ни Круиффов, ни Гуллитов, ни ван Бастенов, ни Куманов.

— В амстердамские кофешопы заглядываете?
— Это не моя тема. (Смеется.) Когда играл — естественно, нельзя было. Но заходить — заходил.