Колонки к юбилею. Как редактор редактору. Письмо Бережкову

25 лет газете, которую вы придумали еще при Союзе, которой феерически рулил могучий Борисевич на заре незалежности — и которую вы подхватили затем еще на двадцать не менее феерических годков, когда жизнь наша все глубже погружалась в колею стабильности.
Четверть века “Прессболу”, куда я пришел в 2001-м, еще молодой, еще беззаботный и безграмотный. Еще не чукча-писатель, а чукча-читатель. Журналистики за плечами было меньше, чем аспирантуры сахаровского университета, откуда сбежал по-английски.
25 лет “ПБ” — двум большим буквам в кавычках, которые стали безошибочным кодом качественной спортивной журналистики в той части суши, которую мы по привычке продолжаем называть постсоветской. На эти буквы даже всезнающий “гугл” откликается сегодня единственно верным образом, разве что выдает в параллель другой ПБ. Оказывается, Владимир Петрович, есть такой пистолет. Бесшумный, с длинным дулом, “принят на вооружение в 1967 году, создан для вооружения персонала КГБ СССР”. Это, конечно, никакая не метафора — просто констатация. Хотя кому, как не нам, знать прицельную дальность слова и силу обратной отдачи.
Мы часто вспоминаем вас. Знаем, что вы читаете “Прессбол” — впервые в жизни в качестве официального (и очень въедливого) подписчика. Я лично знаю вашу реакцию на нашу повестку — вплоть до конкретных проектов и конкретных текстов. Помню все хорошие и не очень хорошие слова относительно раскрытия главных тем, как и генеральное напутствие в самом первом “володарском” письме — “просто хорошо делать газету, с душой выполнять работу”. Мы стараемся, Петрович, каждый в своей борозде.
Еще вы писали, что вам интересна жизнь редакции как таковая, не только спортивная. Личная, так сказать, жизнь, частью которой вы остаетесь, несмотря ни на что.
Ну, что сказать… Жизнь как жизнь. Продолжается. Иногда бьет ключом, иногда обухом или утюгом, а то серпом, ваше сиятельство.
Беленький бросил курить. И сбрил усы. Без этих дымящихся усов и сигареты в них я Ильича представить не мог. Но время прижало — наш “вечный двигатель” героически собрался и сразу помолодел. Говорит, книжку специальную прочитал, где относительно никотина написано разумное, доброе, вечное — и главное, эффективное. Но в главном Беленький неизменен — по-прежнему не выпускает из рук телефон, изнуряет футболистов и их агентов самонаводящимися вопросами по поводу трансферных планов, держит на контроле тренерский цех. Хацкевича недели полторы назад где-то в Мексике достал.
На немногих оставшихся в “Прессболе” курильщиков Ильич теперь смотрит свысока, строго и назидательно. Примерно как Шерлок Холмс на инспектора Лестрейда.
Сергей Юрьич в блестящей форме. Как и всегда — и вы сами об этом знаете. Муштрует гандбольный отдел, легендарная дефиниция “соплежуйство” не выходит из его лексикона. Хотя нет. Новиков стал добрее, даже сентиментальнее, хотя виду не подает. Может, потому что регулярно тренирует наших (и не только) репортеров на гандбольной площадке. А скорее — оттого, что уже сколько-то месяцев как дед. Внучка у него родилась, Юрьич любит показать и прокомментировать ее фото в телефоне. Прессболовские женщины в большом восторге.
Правда, наш лучший журналист время от времени грозится уйти на пенсию, но не сомневайтесь, Петрович, мы его не отпустим.
Николаев развелся. Не вынесла, так сказать, душа поэта. Или это проза? Говорит, не заработал в “Прессболе” на квартиру, и личная жизнь пошла кувырком. Теперь Сергей Валерьич снова жених. Как он говорит, в пассивном поиске. Не унывает. При случае проветривает голову в странах, где на все проблемы испокон смотрят сквозь узкий оптимистический прищур — Сингапур, Таиланд, Малайзия.
