Януша шаг. По советам Ибрагимовича

“Давай говорить про футбол, не вдаваясь в мелкие детали. Надоели уже эти вопросы: где, как и с кем играл, кому и сколько забивал… И вообще, хочется больше порассуждать о чем-то другом…”

— Значит, тебе и карты в руки. Что сейчас волнует больше всего?
— Неспокойная обстановка в мире. Российский самолет упал в Египте, потом теракты в Париже… Ужас. Страдают обычные люди, семьи, дети… Это очень будоражит меня, как и ситуация на Украине. Но обсуждать тему не хочу ни с кем — даже с нашими украинцами. Свое мнение оставлю при себе.

— С мировой экономикой нынче тоже проблемы…
— Я не экономист. Но вот прочитал книгу Маргарет Тэтчер, где она все разложила по полочкам. Упрощенно говоря, денежной массы должно быть столько, сколько страна произвела товара — иначе пойдет девальвация. Но нам сложно: перед экспортом белорусских товаров в Европу стоит забор. Вот у поляков такого нет. Двадцать лет назад все у нас покупали, а теперь превратились в европейских китайцев — все производят! А у нас мелкого и среднего бизнеса почти нет. Если бизнесменом считается тот, кто привозит шмотки из Москвы, мне плакать хочется… Надо свое производить. А то привозят, продают — и накручивают проценты. Когда же что-то делают свои, то в основном крупные предприятия. Причем если даже они частные, то все равно крупные.

— Чем запомнился год в области культуры, шоу-бизнеса, музыки?
— Из отечественных эстрадных исполнителей просто никого не знаю. Наш шоу-бизнес — как белорусский футбол: он интересен только определенному кругу людей. Они меня не знают, я их — никто ни на кого не в обиде. Вот в прошлом году у нас на чествовании кто-то пел “А-фри- ка-а-а-а…” Довольно известная группа для Беларуси, а я даже не знаю, кто это.

— Зато наверняка наслышан о Нобелевской премии Светланы Алексиевич.
— Конечно, это событие. Но ее книг, к сожалению, не читал — буду наверстывать. Кстати, из последнего захватила “Забытая Беларусь” Вадима Деружинского, рекомендованная в одном интервью Васей Хомутовским. Она меняет сознание. Получается, если копнуть глубже, то белорусы, русские и украинцы — вовсе не братья. Разные мы… Или как включали всех в Советский Союз насильно, никого не спрашивая. А потом отдавали наш Белосток Польше, Смоленск — России. А Великое княжество Литовское? Это же мы литвины, а не нынешние литовцы.

— Но прибалты всегда сохраняли свое национальное ядро. А мы, по большому счету, чем отличаемся от русских, если не говорим на родном языке?
— Да, это неприятно. Делаю уроки со старшим сыном — он ничего не понимает в белорусской лексике. Для него это как иностранный язык. Так обидно… Отлично знаю белорусский. Но вот когда к нам приезжают иностранцы, завидую тому же Миколюнасу, когда он звонит домой и разговаривает на литовском.

— Почему мы не можем говорить на родном языке?
— Вот Деружинский пишет, что в СССР была такая политика — уничтожить особенности местных национальностей. Все считают Машерова героем. А ведь это при нем, когда человек приезжал из деревни в город и разговаривал по-белорусски — пусть даже на “трасянцы”, — его стыдили: ты колхозник! Прибавь сюда наш “памяркоўны” менталитет — и все… Забыли родной язык.

— Давай успомнім.
— Лёгка. Толькі лепш пра гэта ўспомнілі б у школах. Урокаў беларускай мовы ў тыдзень меней, чым рускай. Вось чаму так? А дзе і што мы чуем па-беларуску? Ні навін, ні перадач… Урэшце набыў вялікую кнігу беларускіх казак — буду сынам чытаць, каб правільна ўспрымалі родную мову на слых — і змякчалі словы, і ставілі націскі там, дзе трэба.

— Молодец!
— Я патриот своей страны — очень люблю Беларусь. Хочу, чтобы в мире про нас знали как можно больше. В этом смысле в спорте, конечно, много сделала Даша Домрачева. Три олимпийских золота, Большой Хрустальный глобус — просто супер! В эту тему вспомню и слова Саши Глеба, когда он с юмором говорил про свои годы в “Арсенале”: благодаря мне эти говнюки узнали, что есть такая страна — Беларусь. Кстати, вообще не понимаю людей, которые катят бочки на Глеба — считаю его нашим лучшим футболистом времен суверенитета.

