Эксклюзив. Три желания Ковалева

Приглашение коуча для разговора оказалось не таким уж сложным: короткие новогодние каникулы у команды стартуют лишь сегодня.

— Случались ли более насыщенные событиями годы?
— Вряд ли, учитывая количество сопутствующих потрясений. Но говорить об этом не хочу в отличие от вас. Понимаю, это работа журналистов. Понимаю, но не принимаю. Вот в субботу, например, после игры “молодежки” с финнами открываю ваш сайт. И начинается: “разгромно уступила”, “провалилась”. Закрыл через минуту.

— Так провалилась же…
— Пропустили шесть. Фактически пять: одну — в пустые. А канадцы от американцев — четыре. И что, канадцы — лузеры? Не любим мы свои команды почему-то. С удовольствием смакуем неудачи. Но это так, лирическое отступление.

— Тогда ближе к конкретике. Какие ощущения на финише бурного календарного года?
— Никаких ярко выраженных. Очередной перерыв в календаре. Странно, но даже предновогоднего настроения не ощущается.

— Так расстроил выезд “Динамо” в Братиславу и Загреб?
— Как раз это не при чем. Играли там в целом, нормально. Просто нет приподнятого праздничного ощущения. Может, корни этого не в декабре, а в более ранних событиях. В общем, сложный период. Правда, одновременно и интересный.

— Будь сейчас у клуба свободные средства, кого для общего успеха стоило бы прикупить до окончания трансферного периода?
— Ответ очевидный: защитника.

— Очевидность — результат событий матча в Череповце?
— Конечно. Без Бэйлена намного сложнее, чем с ним.

— А не попади он под фатальный хит Демагина, можно было говорить, что защита у нас в порядке?
— Проблемы есть всегда, просто более или менее острые. А такие выражения больше подходят для 20-летних. Это они часто считают, что в полном порядке. И я в этом возрасте так думал.

— Когда перестали?
— Года в 23. Повзрослел, видимо. И поумнел.

— Доводилось слышать, что Ковалев был в свое время старшим товарищем-наставником для 20-летнего Калюжного…
— Просто понимал, что мы рано или поздно уйдем, кто-то придет на смену. И видел, что Леха — один из лучших. Не искусственно подтягиваемый.
Хорошая молодежь — это же штучный товар. Как, например, сейчас Буйницкий. Если парень будет работать, причем правильно работать, — вырастет в большого мастера.

— Помогли ли давние хорошие отношения с капитаном в условиях октябрьского экстрима, коим можно назвать отставку Любомира Поковича?
— Само собой. Хотя далеко не всегда у нас полное взаимопонимание — можем и поспорить. Но взаимное уважение неизменно присутствует. Это помогало разруливать многие конфликты. Даже до того, как мне пришлось стать главным тренером.

— События октябрьского четверга, которые вознесли вас на пост, в памяти поминутно?
— День как день: обычная утренняя тренировка перед вылетом в Новосибирск…

— На которой еще не предполагали такое развитие событий?
— Они уже допускались, но не думал, что дело дойдет до крайнего сценария. Только в процессе занятия стало понятно: что-то не так. А после случилось то, что случилось. Пришлось впрягаться.

— И попасть в дичайший стресс?
— Ну, не так уж жестко… Особенно трудно было разве что в самолете по пути на матч в Новосибирск. Потом отпустило. К стартовому вбрасыванию — окончательно. Пример уже приводил: это как у хоккеиста перед ответственной игрой. За час до нее может колбасить. Но ступил на лед на разминке — все, как отрезало. Так, видимо, и у тренеров в моей ситуации. Когда бой уже — вот он, рукой подать, — дергаться бессмысленно.

— Главная ваша “реформа” первых недель — перераспределение игрового времени. Идея, так понимаю, возникла еще в должности ассистента?
— Да. Взять того же Бэйлена: у Ника такой характер, что полчаса за игру и больше его нисколько не напрягали. Он привык быть в гуще событий. Но говорил ему перед каждым матчем: “Ник, понимаешь, что ты в нашей команде — первая цель для соперников?”. Отвечал: “Понимаю, но мне это нравится”.

— И закончилось-то всего лишь неудачным столкновением с бортом после силового приема Демагина.
— Это внешняя сторона. А если проанализировать чуть глубже, все к этому шло. Тем более — в Череповце. Говорили парням перед игрой: “Будьте внимательнее, возможны провокации”. Двухчасовое собрание провели…

— Не помогло?
— Помогло бы, если бы речь шла о борьбе глаза в глаза. А поди просчитай, кто там летит в тебя со спины.

— Полагаете, была конкретная тренерская установка?
— Понимаю, что это тоже часть хоккея. Эдакий тактический ход. Сколько раз за мной так же устраивали охоту. Особенно во время выступления в Германии.

— А сами могли бы дать установку на выбивание лидеров соперников?
— Подраться, вывести из равновесия — возможно. Но травмировать — никогда.

— Ник сразу понял, что дело плохо?
— Да. И был в шоке: это первая настолько серьезная травма в его карьере.

— Осеннее трудоустройство в “Динамо” ставших вдруг безработными сборников не спутало карты?
— Нисколько. Во-первых, все прибыли, когда еще главным был Любомир. Во-вторых, все пришлись ко двору. Тот же Кольцов в работе — настоящий профи. Понимаю, многие сейчас саркастически ухмыльнутся: мол, бомбардирская статистика Кости не впечатляет. Но он действительно очень полезен команде на льду. И пользуется заслуженным авторитетом у всех — от тренеров до игроков “фарма”.

— В чем феномен Степанова? Такое чувство, что у него все получается только в “Динамо”.
— И дай бог, чтобы так же получалось и впредь. Хотя как раз в его возможности так играть поначалу сомневался. Но потом сказал Андрею: “Молодец, доказал”.

— С ним сложно работать?
— Как раз наоборот — очень легко. По натуре добряк, весельчак. Такие должны быть в команде хотя бы для создания в раздевалке и на площадке позитивного настроя.

— Фон высказываний о вашей работе на посту главного тренера неоднозначный. Это очень огорчает?
— Только постольку, поскольку это периодически огорчает моих родных и друзей. Они-то это читают, я — нет.

— Принципиально?
— Скорее следуя мудрому совету одного из классиков. Описывая рецепт успеха, он рекомендовал: “Все, что о тебе говорят, дели на два. А потом — еще на четыре”. Это касается и похвалы, и критики.

— Пример Андрея Скабелки вдохновляет?
— Очень. Однако рецепта успеха у него не спрашивал. Потому что универсальной формулы нет, у каждого свои особенности. И тактики, и состава, и обстоятельств.

— Дай вам возможность загадать классические три желания, какими были бы просьбы?
— Одна — здоровый Бэйлен. Второе желание уступил бы Петровичу. А третье — тому, кому сейчас нужнее…