Переигровка во Львове 1956 года

Другой любопытный двухраундовый поединок случился в семьдесят четвертом. Годом раньше в чемпионате СССР ввели сомнительный эксперимент, когда в случае ничьей команды пробивали серию одиннадцатиметровых и очко доставалось лишь победителю. К слову, те послематчевые лотереи стоили прописки минскому “Динамо”: при обычном подсчете очков вместо него на понижение законно отправились бы “Карпаты”.
Но какой же абсурд не доводят до точки? После вызвавшего шквал критики сезона-73 новшество решили усовершенствовать. Послематчевые удары постановили бить только в случае нулевой ничьей и ограничивать одной серией. Если лидер не выявлялся, каждый из соперников получал по очку.
Нашему ли человеку такое предлагать: кто будет рисковать очком, уже лежащим в кармане?
26 апреля 1974 года в Лужниках “Спартак” принимал тбилисское “Динамо”. Оборона сыграла лучше нападения, и счет не был открыт. То, что случилось дальше, вошло в историю: пенальтисты команд обнажили абсурд ситуации. В серии одиннадцатиметровых тбилисцы дважды пробили мимо ворот и один раз — в руки Прохорову. А спартаковцы в свою очередь слали мяч над перекладиной. Наконец, лучший футболист 1972 года Евгений Ловчев с отметающей все сомнения улыбкой пустил мяч в направлении углового флажка.
Это был исключительный для советской действительности случай, когда протест привел к результату: система признала дураков дураками, и послематчевые пенальти были отменены. Однако несанкционированное вольнодумство не могло остаться совсем безнаказанным. Матч аннулировали и заставили переиграть, покарав юмористов сверхурочными.
На ухоженном летнем поле “Спартак” сыграл лучше, чем весной, и добился победы 1:0. Гол на счету Александра Пискарева.
Главная команда Белоруссии первый раз попала под переигровку в пятьдесят шестом. Славно отпраздновав бронзу пятьдесят четвертого, минские спартаковцы провалили следующий сезон и оказались в первой лиге, из которой теперь героически выбирались.
Состав того года запечатлен перед товарищеским матчем со шведским “Стюре”. Справа налево: старший тренер Дмитрий Матвеев, Геннадий Абрамович, Юрий Мохов, Александр Иванов, Михаил Радунский, Геннадий Хасин, Юрий Бачурин, Вячеслав Артемов, Леонид Ероховец, Анатолий Егоров, Владимир Гончаров, Дмитрий Корнеев. Встреча проходила 19 июня 1956 года и закончилась победой белорусов 4:0, голы забили Хасин — 3 и Егоров.
В чемпионате все складывалось куда более напряженно.
За три тура до финиша минчанам предстоял трудный поединок во Львове с командой ОДО, Окружного дома офицеров, каких было много по стране, аналогов теперешних СКА.
Кто-то из той команды рассказал: в день игры, гуляя по городу, забрели на кладбище с величественными склепами и со свойственной молодости беспечностью принялись обсуждать: вот людей хоронили… А пожилой львовянин пристыдил: мертвым завидуете?
Матч получился тяжелый, как, впрочем, всегда во Львове. Спартаковцев крепко прижали к воротам. На 60-й минуте шла длинная передача на центрального нападающего, забравшегося в офсайд, и боковой “зажег” флажок, но свистка не последовало. “Судья, вне игры!” — закричал вратарь Юрий Мохов и… не нашел арбитра. Нет судьи!
Минские тренеры поднялись со скамейки, подбежали к лежащему рефери, помогли подняться, а у него все лицо в крови — зарядили с трибуны камнем. Начальник команды Михаил Бозененков сориентировался: матч сорван, техническое поражение, нам три очка. Говорит судье: “Не надо продолжать матч!” — а тот и не в состоянии, увел команды в раздевалки.
В ожидании вердикта минчане отправились на поединок в Ужгород.
И там встреча непростая, болельщики ярые. Был случай, едва минчан не линчевали: в контрольном матче закарпатский полузащитник Сабо пытался пробить в падении, а Абрамович выбивал и шипом зацепил венку между бровью и виском. Ужгородцы играли в белой форме, и футболка Сабо мгновенно стала алой. Тот пожар едва потушили…
Другая сложность, в Закарпатье вино на каждом шагу тридцать копеек стакан. Бывало, не сдерживались, но цена результата перевесила. Закрылись, уперлись, не дали забить Кеслеру, первый год как перешедшему из львовского ОДО. 0:0 — нужное очко. Курочка по зернышку…
В последнем туре одержали победу в Станиславе (с 1962 года Ивано-Франковск), единственный гол забил Хасин. В итоге сразу три команды — “Спартак”, таганрогское “Торпедо” и запорожский “Металлург” — набрали по 46 очков, и судьба путевки в класс “А” зависела от Комитета по физической культуре и спорту. А тот решил потянуть интригу и назначил переиграть сорванный матч во Львове.
В канун переигровки Юрий Мохов с Геннадием Хасиным от нечего делать, благо от гостиницы недалеко, решили пойти на футбольный “толчок” — сходку львовских болельщиков, где народ коллективно обсуждал футбольные новости и сплетни. Думали, кто их помнит в лицо, а спартаковцев распознали, да так погнали — едва ноги унесли.
Сорока принесла, что ОДО, независимо от результата остававшийся в итоговой таблице пятым, будет играть за интерес — конкуренты минчан привезли каждому игроку часы. А они по тем временам — что сейчас машина! Мохов позже привез “котлы” из Европы — держится за поручень, а весь минский трамвай на них смотрит…
Словом, играли хозяева по-серьезному и на 15-й минуте открыли счет. А минчане как ни тужились — мяч не шел в ворота. Время таяло, но за семнадцать минут до конца Анатолий Ковалев, которому трибуны приклеили балетное прозвище — скорее обыденное, чем обидное, в любой команде такой есть — решился на дальний удар. Обычно, завладев мячом, не спешил расставаться, не исполнив ритуальный танец: мяч на месте, а Толя кружит… И теперь, перейдя центр поля, Толя приступил к своим танцам, но партнеры зашумели: что там крутишь, отдай, Балеро! Он пнул в сторону ворот, а мяч подхватило порывом ветра и… занесло в сетку. Так единственный за сезон гол Ковалева стал самым ценным.
1:1 — то, что надо, оставалось удержать ничью. Минчане перешли к разрушению, бросались под мяч, защитники, чувствуя судейскую антипатию, при сближении с нападающим кричали друг другу: “Не трогай!” — боялись, что будет пенальти.
По финальному свистку обладателей путевки в класс “А” не выпускали со стадиона. Трибуны ждали. Львовский стадион был так устроен, что путь в раздевалку пролегал между секторами. Спартаковцы шли через живой коридор, а зрители орали и тушили о них папиросы. Когда добрались до зеленого армейского автобуса, чуть не целовались — не столько победе радовались, как тому, что вырвались из ада.
Но это было еще не все. В автобус стали швырять камнями, зазвенели стекла. Спартаковцы сидели, закрывшись чемоданами.
То был год венгерских событий…