Игрок года. Игорь Стасевич. За споры с судьями меня штрафует жена

Полузащитник БАТЭ сидит напротив в звании лучшего игрока Беларуси и готов ответить на все вопросы, хотя, несмотря на отпуск, футбол не отпускает — через пару дней лететь в Мюнхен на операцию…

— Когда уезжаете?
— Буквально полчаса назад позвонили — 16-го вылет. На следующий день операция, 20-го вернусь домой.

— Что случилось?
— Мениск разорван. В концовке сезона был небольшой дискомфорт — то болит, то не болит. В принципе чувствовал себя нормально, но понимал: в определенный момент может заклинить. Поэтому доктор сказал, что лучше сделать операцию, почистить колено. Сейчас как раз подходящее время, сезон закончился. Слетаю в Германию, потом две-три недели на восстановление — из отпуска выйду полностью готовым к работе. Такие вот планы.

— В этих планах есть семейное путешествие в теплые края?
— Нет, будем дома. Хотелось бы, конечно, куда-то съездить, сменить обстановку, морально отдохнуть. Но решили этого не делать, так как младший сын еще совсем маленький — два с половиной месяца. Побыть дома с семьей — тоже хороший отдых.

— Давайте еще раз: удивило признание лучшим игроком страны?
— Да, удивился. Да, не ожидал. Вернее — не ожидал, что получу сразу три приза. Думал, ну, один или два. На самом деле очень приятно. Дорогого стоит такое признание.

— Сами чувствуете, что в этом году играли круто, как никогда?
— Прошлый сезон тоже был хороший. Играл в “Динамо”, набрал много очков — в том числе и в квалификации Лиги Европы. Но еврокубки теперь все же удались больше — и именно в группе Лиги чемпионов. Более стабильно сыграл, более мастеровито.

— Что поспособствовало? Возвращение в БАТЭ? Семейные радости?
— Сумма всех этих слагаемых. Жена была беременна, предвкушал очередное пополнение в семье. Это мотивировало, окрыляло. Ответственности добавляло. У меня уже было что-то похожее. Когда супруга была беременна первым ребенком, играл за “Гомель”. И тоже все удачно складывалось — за половину сезона набрал 18 очков.
Ну и, конечно, переход в БАТЭ. Вызов, стимул. Желание доказать борисовским болельщикам, что за годы, проведенные в других командах, я не перестал быть хорошим футболистом. Кто-то же сомневался: зачем он приходит?

— Главное, что изменилось в БАТЭ за годы вашего отсутствия?
— Видно, что клуб развивается. Потихоньку, не гигантскими темпами, но на месте не стоит. Те же еврокубки взять — в этом году выступили лучше, чем в прошлом. Что еще? Да даже в мелочах заметен прогресс. Администрация — все вопросы решаются оперативно, каждый знает, что должен делать. Тренерский штаб — постоянные выезды на семинары, повышение квалификации. Экипировка — приезжаешь, форма разложена. Дудинка — сделали “дутый” тренажерный зал. Прямо возле поля, очень удобно — не так как раньше, когда ходили в ФОК. Тренировочное поле на базе перестелили, сделали автополив. Знаю, большие деньги за это заплатили. Питание — тоже другой уровень. Раньше, когда я был, женщина готовила — Васильевна. Сейчас Саша — новый повар. Старается следовать спортивному рациону. Меньше жира, больше углеводов.

— Вы говорили, что перед возвращением в БАТЭ поговорили по душам с Капским. Что из той беседы можно напечатать?
— Да все можно. Беседовали о прошлом, настоящем, будущем. О футболе — как меня видят в команде, как я вижу. Обиды все забылись. Если они и были. Хороший разговор, который и подтолкнул меня к решению снова играть в БАТЭ. Выбор тогда очень сложный был. Это сейчас я уже ни секунды не сомневаюсь, что сделал все правильно, а год назад сомнения терзали.

