Футбол в Сирии. Форварды “Джихада”, вратари ИГИЛ

В группе “Б” премьер-лиги верховодит после субботы “Аль-Вахда”. “Единство” (это “Аль-Вахда” в переводе с арабского) не оставило шансов “Джихаду” — 3:0 голами Раджи Рафе, Маджеда Аль-Хаджа и Али Дьяба. Разгром уложился в стартовые 48 минут.
Премьер-лига эта — сирийская. Страна, раздираемая в разные стороны танками Асада, джипами повстанцев, головорезами ИГИЛ и поливаемая сверху миротворческими бомбами всевозможного происхождения, все-таки играет в футбол. 20 ноября, всем смертям назло, стартовал юбилейный, 45-й, чемпионат Сирии. И пока играют по календарю, отсчитав уже свыше шестидесяти поединков.
Если вы вобьете в гугл-переводчик вязь таблиц обеих групп чемпионата Сирии, перед вами откроется дивная картина. “Армия”, “Достоинство”, “Авангард”, “Слава”, “Консерватизм”, “Протоплазма”, “Свобода”, “Аль-Джазира”, “Хиттин” — это “А”. “Полиция”, “Единство”, “Объединение”, “Октябрь”, “Борьба”, “Аль-Ватба”, “Элеватор”, “Хулиган”, “Джихад”, “Баниас НПЗ” (да, нефтеперерабатывающий завод) — это “Б”. Эти группы сыграют в два круга, и три лучшие команды из каждой в финальной пульке определят чемпиона. Так же было и в прошлом году.
Война не убила футбол в стране, но существенно скукожила его географию. Предыдущий розыгрыш был доигран красиво, с разъездами. 18 команд представляли 10 городов. Играли Дамаск и Латакия, Алеппо и Банияс, Дайр-эз-Заур и Хама, Эль-Хасака и Хомс, Идлиб и Эль-Камышлы. Теперь те же 18 клубов выступают только в двух городах — Дамаске и Латакии. Футбол жив исключительно на алавитской полоске, контролируемой армией Асада. В остальных не играют ни во что.
“Война серьезно мешает сирийскому спорту. Начиная с того, что семьи боятся отпускать детей в интернаты иногородних клубов. А чтобы хорошо тренироваться, нужно уезжать”, — объясняет глава исполнительного бюро правительственной Федерации спорта Мовафак Джумаа, все понимающий человек в звании генерал-майора.
В Эль-Камышлы, на самой границе с Турцией, командуют курды. Находящийся фактически на осадном положении Дайр-эз-Заур, жемчужина на Евфрате, контролируется войсками Асада. Вокруг нее на много километров — территория ИГИЛ. Сообщения по шоссе Дамаск — Пальмира — Дэйр-эз-Зор нет уже давно. Город живет благодаря правительственной авиабазе. Говорят, в декабре ста тысячам жителей, которым ни делать, ни есть особенно нечего, разрешили покидать город в случае уплаты налога в 15 тысяч сирийских фунтов (это где-то 80 долларов). И тем, у кого были деньги, и тем, у кого не было, точно не до местной футбольной команды “Эль-Футовы”, которая за шесть туров выиграла только однажды.
В Хаме власть менялась столько раз, что вряд ли даже местные жители смогут восстановить ход событий не сбиваясь. Пуст тамошний 20-тысячный стадион. Как и 20-тысячник в Баниясе. Как и 32-тысячник в Хомсе. В Алеппо ждет лучших времен 75-тысячный национальный стадион, дом “Иттихада” и национальной сборной. Домашние матчи отбора к чемпионату мира-2018 сирийцы играют в Маскате, собирая в лучшем случае по 700 человек на трибунах. Что поделать: Маскат — это в Омане…
Играют, кстати, отлично. Пока “орлы Касиюна” (Джебель-Касиюн — гора в окрестностях Дамаска) потеряли очки только однажды: в матче с пуленепробиваемыми японцами. И пока держат перспективное второе место в квинтете, дающее право на продолжение борьбы за путевку в Россию.
К слову, пострадал от сирийцев и наш старый знакомец Бернд Штанге. Его Сингапур в принципиальнейшем поединке не совладал со звездным Омаром Хрибином, дважды поразившим ворота хозяев. Хрибину война выступать не мешает. Он уже три сезона играет в Ираке. А там (вы не поверите!) сейчас гораздо спокойнее. “Басра” и “Джавийя” нынче для сирийских футболистов — что Европа. А уж какой-нибудь турецкий “Касымпаша”, где играет лидер сборной Санхариб Малки (экс-“Рода”) — просто небеса обетованные.
