Лига чемпионов. "Рома" — БАТЭ. Вокруг матча. Тотти мне сказал

Но давайте сначала расскажу, как выглядит билет в метро в городе, который действительно любит спорт.
С технической стороны — ничего особенного. “Biglietto Integrato a Tempo”, “Vale 100 muniti, 1 sola corsa metro/treno”, штрих-код и всякая такая муть без картинок. А с лицевой — радостный Тотти с надписью “Buon compleanno capitano”. То есть “С днем рождения, капитан!” Чувствуете отношение? Причем я таких два разных насобирал. На одном легенда “Ромы” делает то самое легендарное селфи с фанатами. На другом — празднует гол.
Я так подробно рассказываю, потому что мы с Леной Стрех договорились не ставить в материалы фотографии фотографий. Хотя вообще это она в основном выбирает иллюстрации. Я ей сваливаю штук пятьдесят снимков и доверяю ее художественному чутью. Так что и в этот талончики, скорее всего, не попадут, хотя на все Ленина воля.
На талончиках бывает не только Тотти. Реклама, анонсы выставок и театральных представлений, много чего есть. Как повезет. Или, если ты за “Лацио”, как не повезет. Интересно, много бывает в метро просьб обменять талончик с Тотти, потому что ехать по нему не позволяет религия?
Ну что поделать: дерби есть дерби. Директор “Ромы” Мауро Бальдиссони любит проделывать с вами такую штуку. Как только разговор заходит о “Лацио”, он поднимает брови и с деланной заинтересованностью произносит: “Как? Как вы сказали? “Лацио”? А что, есть такая команда? Из Рима?! Простите, никогда не слышал. Лацио — это же вроде какая-то историческая область или что-то вроде того. Не думаю, что такой футбольный клуб вправду существует. Может, где-то глубоко, в минорной серии. Не слежу за низшими лигами”. Причем все это с очень серьезным лицом, пока все вокруг не начинают хохотать. Это как бы шутка. Как бы.
Так вот Тотти. Стоим мы, значит, в коридоре, и там все просто и светло, и вообще “Олимпико” производит куда более сильное впечатление, чем “Сан-Сиро”, например. Столько плюща и зелени нет, наверное, ни на одном стадионе мира. Даже на “Уимблдоне” меньше. Здесь клумбы прямо на трибунах. Везде торжественно, празднично и олимпийские кольца.
У главных колец на входе главной трибуны прямо на улице, под сенью свисающих сверху растений, перед матчами играл симфонический оркестр. Играл он все подряд, включая гимн Лиги чемпионов в своей свежей интерпретации. Удивительно, что никто, кроме стюарда, особо не стоял и не слушал. Видимо, на “Олимпико” уже привыкли. В общем, ясно, что бесятся они здесь не с белка и не с углевода.
Ребята, а что творилось на юниорской лиге УЕФА! Болельщики с “Curva Sud” все-таки сдержали обещание и пришли в знак протеста болеть за подрастающее поколение. Народу было тьма. С флагами, с речевками, стояли и не садились почти весь первый тайм. Потом они дружно сделали “нале-во!” и отправились митингом за трибуну, где задымили желтые и красные шашки. Делегат матча не успевал бегать, чтобы записывать за ними очередное нарушение очередного регламента. Тифози отболели до конца из-за трибуны, даже не глядя на поле, на котором молодежи БАТЭ пришлось нелегко.
Хотя казалось бы: рабочий день, ехать нужно за тридевять земель, в Тригорию, куда даже на машине чуть ли не час тащиться, а уж если на двух автобусах от вокзала, с пересадками, — так вообще бесконечное количество времени.
Ехать из прекрасного Рима, от которого невозможно оторваться, из белой кости храмов, из бурой истории Колизея, из зеленых камней набережных — в мусорный пригород с пачками из-под чипсов на обочинах и грандиозной пробкой на выезде с того самого стадиончика имени Агостино Ди Бартоломеи.
Ди Бартоломеи — легендарный капитан “Ромы” в семидесятых- восьмидесятых, проведший за “волков” под триста матчей. Мог бы и больше, но под конец своей мощной карьеры он все-таки не выдержал и на три года уехал в “Милан”. И пусть на него зла за это в Риме больше не держат и даже назвали в честь него арену юниоров, до авторитета Тотти ему не дотянуть.
Ах да! Тотти! Чуть не забыл. Так вот. Он стоял в белом коридоре, разговаривал с Рюди Гарсия и держался одной рукой за ручку двери, а другой — за руку ребенка (видимо, своего собственного). Я остановился и стал смотреть на него. Ну все-таки Тотти. Как не остановиться?
Попрощавшись с Гарсия, он взглянул на остолбеневшего меня, кивнул и сказал: “Чао!” Я ответил “Чао” и тоже кивнул. Затем Франческо отворил дверь, запустил в нее ребенка и через мгновение скрылся в проеме следом.
Жизнь все-таки удается! И с Тотти поговорили, и в Непале был.