Анна Гуськова: у меня глаза медовые

— Признаюсь, мне нравится твое желание остаться в тени…
— Никогда нельзя возвышаться и считать себя лучше кого-то. Во-первых, самонадеянно, во-вторых — некрасиво. Пусть люди со стороны судят. А я пока ничего не достигла, и звездной болезни неоткуда взяться. Но если она меня вдруг посетит, то всегда найдется человек, который вернет на землю. Хотя, с другой стороны, не хочется, чтобы меня считали чересчур скромной. Где надо, не промолчу. И вообще со мной не скучно. Впрочем, у нас вся сборная такая. Разговорчивая и шебутная.

— Кто самый шебутной?
— Хм… Макс Густик, наверное. Мы с ним так внешне похожи, что раньше нас братом с сестрой называли. Он веселый, с великолепным чувством юмора. Особенность — умеет мгновенно собраться. С вещами, с мыслями, с идеями — как угодно. Рраз — и человек мобилизован и готов к решительным действиям! Для спорта ценное качество.

— Кого можешь назвать своим духовным наставником?
— Диму Дащинского. Он мне тоже как брат — только старший, с которым могу посоветоваться по любому вопросу. Всегда на него равнялась. Человек очень компанейский и, по сути, делает то же самое, что и мы, но вместе с тем умеет и требовать. Но это правильно, по-другому нельзя. Вот у него я бы тоже собранности хотела занять. Нет, на тренировке меня подгонять не надо, но в жизни часто бываю, как в космосе. Живу одним днем. А у Димы все наперед расписано.

— Как вы планы расписываете на следующий сезон? Кто новые прыжки придумывает?
— Вместе с тренерским штабом разрабатывается индивидуальный график для каждого спортсмена. Сначала прыжок надо опробовать на воде, а потом перенести на снег. Естественно, попутно сдаем много разного рода нормативов. Там и батут, и подкачка — все то, что составляет техническую и физическую базу прыжка. Если ее нет, нет и смысла выходить на снег.

— В этом сезоне у тебя новый прыжок?
— Понятно, что на двойных сальто далеко не уйдешь, и потому работаем над тройным с одним пируэтом. Что мне это даст? Ну, первого места, конечно, не гарантирует, и железного места в тройке тоже, но за призовые позиции рассчитываю побороться. Это программа-максимум. Но опять же все будет зависеть от того, насколько стабильно хорошо буду прыгать.

— Когда готовишь новый прыжок, боишься?
— Всегда. Если человек не боится, значит, с ним что-то не так. Вот прыгаю на воде, затем еду на снег, следом возвращаюсь на воду — и снова боюсь. Хотя, казалось бы, чего? Потом, правда, привыкаешь, все равно как зубы почистить с утра. Страх каждый по-своему преодолевает. Мы переглядываемся друг с другом: “Тебе страшно?” — “Да”. — “Мне тоже”. — “Не бойся, все будет хорошо!”. Ну а что еще можно сказать? Мне страшно только перед прыжком. А когда решилась, то бояться уже нет времени — мысли только о том, как правильно выполнить его технически.

— От физической формы, следует полагать, в вашем виде многое зависит.
— У нас очень разносторонняя “физуха”: и батут, и акробатика, и гимнастика, и лыжи, и бег, еще и плавать надо уметь. Дети вообще получают очень разностороннюю подготовку. Даже если они потом не станут фристайлистами, их с удовольствием примут в другие виды спорта.

— Сколько раз подтянешься?
— Мало. За пятнадцать секунд раз десять, наверное.

— Это ж сколько раз надо подтянуться, чтобы сделать четверное сальто…
— Здесь все только от способностей человека зависит. Есть люди, которые упорно тренируются, каждый день буквально, и все равно не выходит. А есть такие, кто вообще ничего не делает, но приходит на тренировку и прыгает тройной с тремя винтами.

— Кто у нас такой вундеркинд?
— Антон Кушнир. Кажется, он может прыгать с закрытыми глазами. Ночью подними — наденет лыжи и выполнит идеальный прыжок. Я вообще не помню плохих в его исполнении.

— Кто ты в этом плане: работяга или талант?
— Трудно сказать… пятьдесят на пятьдесят, скорее всего. Не такая уж я и бесталанная. Все же могу пойти на новый прыжок, а значит, прогрессирую. Как и любой спортсмен, хочу выиграть Олимпиаду — чтобы время, отданное спорту, оказалось потраченным не зря. Ну, или можно еще поставить цель максимально реализоваться в своем виде. Золотых медалей в итоге на всех может и не хватить. Никогда не пойму спортсменов, которые в семь лет начинают тренироваться, а в пятнадцать заканчивают. Но не из-за травмы, а просто потому, что босяки.