На предматчевую пресс-конференцию в Сингапуре наставник будущих победителей Фаджр Ибрахим пришел в майке с портретом Башара Асада. Еще один гость медиа-мероприятия — хавбек Осама Омари — поддержал наставника.
“Я сделал это, потому что господин Башар — наш президент. И мы гордимся этим. Этот человек сражается со всеми террористами в мире. Он бьется и за вас тоже. И болеет за нашу команду”, — объяснил Ибрахим свой манифест. На вопрос насчет случившихся незадолго до этого парижских атак тренер коротко ответил: “Я волнуюсь за свою страну, президентом которой является Асад. Насчет французов мне нечего сказать”. После чего пресс-атташе настоятельно рекомендовал присутствовавшим задавать вопросы исключительно о матче.
Эксперт по ближневосточному футболу Джеймс Дорси отмечает: “Нет сомнений, что часть футболистов сборной Сирии поддерживает Асада. Вопрос только, насколько эта часть велика. Некоторые играют за идею, некоторые просто боятся отказаться из-за живущих посреди войны родственников”.
Выступающие за “Орлов Касиюна” стараются не мутить воду почем зря. “Мы все играем за Сирию. Мусульмане из любой версии Ислама, христиане — все мы одна семья. Надеемся, что война прекратится и все будет по-прежнему. Лучшее, что мы можем сделать — объединить людей Сирии”, — это выдержка из слов капитана команды Абдулразака Эль-Хусейна перед матчем с японцами.
На деле все не так просто, причем уже давно. Еще в 2011-м голкипер “Джаиша” Мосаб Балус был арестован за поддержку оппозиции и укрывание повстанцев. Затем освободился, на время пропал и вдруг вновь объявился в команде в 2012-м.
Еще один вратарь — Абдельбассет Эль-Сарут, несмотря на юниорский статус, стал одним из лидеров восстания в Хомсе, а затем вступил в ряды ИГИЛ. Хотя, по последней информации, и там ему что-то не понравилось. Теперь он воюет в “Нусре” — фактически сирийском отделении “Аль-Каиды”.
Капитан “молодежки” Мохаммад Джаддуа бежал в Германию, после чего футболистам был запрещен выезд из страны, за исключением поездок в составе официальных делегаций. Форвард Фирас Аль-Хатиб отказался играть за национальную команду, потому что не хотел представлять бесчеловечное правительство Ассада. Так смело он вещает из Кувейта, где выступает за “Аль-Араби”.
Уроженец Швеции и этнический ассириец Луай Шанко, сыграв за сборную Сирии семь встреч, попросил больше его не вызывать, в качестве объяснения сказав только одно слово: коррупция.
Впрочем, у всех отказников есть шанс играть за Сирию и без Асада. В Ливане, принявшим более миллиона беженцев, группа молодых футболистов создала альтернативную национальную команду, надеясь, что именно она займет место нынешней, когда свергнут президента. Эта “сборная в изгнании” уже успела провести почти официальный поединок — против клуба из ливанского Триполи.
Есть и истории еще жизненнее и без относительно счастливых концов. Ношин Ханаан играл за “Эль-Хуррию” из Алеппо, был звездой по юниорам, а в 18 лет уже был взят на карандаш национальной команды. Пять лет спустя он — преуспевающий официант в ресторане гостиницы в Арбиле на севере Ирака.
Начиналось-то все хорошо: курдская семья солидного достатка, молодежный чемпионат Азии, поступление в университет, абсолютно звездный статус в “Эль- Хуррие”. Но про футбол пришлось вскоре быстро забыть: его семья бежала из Алеппо, кто в чем был.
Среди беженцев нет вратарей и форвардов. Все сидят без еды в бараке три недели, ожидая нелегальной отправки через границу. Арбил — столица иракских курдов. Здесь Ханаан относительно свой и в безопасности. Работает, посылает деньги семье в Сирию и по вечерам играет в футбол с коллегами-официантами.
Пару раз приезжали скауты иракских клубов. Они в принципе не против взять парня. Но для трансфера нужно разрешение из Дамаска, которого Ханаану не дадут: он ведь не отслужил положенное в армии.
“Я думаю, футбольным мечтам конец”, — резюмирует вратарь-официант. И даже при этом, пожалуй, нельзя однозначно сказать, что парню не повезло. Руки-ноги есть, войны в Ираке нет — живи и радуйся.
Футбольная мечта сирийцев теперь на всех одна: чтобы на переполненный стадион в Алеппо вышла национальная команда. Неважно, победят “орлы Касиюна” или уступят. Пусть просто сыграют.