В отличие от Николаева Федоренков не развелся. Просто потому, что до сих пор не женился. Слава весь в хоккее — хоккей весь в нем. Наверное, из-за этой одержимости он бывает на редкость упрямым — и нам приходится ругаться прямо на планерках, как нередко бывало и в ваше время.
Довнар все вспоминает, как в прошлом сезоне исправно водил сына на хоккей в “Минск-Арену”. Особо подчеркивает, что о двух Довнарах на трибунах минское “Динамо” не проигрывало. Рассказывает, как генменеджер Бережков одарил теперь уже первоклассника Игната Юрьича сувенирами с литерой “Д” — значками, стикерами и прочей тематической розницей. С осени по ясным причинам отец и сын сменили приоритеты — вместо хоккея пошли на “Крумкачоў”. Не знаю, может, оттого, что добрых людей в “Минск-Арене” стало меньше, динамовские результаты и пошли на спад. Хотя, конечно, за парней Андрея Ковалева мы болеем. Желаем, чтобы на них снизошел плей-офф. Знаю, и вы, Владимир Петрович, того же мнения. Все-таки натура у команды правильная, а от всего, что за пределами площадки, в конце концов можно и отрешиться на три периода очередного календарного матча.
Лобандиевский подозрительно зачастил в Москву. Пропадает внезапно, не выходя из скайпа и из себя. Уже по прибытии, не оставляя другого выбора, присылает бланки: “Подпиши аккредитацию на “Локомотив”… Потом строчит в газету “белокаменные” репортажи в качестве оправдания и, как думает наша “Комната отдыха” в конце коридора, — ради сокрытия истинных причин своих таинственных отлучек.
Но “Комнату отдыха” не проведешь. В конце коридора давно решили, что дело здесь нечисто, и, как говорил говорухинский фотограф Гриша Шесть-на-Девять, в деле замешана любовь. Тем более и аккредитуется на московские матчи Лобандиевский все время с какой-то барышней. Интеллигентный Володя Бычек вежливо любопытствует при случае: “Что, Костик, бабу в Москве нашел?” Костян не колется — настоящий белорусский партизан, чтоб ему было хорошо.
А вот Мордасевич ничего не скрывает. Да, завел девушку молодой. Прекрасная Катя, как сам говорит. Правда, прекрасная уже жалуется, что “Прессбол” отнимает у Сереги слишком много времени. Ну, “Прессбол” он такой. Ему только дай — все отнимет. Будь иначе, может, и не дожили бы мы до этого и всех следующих юбилеев. Кстати, в этом номере, Петрович, вы еще найдете интервью с одним огненным грузином. Мордасевич отловил его где-то в Минске и, начисто забыв о Кате, положил ради этого текста все выходные. А я подумал: раз уж “ПБ” обвиняют в желтизне, то как мы можем обойтись без Кушанашвили? Читатель нам этого не простит.
Кстати, о Грузии. Таня Лукашевич побывала там в отпуске и даже теперь, посреди зимы, продолжает ностальгировать в духе “Я хочу там жить”. Но пока Таня с нами, только на выходные иногда отлучается на историческую свою полесскую родину. Рассказала на днях, что видела сон. Как посреди бела дня в ее лунинецкую квартиру настойчиво позвонили. На пороге стоял с утра свободный и пьяный Версоцкий: “Смотри, кого я к тебе привел!..” А привел он Бережкова. Такого же пьяного — и такого же свободного…
В общем, живем мы мало-помалу. Стараемся попадать в ногу со временем. Несмотря на все внешние обстоятельства — растущий доллар, падающую нефть, свиной грипп и человеческий фактор. Все вместе живем: Сереги, Юры, Саши, Вовы, Славы, Димы, Вити, Борисы, Денисы, Артуры, Миши, Гриши, Тани, Ани, Егоры, Марины, Зины, Ирины, Инны, Лены, Кати, Кости, Коли, Филиппы… Я всех люблю, но так сильно, как Бережков, у меня, разумеется, не получается.