— Босяки?
— Босяк — это тот, кому лишь бы погулять. А я считаю, что все это можно совмещать.

— Поделись опытом.
— У каждого спортсмена есть дни, когда можно расслабиться. У нас это воскресенье. Я в этот день предпочитаю отдыхать дома, так как за неделю сильно устаю. Но можно же и с друзьями встретиться. Опять же без фанатизма и загулов. На самом деле жаль тратить время на пустое, когда поставила перед собой серьезную цель. Какой смысл столько лет отдавать спорту, чтобы в один прекрасный день бросить его из-за собственной лени или несобранности? Ну, вот чем бы я сейчас занималась, если бы не тренировалась?

— По клубам бы ходила…
— Нет, это абсолютно не мое. Может, разок, компании ради. Но чтобы во время тренировочного процесса — смысл?

— Есть много возможностей занять свободное время…
— Я, кстати, всегда хотела сама шить одежду. Бывает, придумаешь фасончик, а в магазине похожий не найти. А тут раз, пошила — и носи себе на здоровье.

— Что мешает?
— Да ничего, я уже и швейную машинку прикупила. Но, конечно, для начала надо мастер-класс пройти под руководством опытного человека. Однако для этого нужно время, а его пока нет.

— Что прочитала из последнего?
— “Бегущего за ветром” Халеда Хоссейни. Рекомендую, кстати, — очень интересный роман, который показывает жизнь в Афганистане совсем с другой стороны. С той, с которой мы ее точно не знали. Но все же не могу назвать себя большой любительницей книг. Вот спроси о чем-нибудь из школьной программы, из классиков, например, — точно не удивлю. Да, читала все по программе, но прошли творчество такого-то писателя — и все, отложила его книги до лучших времен. Хотя, не сомневаюсь, они придут. Не раз слышала, что потом, когда становишься зрелым человеком, открываешь для себя классиков с другой стороны. А пока… Например, к сессии в университете заставляешь себя готовиться. Наберешь книжек и думаешь: ну все, старых ошибок не повторю, с первого дня буду читать. Но в первый вечер устраиваешь себе “день приезда”, потом находится еще какая-нибудь причина, и в итоге все как всегда.

— В какой стране интересно находиться на сборах?
— Сейчас едем в Финляндию. Атмосфера там, конечно, потрясающая. Приезжаешь на базу, все равно как в зимнюю сказку, — такое чувство, что на этой неделе будет Новый год. Но чисто эмоционально находиться там долго трудно. Все время темно. Проснулся — темно, днем немного света дали, и все, уже вечер. В Америке в этом плане куда интереснее. Если попадешь на базу типа Раубичей, там делать особенно нечего. Но в Солт-Лейк-Сити, например, свободное время можно провести с большой пользой — посмотреть достопримечательности, просто пройтись по магазинам. Конечно, очень хотелось бы побывать в Нью-Йорке. Говорят, это сумасшедший город со своей харизмой, которую надо обязательно ощутить, чтобы понять, смог бы ты там поселиться или нет. А еще он живет 24 часа в сутки, как Лас-Вегас. Мне это нравится.

— Может, и в казино играла?
— Нет, но была бы не прочь попробовать. А вдруг повезет? Говорят, новичкам в первый раз всегда везет. Вернусь домой из казино на машине… Но здесь, правда, другая крайность: человеком овладевает азарт, и он просто не может остановиться. Хотя я сумею, потому что эмоции всегда держу под контролем.

— Разбогатеть хочешь?
— А кто не хочет? Но, с другой стороны, разбогател, и что дальше? Пропадает всякая мотивация. Сейчас, например, я хочу купить последнюю модель телефона. Собираю на него деньги, приобретаю и хожу, довольная собой: сделала, что хотела. А когда у тебя много денег, какая радость от такой покупки? Ты даже не заметишь ее.

— Сейчас на что собираешь?
— На квартиру хотелось бы.

— Много еще осталось?
— Ой, процентов восемьдесят.

— Тогда проще машину купить.
— Машина подождет. Конечно, неохота вечно с собой таскать кучу вещей, но есть друзья, да и такси никто не отменял. А вообще лучше выиграть что-то большое, чтобы тебе за это дали и квартиру, и машину.