— Ну вот добрались и до БАТЭ.
— Ребята опять вышли в группу. А там просто космос! Говорят, “путь чемпионов” легкий. Я так не считаю. Что, “Партизан” был слабый — и не хотел попасть в основной этап лиги? Все это здорово и к тому же популяризирует страну. Опять же нынешний состав борисовчан пообвыкся на этом уровне в прошлом году, а сейчас выступает намного лучше. Правда, ни одной их игры не смотрел.

— Почему?
— Да надо отвлекаться от футбола. Ну, бывает, включу разве что на базе — и то, что попало. Вот ты зашел сейчас и удивился: смотришь матч “Астана” — “Атлетико”? А я даже не знаю, как они сыграли…
Главное — дети: дома по телевизору у меня идут только мультики. Да и когда что смотреть? Тренировки, игры, дорога из Солигорска в Микашевичи. Так, на новости в интернете десять минут в день уделю, и все. А кто как сыграл, спрашиваю у ребят.

— Футболисты — народ занятой. Но ведь то же может сказать каждый, кто увлечен любимой работой. Чего тогда обижаться на низкий болельщицкий интерес к нашему чемпионату?
— Здесь много нюансов. Возьмем Микашевичи. Сколько лет уже прошло, как команда переехала в Лунинец? С десяток. И за это время интерес к футболу в моем городе умер вообще. То, что Януш футболист из Микашевичей, там, наверное, знают только соседи по подъезду — и старшее поколение.

— Почему на белорусский футбол основной массе нашего народа наплевать?
— Может, сказывается тяжелая экономическая ситуация в стране. В Микашевичах у людей средняя зарплата 2-2,5 миллиона. На семью получается пять. А если у тебя хотя бы двое детей, как жить? Моя пятиэтажка “старая” — много пенсионеров. И вот вижу, что люди год от года живут все хуже. Но все равно уверен: был бы у нас стадион — он заполнялся бы до отказа.

— Почему в Лунинце не заполняется?
— Не знаю. А почему в Солигорске мало людей на футболе? Пятьсот, тысяча… Как их завлечь? Стадион неуютный, вот и все. Медали берем — толку мало. Стали забивать по четыре, по шесть — все равно болельщиков не прибавилось. Значит, надо им создавать комфортные условия. И рекламу. Афиш по городу мало.

— Да не в них дело…
— А почему? Важно все в комплексе. Сайт наш “мертвый” — это мое мнение. А все люди сейчас ушли в интернет. Это большая площадка, там надо работать качественнее. Открой сайт российского клуба премьер-лиги — целую жизнь команды увидишь. Нам тоже надо к этому стремиться. А то все журналисты говорят, что чемпионат плохой. На телевидении один Ходасевич пытается привлечь к нему внимание. А остальные что? При таком отношении мы так и будем находиться на периферии зрительского внимания. Пятнадцать лет назад в России “Спорт-экспресс” тоже был скептичен. А потом в один прекрасный день там стали писать хорошо — про игроков и свой футбол. И интерес пошел, и сейчас российский чемпионат занимает в медиапространстве одно из ведущих мест.

— Что сравнивать наши возможности с российскими...
— Но ведь с чего-то надо начинать! Хотя и в России мне многое непонятно. Для кого они перешли на схему “осень-весна”? Включу на базе телевизор: Пермь, минус десять — пустые трибуны. Ну кто пойдет? А летом, когда можно погреться на солнышке, не играют… Где логика? И в принципе если задуматься, сколько денег российскому чемпионату стоит один болельщик — как у нас в Солигорске считали, — то у них еще хуже..

