Дело Шеревери. Время, деньги...

Впрочем, пикантность ситуации заключалась не в личных отношениях начальника и подчиненной, а в том, что в отношении Белявской также ведется уголовный процесс, ее дело выделено в отдельное производство. Она обвиняется по ч. 2 ст. 210 УК РБ (хищение путем злоупотребления служебными полномочиями, совершенное повторно либо группой лиц по предварительному сговору, предусматривает от 3 до 7 лет лишения свободы с конфискацией имущества). Здесь же, в деле Шеревери, она выступала как свидетель.
Именно с допроса Натальи Станиславовны должно было начаться вчерашнее заседание, но она, как и ее гражданский супруг, воспользовалась правом не свидетельствовать против себя и близкого человека и отказалась от дачи показаний. В итоге присутствующие вновь прослушали стенограмму допросов за период следствия. Отметим, что Белявская после ареста некоторое время провела в следственном изоляторе.
Основным обвинением в ее адрес стали манипуляции с рабочим временем. Белявская в табели учета записывала себе и Шеревере трудодни в тот период, когда она, или ее гражданский супруг, или они оба были в зарубежных поездках. В итоге за это время они получали зарплату, подсчитанную за период с 2010 по 2014 год — 18 812 500 рублей. Такая, прямо скажем, не астрономическая сумма и указана в деле как нанесенный ущерб.
Эта тема красной нитью проходила едва ли не через все допросы фигурантки на стадии предварительного следствия. Были озвучены с десяток поездок Белявской вместе с Шереверей в Литву, Латвию, Казахстан, Великобританию, Польшу, Турцию и ОАЭ, после которых в составленных Натальей Станиславовной и утвержденных Константином Николаевичем табелях эти периоды были отмечены как рабочее время. Показания подследственной не отличались разнообразием и укладывались в канву, например, допроса от 8 сентября 2015 года.
— Мной действительно вносились сведения в табель учета рабочего времени, что я, или Шереверя, или мы оба якобы находились на рабочем месте и исполняли служебные обязанности в то время, как на самом деле пребывали за границей. Понимаю, это неправильно, но я так все равно делала, поскольку в последующем отрабатывала недостающее время в выходные и по вечерам. Да, за пропущенные дни нам с Шереверей начислялась зарплата, но мы же это потом наверстывали. Мы очень много работали.
Если ехали на игры, я просто садилась в автобус, если летели самолетом, билеты брал Шереверя. Я для себя командировки не оформляла, мы экономили деньги клуба. Во время выездов общалась с потенциальными новичками команды, выслушивала пожелания, потом передавала их Константину Николаевичу. Были встречи с известными людьми — Сабонисом, Тихоненко, Куртинайтисом. Обсуждались вопросы развития нашего вида спорта.
Что касается официального отпуска, то его просто не хватало для отдыха. Хотелось продлить это время. Я вносила сведения, что мы в эти дни трудились, но ведь потом мы все отрабатывали. Что, мне “неявку” себе ставить в табеле?
Уже в ходе судебного заседания Наталья Станиславовна пожелала уточнить некоторые следственные показания:
— Ездили мы именно на матчи, иногда это были личные приглашения гендиректора лиги ВТБ Широкова Андрея Львовича, иногда присутствовала на заседаниях. В баскетболе разбираюсь. Детище Константина Николаевича, его клуб, создано кровью и потом. Мы там работали, не жалея себя и своего здоровья — это может кто угодно сказать.
Выслушав пояснения, председательствующий поставил вопрос:
— А в Турцию вы тоже ездили на игры? А в Объединенные Арабские Эмираты?
— Нет. Но в отпуск мы вдвоем отправлялись прямо с работы и возвращались прямо на работу. Константин Николаевич — это вообще… Мог и ночью сорваться судей встречать. Все ради поддержки имиджа БК. Было сделано хорошее дело, он создал клуб, отдал ему всего себя. Считаю, этого человека неправильно судят.
На вопросы сторон процесса Белявская отвечать отказалась.
На последнем допросе предварительного следствия с обвинением по ч. 2 ст. 210 Наталья Станиславовна частично согласилась, но возмещать ущерб в сумме 18 миллионов отказалась: “Это много для меня”. Правда, вчера председательствующий на процессе Александр Петраш зачитал ходатайство Белявской на имя президента Республики Беларусь, в котором она полностью признает свою вину и раскаивается. Ввиду пенсионного возраста, онкологического диагноза III группы и полного возмещения ущерба Наталья Станиславовна просит главу государства освободить ее от уголовной ответственности. К ходатайству приложена квитанция о перечислении на счет клуба 18 812 500 рублей. “Это выплата ущерба и за меня, и за Шереверю, хотя он меня об этом не просил”, — пояснила свидетельница. По словам Белявской, ее обращение к Лукашенко еще не рассмотрено.
Следующее слушание по делу Константина Шеревери состоится 12 января.