— Потому что был вариант остаться в “Динамо”?
— Да. В “Динамо” я три года провел, уже прикипел к команде. 2014 год достойный получился — впервые вышли в группу Лиги Европы, боролись с БАТЭ за золото. Был хороший тренерский штаб. Но все эти перетряски в клубе, постоянная смена тренеров, футболистов… Текучка не идет на пользу. Это тоже фактор, повлиявший на мое решение.

— Капский за пять лет сделался спокойнее?
— Мне кажется, он стал более открытым, душевным. Можем поговорить на совершенно разные темы, Анатолий Анатольич часто спрашивает про семью, родителей. А что касается характера… По моим впечатлениям, он стал более вспыльчивым.

— Вам выговаривал?
— В этом году — нет. Наверное, я не давал повода. Надеюсь, и в дальнейшем все будет хорошо.

— Чиж вас поздравил с признанием?
— Да. Мы рядом сидели на этой церемонии. Поздравил, пожал руку. Как обычно, спокойно, сдержанно. Вот он эмоции редко показывает.

— Не осталось между вами нераскрытых тем?
— Связанных с моим уходом? Особо и раскрывать нечего. Ну да, слова Юрия Саныча тоже задели — что я два сезона был никакой и только потом заиграл. Это зацепило, намоталось на снежный ком.

— Летом из “Динамо” в БАТЭ перешел Николич. По вашему маршруту. Это стало поводом для шуток?
— Да, разговаривали об этом. И юмор, конечно, проскакивал. Хотя его трансфер стал большим сюрпризом. Удивило, как легко его из “Динамо” отпустили — причем к конкурентам. Для меня это было как-то странно. Немного не понял “Динамо”. Да, возможно, в начале сезона у Николича не все на поле получалось. Но все ведь помнили, как Неманья играл в прошлом сезоне.

— Пожалуй, на прошлогодний уровень он и в БАТЭ не вышел.
— Это можно понять. Николич пришел в БАТЭ — здесь другая команда, другие тренерские требования. Конкуренция в центре поля жестче, чем в “Динамо”. В целом он хорошо влился. А что яркой игры не показал… Были матчи, в которых Неманья проявил себя неплохо. И в целом, считаю, он играл на довольно высоком уровне.

— Хоть раз видели Ермаковича в гневе?
— В таком гневе, как Капский иногда, он перед футболистами точно не бывает. На повышенные тона время от времени переходит, начинает шуметь, ругаться. Но крайне редко. Чаще всего спокоен, не нагнетает обстановку.

— Как без эмоций держать в узде такую команду, как БАТЭ?
— А что, для этого обязательно кричать, прессовать? Александр Владимирович часто разговаривает с игроками один на один. Перед матчем, после матча. Это помогает тренеру понимать футболиста, направлять его. Это с одной стороны. С другой — в БАТЭ все прекрасно отдают себе отчет, какие задачи стоят перед командой. Они единые для всех — чемпионство и еврокубки. Все хотят этого добиться — и все понимают, что при обойме в 20 игроков кто-то играет, а кто-то ждет шанса. И если ты сегодня не на поле, значит, есть тот, кто сильнее на твоей позиции. Никаких обид быть не должно. Разве что на самого себя — нужно работать и доказывать.

— Ермакович и Гончаренко — сильно разные тренеры?
— Сильно. Гончаренко — диктатор, злой. Все должно было быть, как он сказал. По крайней мере так он вел себя с футболистами. Очень быстро заводился в отличие от Ермаковича. В раздевалках летали и чайники, и все что угодно. Большая разница именно в поведении.

— Что чувствуете, когда БАТЭ критикуют за скучный футбол, за победы 1:0?
— Мне смешно. Ну, то есть я могу понять, что зрители и журналисты хотят, чтобы БАТЭ побеждал 3:0, 4:0. Но если счет 1:0 — это еще не означает, что футбол был неинтересный. Даже выигрывая минимально, мы чаще всего создавали много моментов — просто не реализовывали. И это придавало матчу зрелищности. В общем, я не согласен, что БАТЭ показывал какой-то серый футбол.