— В последнее время очень горячо обсуждаемой стала тема взаимоотношений болельщиков и милиции.
— У нас почему-то принято так: люди в черном, лица кирпичом… Нет такого, как в Европе: улыбнуться человеку, не обыскивать его так, будто он уже подозреваемый. Можно же это сделать культурнее? Недавно прочитал один диалог. Болельщика вот так “прошмонали”, и он сказал: я больше сюда не приду. А милиционер в ответ: ну и не приходи — нам меньше работы…

— Должна ли двигателем футбола выступать столица страны?
— Не обязательно. Сейчас ведь главная цель у людей — заработать деньги. А где они? В Минске. И там “коренным” жителям, растянувшим столицу до двух миллионов, нет никакого дела до минского “Динамо”. Я же езжу за рулем — эту вереницу машин по трассе невозможно обогнать! Но вообще нужны условия. А что “Трактор”? Архаичный стадион. Вот “Минск-Арена” — это да. И ведь спроси у людей, которые туда ходят, что такое проброс или кто такой блюлайнер — половина не ответит. Зато там круто! Это шоу, и туда идут! И это правильно. Надо заинтересовывать людей — и в первую очередь родителей. А уже они поведут за собой детей. Но опять сваливаюсь в экономическую плоскость. Кто пойдет на футбол, если надо деньги на жизнь зарабатывать? Я же помню девяностые. Нас с братом мама одна воспитала — с моих шести лет. Работала в две смены: уходила в семь утра — возвращалась домой в шесть вечера и просто валилась с ног. У других было не лучше. И в итоге то поколение пропало: все мои друзья по тюрьмам сидят — некому и некогда было отвлечь их от плохих соблазнов улицы и переключить на другие интересы. Для этого детям нужно говорить и показывать, что спорт — это круто! Благо сейчас ситуация изменилась. Родительская бдительность возросла, и это хорошо. Верю, наша страна в этом смысле поменяется к лучшему.

— А инфраструктура? В состоянии ли тот же “Гранит” построить свой стадион?
— Сейчас нет. Когда команда попала в высшую лигу — я еще там играл, — стадион в Лунинце сделали за бюджетные деньги. А тогдашнему “привозному” директору предприятия “Гранит” футбол был по барабану. Фактически он и убил интерес у всего поколения горожан. И что оставалось делать братьям Бохно? Вот они и ушли в Лунинец. А сейчас завод дышит через раз — люди получают зарплату за счет того, что он берет кредиты. Какой футбол?

— Тогда в чем феномен Борисова? Пять тысяч и на городской стадион ходило, а не только на “Борисов-Арену”…
— Психология у людей такая — болеть за победителей. Вот раньше у нас в Микашах два канала шли — БТ и “Останкино”. И я все детство болел за “Спартак”, они же всегда выигрывали. И кумиром был Тихонов. Потом эта эра ушла — и любовь тоже. Сейчас не имею никаких предпочтений.

— Как достичь уровня БАТЭ?
— Много думаю над этим. Вот у нас, когда поменялся тренер, индивидуальное мастерство стало выше командного. У Боровского в основном была схема — футболист загонялся в рамки. А при Никифоренко, когда на поле больше творческой свободы, сразу стало понятно, кто может играть, а кто нет. А у БАТЭ могут все. Плюс там внутри такая конкуренция, за счет которой все прибавляют. И если еще в коллективе собрались правильные по духу футболисты — а не те, которые обижаются, что их не ставят в состав и потом тренируются спустя рукава, — вообще здорово! Там надо рубиться — на каждой позиции по два человека. И ты докажи все сегодня, а не вспоминай, что вчера забил два. Здесь не только про молодежь говорю — про тех же “обиженных” футболистов. А ты докажи! Вот я приехал в Брест в 2010 году из “Гранита”, а там Василюк и Мозолевский! Меня тогда еще Юрий Вергейчик звал: “Куда ты едешь? Разве ты там выдержишь конкуренцию?”

— Нет ощущения, что в нашем футболе вообще идет стагнация — и через пару-тройку лет, когда опытное поколение сойдет, будет провал?
— Есть. Оглядываюсь — и никого за нами не вижу. Вот в “Шахтере” Саня Юревич провел больше всех матчей — держит свой объем работы. А молодые в высшей лиге выскочат на три-четыре игры и пропадут. Где стабильность? В этом смысле удивляет только Брест: молодые там отлично тянутся за опытными. За тем же Василюком — супермастером для нашего чемпионата.