Что еще добавить… С вышестоящими инстанциями и сильными мира отношения у “Прессбола” сложные. Они хорошие, но иногда почему-то хромают. Тему развивать не буду — случай не тот. Просто передам привет от Капского с соседней страницы. Уж как мы били его БАТЭ в год разгромных лигочемпионских поражений — и на каких тонах потом разговаривали, — а Анатольич остается с нами на связи, которая не рвется уже двадцать лет. Время всегда сглаживает углы и расставляет все по местам. Как говорил классик, время — честный человек.
А, блин, как я мог забыть про Щурко! Ведь это он — самый сообразительный из нас, как Павлик из “Иронии судьбы”. Это он придумал наилучший формат нашего завтрашнего юбилея. Возник однажды на пороге с философским вопросом: “Ну, мы же не будем 16-го просто бухать?” И вторым темпом: “Давайте сыграем в гандбол”. И чтобы на этот счет не осталось сомнений, добавил: “Я уже обо всем договорился”. И полез в сумку за сценарием…
Да, Петрович, у нас будет в субботу гандбол. Дружественный, но принципиальный матч под маркой “Сборная “Прессбола” против остального мира”. Остальной мир — это команда журналистов, костяк которой составляют ребята из “Белтелерадиокомпании”. Они живо откликнулись на эту Серегину идею, что уж говорить о нас — Юрьич давно натаскивает прессболовскую банду в режиме регулярных тренировок.
“Прессбол” будет играть за вас, но также — за своих читателей, почитателей, подписчиков, пользователей. За всех тех, кто в это процветающее время продолжает хранить верность газете, на которой рос и отчасти воспитывался. За своих болельщиков, если сказать одним метким словом. За наши общие 25, если перейти на язык цифр.
Для всех заинтересовавшихся еще раз эта важная справочная информация. Суббота, 16 января. Минск, ул. Филимонова, 55/2. Спорткомплекс РЦОРа по гандболу. “Юбилейный” матч “Прессбол” против сборной журналистов. Начало в 14.15. Вход свободный, выход — тоже. В программе не только игра, но и много другого интересного — в том числе и с участием дорогих нам звезд белорусского спорта.
Мы приглашаем на этот матч всех-всех желающих — и торжественно обещаем спустить с друзей-соперников ровно столько шкур, сколько должно хватить для победы. Мы за ценой не постоим. А чтобы вы, Петрович, не сомневались в нашей боеспособности, только вам и по большому секрету священный инсайд: сборную “Прессбола” на паркете усилит универсальный игрок Сергей Сафарьян. Противник еще об этом не знает — будет наше секретное оружие.
А потом мы, конечно, посидим и за накрытым столом. Скажу честно, насчет целесообразности этой части юбилея у нас были рефлексии. Но всех примирила ваша жена. Она сказала со всей категоричностью: “Вы в чем-то сомневаетесь? Как будто не знаете, что бы на это сказал Володя. Ясно же что — пейте и веселитесь до упаду! Никто не умер!”
Нет, Света, до упаду мы не будем. Посидим в своем тесном кругу — с правильными тостами и словами.
Про себя, Петрович, много писать не буду. Сижу в вашем кресле, под портретом с леопардом. Все хорошо, давление в норме. Вы ж помните, характер у меня хороший, но скрытный. Не поверите, даже моя жена ничего не знает про большевика Володарского. Спрашивает иногда: как там ваш Бережков? Говорю, лучше всех. Вру, как сивый мерин. Уверенный, что ложь однажды станет правдой, и не в такой уж далекой перспективе.
Ну, буду прощаться — поджимает время и газетное место. Жму руку и обнимаю от имени всех наших. С юбилеем!
P.S. Позвонил встревоженный Николаев, узнал откуда-то про этот текст, очень просил про свой развод вычеркнуть. Положа руку на сердце и разделив его чувства, я со всей честностью ответил, что “юбилейный” номер “Прессбола” отправлен в типографию. Что написано пером, то не вырубить уже 25 лет.