— В сентябре у вас родился второй сын. Где застала новость?
— Играли с Жодино на “Борисов-Арене”. Уже собирались выходить на разминку, как позвонила жена — сказала, что родила. Для меня это было… как молотком по голове. Настолько быстро все прошло. Первого ребенка она долго рожала — ночью увезли, в три часа дня я стал отцом. Четыре года назад. А здесь — два-три часа и все. В обед забрали, а в шесть вечера — звонок в раздевалку.

— Сразу новость озвучили перед командой?
— Разумеется. Перед выходом мы обычно становимся в круг. Встали — я и объявил. Все зашумели, начали поздравлять. Воодушевило это сильно, конечно. Особенно, когда по стадиону объявили, и народ начал радостно кричать. Прямо мурашки по коже. Выиграли тогда 1:0. Евтич забил. Нос подставил.

— Ваша жена говорила в интервью, что иногда ей хочется вас растормошить.
— Она считает, что в некоторых моментах я должен быть более настойчивым, решительным. Начинает: давай, давай, что-нибудь придумай, сходи, сделай. А я долго вкатываюсь — пока посмотрю, все обдумаю… Вот ей и охота растормошить. Это касается каких-то повседневных дел. На поле я совсем другой. Так бывает.

— В Борисове до сих пор висят билборды с изображением вашей семьи?
— Да, при въезде в город, на кольце возле “Борисов-Арены”. Хотя давно не ездил, может, уже и сняли. Это очень простая история. И абсолютно не коммерческая. Двоюродная сестра жены работает в “Короне”. Как-то позвонила, спросила, можем ли мы сфотографироваться для рекламы магазина. Почему нет? Нам нетрудно. Доброе дело.

— А если нужен мудрый житейский совет, к кому в команде обращаетесь?
— Житейские вопросы стараемся решать в семье. Но если что-то понадобится, то пойду к опытным ребятам. Лихтаровичу, Родионову, Жавнерчику. С Максимом в Дудинке комнату делим. Знакомы давным-давно — еще когда друг против друга на областных соревнованиях играли. Ровесники. Он из Солигорска, я из Борисова. Хорошие матчи были. За Солигорск также братья Лебедевы играли. Это еще до БАТЭ было — я за борисовскую ДЮСШ-2 бегал.

— ДЮСШ-2 — интересная школа?
— Обычная, городская. На футбол меня брат привел. Занимался у тренера Виктора Васильевича Матусевича. К сожалению, его уже нет с нами.

— Вы же не сильно котировались в юности? Прошли мимо РУОРа, всех юношеских сборных…
— Ни в одной сборной не играл. За “молодежку” всего несколько матчей. В детстве не отличался чем-то сверхъестественным. Однажды поехал в РУОР на просмотр — не взяли. Так расстроился… А в 9-м классе вообще бросил футбол. Всерьез думал заняться хоккеем. Знакомые ребята как раз поехали в Брест — вроде на просмотр. Хотел вместе с ними, но подвернул ногу. Прошло время — футбол снова перевесил.
Все эти метания были не от того, что потерял веру в себя. Я просто тогда не задумывался над тем, чтобы обязательно стать футболистом. Просто занимался любимым делом. И ничего ни у кого не просил. Серьезный футбол у меня начался в 2002-м. В один прекрасный день пришел на просмотр в БАТЭ, и меня неожиданно взяли. Это было фантастикой.

— Самые яркие воспоминания детства?
— Детство обычное было. И лучшее из всех возможных. Борисов, улица Ватутина. Друзья отличные, в голове один футбол. Из школы пришел, уроки сделал и на улицу — бить по воротам. Хотя тянуло и на баловство — по стройкам лазили, яблоки воровали.

— Улица Ватутина — это же рядом с городским стадионом?
— Да, 22-й дом, самый высокий в округе. Из окон можно футбол смотреть. Правда, наша квартира на обратной стороне была. Ну, изредка и на крышу забирались. Интересно же — БАТЭ тогда как раз возрождался.