— Как Цупер — Олимпиаду?
— До этого мне еще много тренироваться.

— Всегда отдаешься работе без остатка?
— Стараюсь. Но иногда приходишь на тренировку настолько уставшей морально, что уже и делать ничего не хочется. Однако понимаешь, что это надо в первую очередь тебе — и впахиваешь с новой силой. Иногда плохо чувствуешь себя, советуешься с тренером, и вместе решаем, что сегодня лучше отдохнуть, чем на ровном месте получить травму и потом три месяца ее лечить. Тренеры в этом плане у нас понимающие. Если есть вопросы — всегда подскажут. Николая Ивановича Козеко я, например, понимаю с полуслова.

— Летающим в воздухе фристайлистам надо как-то особенно питаться?
— По идее каждый следит за своим весом. Мы все-таки не таким видом спорта занимаемся, чтобы считать каждый грамм. Я могу и курицу заточить — ее больше всего люблю. Как и конфеты с тортами. Но тоннами сладкое не ем, конечно. Когда чувствую, что становится тяжело прыгать, все калорийное убираю и ем только то, что полезно. Правила просты: на ночь наедаться нельзя, последний прием пищи желательно осуществить за четыре часа до сна. Если совсем уж невмоготу — водички попей.
В подтверждение своих слов Анна наливает себе из бутылочки “Виттель” и, обратив внимание на этикетку, замечает:
— Мы в Швейцарии, кстати, такую же воду пьем. Ой, я про Швейцарию забыла сказать — тоже удивительная страна.

— Это мы знаем. Давай лучше о Беларуси. Недавно наша уроженка получила Нобелевскую премию…
— Знаю, говорили по телевизору. Сейчас спросишь, что читала из ее произведений?

— Не спрошу. По глазам вижу, вряд ли ты так глубоко интересовалась творчеством Светланы Алексиевич.
— (Смеется.) Да, глаза меня выдают! Но это же и хорошо, что не дал возможности соврать. А я ведь когда-то хотела стать журналисткой. Всегда думала: вот как они общаются со своими героями? Задает, допустим, корреспондент вопрос, а те не знают, как ответить. Что делать: выкидывать его или оставлять? Мол, смотрите, человек элементарного не знает.

— По обстоятельствам. Думаю, многое зависит от личных симпатий. Мне, скажем, нравятся открытые люди, которые заряжают оптимизмом.
— Такие как я, что ли? Ну, давай, задавай следующий вопрос.

— Про “Крумкачоў” слыхала?
— Что это?

— Не что, а кто. Ребята с нашего двора. За два года из второй лиги до высшей добрались при минимуме средств.
— Красавцы. Но мне стыдно, что не знаю о них ничего.

— Думал, что незамужние девушки интересуются футболистами.
— Ну почему сразу футболисты?

— Можно парня с завода предложить с трехдневной трудовой неделей.
— Не, такого тоже не надо. Бизнесмена какого бы… Ладно, шучу. Хочется, чтобы человек был простой, с чувством юмора — слишком серьезных не нужно. Главное, чтобы не босяк, а занимался бы каким-нибудь интересным делом.

— Вот прочитает наше интервью кто-то и влюбится в тебя.
— Не верю я в это. Люди должны разговаривать. Ну как полюбить человека по газетному интервью? А может, он специально хотел выглядеть лучше, чем есть, и в реальности окажется совсем другим?

— Предлагаю максимально приблизить наше интервью к правде посредством заголовка.
— Да, он многое решает. Если цепляет человека, тот читает дальше, а когда нет, просто проходит мимо. Такое уж время, информация валится двадцать четыре часа в сутки.

— “Анна Гуськова: босяков не предлагать”. Больно уж это твое определение мужчин мне понравилось.
— Не, они здесь не главные, а скорее, второстепенные персонажи. Задача журналиста показать героя таким, какой он есть. А лучше всего о нем что говорит?

— Дела?
— Да глаза! Вот они у меня медовые.

— Как у кота.
— У кота зеленые. А у меня глаза добряка. Я на самом деле очень добрый человек. Думаю, что и друг хороший. Хотя…
На мгновение моя героиня задумывается и, видимо, вспоминая о своей природной скромности, заканчивает наше интервью деловым предложением:
— Хотя нескромно саму себя хвалить. Нужен взгляд со стороны. А ты вот возьми интервью у Дащинского — что он, интересно, обо мне скажет?