— Так понял, в “Шахтере” сейчас больше импровизации?
— Да. И организация игры поменялась. Схематичности стало меньше. У Боровского все было четко расписано по ролям. Условно говоря, если я получаю мяч в определенной точке, то знаю, кто и куда из партнеров должен бежать. Но одно дело знать, а другое — выполнять. Упрощенно говоря, сейчас каждый думает на поле так, как у него получается думать. А если, допустим, человеку за полгода не дошло, чего от него хотел Боровский? Ну как он будет играть? Ему это только мешает. В целом некоторых игроков перегрузили объемом информации — и далеко не каждый мог ее воспринимать. Импровизацию Сергей Владимирович практически запрещал — если что и было, то по минимуму. У Никифоренко все иначе: есть определенный набор требований, но индивидуальные качества все равно не зажимаются. А раньше нашему футболу не хватало азарта и огня. Вот сидел из-за травмы на трибуне в домашнем матче с “Неманом”. Так я родственникам сказал уже в середине первого тайма: мне хочется уйти домой. Поперечное перекатывание мяча, схема с пятью защитниками… Очень мне она не нравилась. Хотя требования Боровского уяснял легко.

— Тогда против кого или чего ты высказался на собрании, по итогам которого генеральный директор “Беларуськалия” Иван Головатый решил расстаться с Боровским?
— По футбольной части у меня был только один вопрос: зачем мы перешли на пять защитников? А в остальном даже сегодня благодарен Сергею Владимировичу за полученную школу. Это мое мнение — может, у других оно иное. Но вот с микроклиматом были очевидные проблемы. Я сказал, что в этом году с самого начала у нас пошло не создание, а разрушение коллектива. В прошлом сезоне помощниками были Никифоренко и Ласовский, которые и выступали громоотводом. А когда пришел Клецов, плюс остался доктор, против которого была вся команда, — ситуация накалилась. И вот Клецов умудрился за пару месяцев настроить против себя всех! Даже меня — мягкого человека, который ни в одной команде не имел никаких конфликтов. А здесь атмосфера наэлектризована, в результатах минус, команда недовольна схемой с пятью защитниками… Или взять тренировки. Боровский доверял Клецову, который вел этот процесс полностью, на сто процентов. Но он чем-то не тем занимался. Когда при Никифоренко в первом же матче с “Нафтаном” пошла игра без схем, я настолько устал, что чуть дошел до кровати! И как мы тогда были натренированы?

— Злые языки говорят, теперь опытные футболисты в “Шахтере” могут быть за панибрата с Никифоренко — и чуть ли не сами решать, как играть…
— Абсолютная ложь. Опытные футболисты определяют характер коллектива. И я вместе с Юревичем и Старгородским прикладываю к этому руку.
Не специально — выходит само собой. Показываем на личном примере, как надо относиться к делу. Тем более на нас большая ответственность, раз уж выступали на том собрании. И мы создали такую обстановку, что все сразу поняли: главному тренеру никто не вправе указывать. Мы защитили Никифоренко изнутри — от всякого бурчания, которое пресекаем на корню. Да, у Сергея Ивановича может что-то не получаться, но он только начал! И все решения принимает он. Кстати, насчет того, как играть, не советовался со мной ни разу. А подискутировать уже после игры — в предметном разговоре — можем.

— У Боровского такого не было?
— Практически нет. Сергей Владимирович говорил: делаешь вот так — и без разговоров. Но ведь разные мнения тоже полезны…

— Никифоренко может устроить разнос?
— В футболе главное не кричать, а действовать.

— За первой лигой следил? Почему “Днепр” и “Гомель” там, а “Ислочь”, “Городея” и “Крумкачы” поднимаются в элиту?
— Вот теперь понимаю Вергейчика. Когда ехал в Брест из Микашевичей, Юрий Васильевич мне говорил: “Ты что? Это же областная команда! Через два-три года у нее закончатся деньги…” К этому все сейчас пришло. Играют команды, которые при заводах или частных предпринимателях. А в “Динамо” для меня уже в 2010 году был сюрприз: заключил контракт в декабре, а первую зарплату получил в апреле…

— Сезон уже закончен. Что превалирует: усталость или радость?
— Моральное опустошение. А потом и усталость. Но хорошо, что мы взяли бронзу — это очень радостное событие.