— Кто ваши родители?
— Сейчас уже пенсионеры. Когда-то больше 20 лет отработали на фабрике пианино. Это завод музыкальных инструментов, очень серьезный в свое время. В начале 90-х началась разруха, сокращения. Отец ушел на “Медпрепараты”, мама — на хрустальный завод.

— Помните время, когда все покупали по талонам?
— Немного. Сахар был по талонам — килограмм в одни руки. Сам в очереди стоял. Они тогда длинные были, надо было с вечера занимать. Сменяли друг друга — мама, папа, бабушка, дедушка, старший брат, я… С утра тебя будят — и вперед. За сахаром. Родителям было тяжело, но мне-то легко — не замечал этих трудностей. Жили как все. Сухая колбаса по праздникам. Отцу на работе молоко давали за вредность. Или сок. Изредка нам, школьникам, устраивали экскурсию на хлебозавод. Это вообще было счастьем. Разрешали взять один батон на четверых. Мягкий, свежий, горячий… Или, помню, как “Сникерс” покупали. Один на всю семью. Делили этот батончик на четыре маленьких кусочка. Вот такая жизнь. Замечательная — вспоминаю с теплотой.

— Брат — болельщик БАТЭ?
— Да, переживает. В этом месяце ему будет 34. В детстве тоже занимался футболом, но из-за этого плохо учился в школе, и мама запретила. Сейчас шутит: если бы не тот родительский запрет, стал бы футболистом, загубили мне карьеру.

— Вы сказали, что Ермакович и Гончаренко непохожи. А Кубарев и Журавель?
— У них как раз много общего. Школа одна, методы. Вместе долго работали. Главное, чтобы в коллективе была хорошая атмосфера. Все с удовольствием приезжают на тренировки, все друг за друга, объединены одной целью. За счет этого можно добиться результата. Немного удивляет, если честно, что Кубарев и Журавель не востребованы в Беларуси. Очень сильные специалисты.
Помню, Олег Михайлович пригласил в Гомель. У меня тогда вариант в Польше был — “Корона” из Кельце. Сначала поляки звали на просмотр, потом сразу предложили контракт. Но Кубарев убедил, что мне лучше остаться в Беларуси. Наверное, это оказалось верным решением. В “Гомеле” не было громких имен, звезд с неба никто не хватал. Но смогли добиться многого: выиграли Кубок и бронзу чемпионата. При том что еще год назад клуб играл в первой лиге. Это во многом заслуга именно Кубарева, который объединил команду, создал условия для работы, каждый футболист знал, чего от него хотят.

— Правда, что вы с Кубаревым живете в соседних подъездах?
— В соседних домах. Вообще у нас на Маяковского очень много футболистов. Драгун, Веретило, Лихтарович, Сулима… Все мои соседи.

— Азаренко?
— Тоже рядом. Но в той квартире, насколько знаю, ее мама живет. Она на каникулы приезжает, машину ее видел, и саму Викторию пару раз. И не более того — мы же не знакомы.

— Вы говорили в интервью, что весь 2013 год отыграли с переломом кисти.
— У меня раньше все время были проблемы с кистями. Упадешь неудачно — то растяжение, то еще что-то. И тогда то же самое. Думал, переболит, не придал значения. В итоге дошло до того, что ребенка не мог на руки взять. Сделали рентген — перелом. Но рука не нога — можно играть. Дождался конца сезона, сделали операцию. Вкрутили в кость болтик. До сих пор он со мной.

— Один?
— В ноге другой. В начале 2008-го на “Кубке Содружества” сломал плюсневую кость. Сначала пластину металлическую поставили — через год сломалась. Ввинтили болт, это более надежно. Не мешает. В аэропорту через рамку прохожу — не звенит.

