Дело Шеревери. В полный отказ. За чей счет банкет?

При таких россыпи эпизодов и масштабе суммы хищений можно было ожидать, что подсудимый частично признает финансовые нарушения, отмежевавшись от крупных махинаций. Но случилось иначе — похоже, мало кто предполагал такой ответ Шеревери. Однако в этом вопросе бывший генеральный директор не колебался ни секунды. Очевидно, что линия поведения была выработана совместно с его адвокатом Владимиром Пташником. Защитник — к слову, совсем недавно представлявший интересы Максима Субботкина в гражданском процессе против минского “Динамо”, — еще перед началом второго судебного заседания получил возможность пообщаться с клиентом через прутья решетки в течение пяти минут.
Cловом, Шереверя в диалоге с судьей был тверд и непреклонен: не виноват я, высокий суд, и баста! Даже совсем не протокольную реплику возмущения удалось расслышать со зрительских мест: “Еще бы я такое признавал…” Это было сказано в части обвинений в преступном сговоре с Белявской, работавшей в баскетбольном клубе инспектором по кадрам. Но об этом ниже.
Как и предполагалось, львиную часть времени вчерашнего заседания забрал прокурор, завершавший свою обвинительную речь, прерванную в среду на сезоне-2013/14. Схема хищений путем махинаций с контрактами осталась прежней, разве что появились новые лица. На “дельте” между устной договоренностью по оплате и самостоятельно прописанной Шереверей в конфиденциальном приложении к контракту завышенной суммой бывший гендиректор снял за сезон с Ольги Зюзьковой 33 280 000 рублей, с Бранко Мирковича — 314 323 000, с Демонте Харпера — 250 000 000, с Винсента Хантера — 303 664 000, с Кита Бенсона — 352 457 000.
При этом выяснилось, что официальные зарплаты баскетболистов в минском клубе составляли весьма привлекательные суммы даже по меркам белорусского футбола. Так, месячный оклад Мирковича в сезоне- 2013/14 — 12 000 долларов, Бенсона — 15 000, Хантера — 12 500, Уошберна — 12 000.
Но вчера прокурор не ограничился только контрактами, а озвучил еще три схемы увода денег из оборота в исполнении Шеревери. Первая — посредством учебно-тренировочных сборов, на которые привлекались члены профессиональных баскетбольных команд и воспитанники детско-спортивных школ. Согласно приказу Министерства спорта и туризма, на этих сборах все участники обеспечиваются питанием. В то же время уточняется, что в случае целесообразности вместо питания может выдаваться денежная компенсация. Подобное решение принимается организацией, обеспечивающей данный сбор.
По версии обвинения, Шереверя в корыстных целях, с использованием служебного положения, для получения личной выгоды принимал решение о компенсации питания участникам сбора в виде выдачи наличных денежных средств. Реализуя преступный умысел, подсудимый якобы давал незаконные распоряжения подчиненным ему бухгалтерам, неосведомленным о его намерениях. Для создания видимости законного оборота денежных средств бывший гендиректор требовал от бухгалтеров получения от игроков подписей в ведомости выдачи денег вместо питания.
Обычно эти указания подчиненные исполняли в период, предшествовавший сбору. Игроки ставили свои подписи, но денег в итоге так и не получали. Денежные средства, указанные в ведомостях, бухгалтеры передавали Шеревере по указанию последнего. В подтверждение этому прокурор привел список финансовых ордеров, показывающих движение средств, якобы компенсирующих питание. Список, надо полагать, был размером с полотенце, ибо только перечисление номеров финансовых ордеров заняло у стороны обвинения более часа. Наиболее крупные ордера содержали порядка 12-13 миллионов рублей, а в сумме по схеме с питанием в карман Константина Николаевича, по версии следствия, набежало 961 597 740 рублей.
Вторая схема, озвученная обвинением, — преступный сговор с инспектором по кадрам Белявской, в результате которого была разработана и реализована махинация с учетом рабочего времени, за которое выдавалось время пребывания за пределами страны. Белявская в этом деле фигурирует как свидетель, а Шеревере инкриминируется завладение почти 19 миллионами незаработанных белорусских рублей.
Наконец, пресловутый 60-летний юбилей подсудимого был частично оплачен деньгами клуба по третьей схеме. Бывший генеральный директор 18 марта 2014 года подписал письмо в НОК, в котором просил выделить “Цмокам” денежные средства на проведение международного семинара. 20 марта клубу были предоставлены 13 миллионов рублей. 26 марта Шереверя издал приказ о проведении семинара, вместо чего 28 марта был проведен юбилейный банкет в его честь с приглашением восьми иностранных граждан из числа личных знакомых подсудимого. 30 марта Шереверя подписал акт о выполненных на семинаре работах, в результате чего гостиничный комплекс “Юбилейный” получил от клуба платеж за проживание, питание и транспортные расходы гостей. Всего, по версии следствия, на это было истрачено 11 114 040 рублей.
А потом случился тот самый протокольный диалог судьи и обвиняемого, после которого в судебном заседании был объявлен перерыв. Третье слушание начнется в пятницу в 11.00 с допроса Шеревери.