— Обидно, что только повторил, а не побил свое голевое достижение — и клубное по системе “гол + пас”?
— Да. Хотя ни о чем таком не думал. Я командный игрок, для которого главное — медаль. Но тура за три до финиша Саша Новик сказал мне: на рекорд идешь? А я ни сном ни духом! Вот с того момента и задумался о нем. Честно говоря, после игры с брестским “Динамо” на душе было чувство недосказанности: не превзошел я Димку Комаровского…

— А если бы вы стали четвертыми? Какие могли быть последствия?
— О такой ситуации больше думал в прошлом году. Пролететь мимо еврокубков очень не хотелось, да и состав могут “разгрузить”… Однако потом успокоился. Ведь если у клуба мудрое руководство, которое всегда ставит целью попадание в призеры, то и на следующий год у команды должна быть сильная обойма футболистов. Иначе можешь в тройку и не попасть… Так что стань мы даже четвертыми, аврала в “Шахтере” точно не произошло бы. А в этом году, когда за тур до финиша победили “Нафтан”, уже был уверен, что бронза наша.

— У тебя это лучший сезон?
— Да. По всем статистическим показателям. 25 игр и 23 очка — здорово!

— Чего хочется больше: золота или группы Лиги Европы?
— Золота. Для меня это несравнимо ни с чем. Говорил жене: бронза и серебро есть, Кубок тоже. Даже в сборной в тридцать лет дебютировал. Но пока нет чемпионства, со спокойной душой закончить карьеру не смогу. Да, сдвинуть БАТЭ очень сложно. Но можно. Главное верить — и не расслабляться ни на секунду. Вот Ибрагимович писал в своей книге, как приехал в Италию к Капелло, который всех заставлял выкладываться полностью даже на тренировках. Златан только там все понял — и сейчас не может спокойно смотреть, если партнеры плохо тренируются. И прикрикнет, и все выскажет. Вот так и надо на протяжении всего чемпионата. А не то что выиграл, особенно у лидера — и расслабился. Порой читаешь: мы за тренера всех порвем. Да не за тренера надо играть, а за себя! И если ты будешь делать это качественно, командный пазл сложится сам собой.

— Раздражают болельщицкие фразы: ну как там можно было не забить?
— С годами эти фразы — не только от болельщиков, но и от футболистов — стал пропускать мимо ушей. Они уже вызывают не раздражение, а отторжение. Как не забил? Ну как-то так: взял — и не забил!

— В сборной ты провел только “товарняк” с Габоном. А что чувствует игрок, который вызывается в главную команду, но не играет?
— Да не настолько я крутой футболист, чтобы быть в центре внимания. Вызвали в тридцать — и на том спасибо!

— Не обидно, что остаешься футболистом чисто белорусского пользования?
— Не так долго играю в высшей лиге — вышел в нее с “Гранитом” только в 2008 году. Потом был Брест, сейчас “Шахтер”. И за восемь лет мне на этом уровне не надоело — и никакого сожаления не испытываю. Хотя теперь раздается столько звонков от агентов, которые сейчас все-таки правят футболом. Думаю…

— У тебя же нет агента?
— Нет. А зачем? Как Ибрагимович писал в своей книге? Говорю агенту: найди мне клуб. Он: если бы ты забил пятнадцать, устроил бы тебя в любую команду. А Ибра ему в ответ: если бы я столько забил, меня бы и мама устроила!

— Личные амбиции и материальный фактор — это хорошо в любой работе. Что еще двигает тобой в футболе?
— Семья, которой уделяю практически все свободное время. Сыновья такую “движуху” дома устраивают! Разница у них шесть лет — и интересы тоже разные, и нужно с каждым поиграть… А если и играют вместе, то только дерутся. А на базе, на заезде перед матчем, бывает, лежу на кровати — и думаю, что жизнь остановилась. При Боровском заезжали вообще за два дня до игры — для меня это было просто наказание, как и сборы турецкие. Главную подпитку для работы любого человека дает семейный очаг.

— А любовь?
— К футболу?

— К женщине.
— Конечно. У меня одна любовь, и давняя — с женой даже в школе вместе учились. Я ее очень сильно люблю. А как это чувство охарактеризовать? Оно должно идти изнутри — с пониманием того, что люди созданы друг для друга.

— И по чему это узнается?
— По взаимному притяжению. И искренним отношениям.

— Кем видишь себя лет через десять?
— Жена не хочет, чтобы связывал себя с футболом. А я уже ловлю себя на мысли, что смотрю на игру глазами тренера. И чувствую — это мое…