— Сейчас в интернете БАТЭ критикуют за то, что субботнее чествование провели не в Борисове, а в Минске…
— С одной стороны, понимаю легкое возмущение болельщиков. С другой… Мне кажется, любой матч БАТЭ для зрителей лучше, чем банкет или празднование медалей. И пусть бы они лучше сильно сокрушались по поводу того, что не смогли попасть на трибуны в день очередной нашей игры.

— В октябре вам исполнилось тридцать. Серьезный рубеж?
— Я этот рубеж не ощущаю. Чувствую себя намного моложе. Хотя, если задуматься, тридцать — это много. Это уже опыт, зрелость. Но как говорят: юный в душе. Вот я юный.

— Родионов говорил, что с молодежью в БАТЭ ему уже не очень интересно.
— Понятно, что приоритеты с годами меняются, мыслишь уже другими категориями. Но с молодыми могу спокойно общаться. Нетрудно найти общие темы, общие занятия.

— Зарубиться в PlayStation?
— Раньше любил поиграть в эти приставки. Сейчас уже не так. Но бывает иногда. Захожу на базе к Мише Гордейчуку и режемся в “Бои без правил”. Нормально. Хотя больше тянет уже фильм посмотреть, почитать книгу.

— Правда, что ваш любимый писатель — Стивен Кинг?
— Да, сейчас как раз читаю его цикл “Темная башня”. Семь книг. И в детстве читал. Страшные вещи, конечно, мистические. За это их и люблю. Как и фильмы ужасов. Экранизации произведений Кинга тоже жутковатые. “Ловец снов”, “Оно”. В детстве смотрел — боялся руку из-под одеяла высунуть. Казалось, сейчас кто-то схватит и утащит тебя. Сейчас такого уже нет, но в целом интерес остался.

— В 2008-м вы забили “Ювентусу”, сейчас — “Роме”. Самые памятные голы?
— Они памятные уже потому, что оба забил головой. Никогда такого не было — может, только в дубле один раз. Значит, надо в чемпионат Италии ехать. Вообще, забить в группе Лиги чемпионов — уже событие для белорусского футболиста. Не так часто это происходит. Хотя гол в ворота “Ромы” вроде и не сложный — на добивании. Зато ценный.

— БАТЭ действительно дозрел до того, чтобы бороться за выход в 1/8 финала?
— Все равно для нашей команды это тяжело. Не скажу, что мы созрели для плей-офф — скорее показали, что уже способны составить конкуренцию большим клубам и до последнего можем сражаться. Наверное, мы и сами от себя этого не ожидали. Все-таки группа была очень тяжелая. Тем не менее до самого финального свистка в Риме судьба путевки висела на волоске.

— Когда возвращались в БАТЭ, ваш 22-й номер был у Младеновича. Легко удалось его отжать?
— Пришлось включить все свое обаяние. А если серьезно, то Филип хороший парень — с легкой душой отдал. Поставил, правда, условие: “Только если Бага отдаст мне 25-й”. Пришлось идти к Диме. Тот вообще не заморачивался: “Мне без разницы”.

— У Баги сезон не получился. Может все списать на эту математику…
— Может, наверное. Но вида не подает.

— Откуда у вас тяга к двойкам на майке?
— Уже привык, прирос к этому номеру. Он все время со мной. 22-е число — день свадьбы родителей. В 22-м доме в Борисове вырос.

— В чем вам надо еще прибавить на поле?
— Наверное, в уравновешенности. Бывает много эмоций впустую. Иногда они помогают, добавляют сил, но не всегда. В другой раз теряешь концентрацию — а это ни к чему хорошему не приводит.

— Самый эпический срыв этого сезона?
— Порой с судьями некрасиво себя вел. Кричал им ерунду всякую. За это получил много желтых карточек. Меня жена за это постоянно критикует. Штрафует дома. Ну, как штрафует… Приходится ей что-то покупать или что-то делать по хозяйству.

— Вы стали лучшим игроком Беларуси. Чего еще хотите добиться?
— Такого звания сложно добиться, но еще труднее его удержать. Вот вам и стимул. Играть в следующем году так, чтобы снова попытаться стать лучшим.