В начале пути. Двадцать книг в одной сумке

Киренкин стал тренером, возглавив дубль солигорского “Шахтера”, а с недавних пор и юниорскую (U-18) сборную страны. На прошлой неделе его скороспелые “андеры” удивили — обыграв иранцев, латвийцев, словаков и израильтян, стали вторыми на “Кубке развития”. А заодно дали повод пообщаться со своим молодым наставником. На самые разные темы.

— Тренируете вы недавно. Успели убедиться, что тяжелый труд?
— Да, понял, что дело неблагодарное. Четвертый год тренирую. Начал в 2013-м в дубле “Шахтера”. Теперь знаю, что значит “выигрывает команда, проигрывает тренер”. Чувствую, сколько нервов отбирают матчи. Особенно неудачные. Морально иногда так устанешь — уснуть невозможно.

— Когда решили стать тренером?
— Еще когда играл. Лет за пять-шесть до окончания карьеры. С кем бы из тренеров ни работал, всем задавал вопросы. Как строится процесс? Почему такая нагрузка? И так далее. После каждого занятия записывал, что и как делала команда. Мне нравится эта профессия. Был футболистом — и уже видел себя в будущем тренером.

— Много конспектов написали?
— Библиотеки пока не создал. Всегда пишу обычной ручкой — так мне удобнее, чем заносить данные в компьютер. Когда заканчивал карьеру, имел где-то десять конспектов — такие толстые тетрадки. Сейчас их еще больше. Теперь это пронумерованные папки по 120-150 листов формата А4. Их очень много. Три-четыре большие сумки.

— Карьеру футболиста вы закончили в 31 год. Много не доиграли?
— Я очень легко убил в себе футболиста. Сразу с головой ушел в тренерство. А что не доиграл… Травмы повлияли. Накопились — особенно на коленях. Врачи сказали, мол, ты, разумеется, можешь еще года два помучиться, но лучше заканчивать, иначе будут большие проблемы.

— Навскидку вспомните все свои травмы?
— Ой, много… Мениски резали. Крестообразные связки порваны. Переломы плюсневых костей. Сотрясения мозга. Нос ломали. Пять операций. Вкручивали шурупы в ноги, кости дробили какими-то зубилами. Неприятные ощущения, конечно. Как я говорю: профессиональный спортсмен — это потенциальный инвалид. Сегодня врачи не рекомендуют мне вертикальные нагрузки — только бассейн и велосипед. Хотя в футбол играю. Собираемся с друзьями, бегаем понемногу на любительском уровне.

— У вас богатая карьера — семь клубов и две сборные. Кого из тренеров вспоминаете чаще всего?
— Тройку Дулуб — Кубарев — Журавель. Играл у них в Жодино. Они изменили мое представление о футболе. До этого везде играли персонально — бегали за соперниками по всему полю. В “Торпедо” же начали прививать зонный футбол. У меня будто глаза открылись. Увидел, насколько качественнее и эффективнее такая система игры.

— Малофеева в “Шахтере” застали?
— Конечно. Эдуард Васильевич психолог — так умел зарядить игроков… Придет в раздевалку, всем руку пожмет, в глаза заглянет: готов к матчу?! “Читал” футболистов. Но и работать у него приходилось по полной программе. Энергии у Малофеева столько, что проводил по четыре тренировки в день — две с основой, две с дублем. И не уставал! На последнем вечернем занятии голос у него был даже громче. Когда отдыхать успевал?..

— Из малофеевских методик что записали в конспект?
— Многое. Помню, было у нас такое упражнение. Стоит десяток специальных тумб — и ты прыгаешь с одной на другую как можно быстрее. Эдуард Васильич: “Три тысячи градусов!” В смысле земля под ногами горит, надо скорее вскакивать на очередной постамент. Тумбы те, кстати, были изготовлены по личным эскизам Малофеева. Все размеры указаны: высота, ширина. Они и сейчас в Солигорске хранятся.

— Где-то еще использовали подобные приспособления?
— В “Днепре” шины таскали — тренажерных залов тогда не было. Тренировки проводили Костюков и Брежезинский. Колеса эти были свалены в кучу: самые разные — большие, поменьше. А заниматься с ними приходилось после кросса. Был стимул — прибежать как можно быстрее, чтобы взять самую маленькую шину.
Прекрасное время. Молодой был, 2001-2002 годы. Жили в общаге, такой, знаете… Деревянной. Обогреватели в комнатах, пленка на окнах. Бывало, денег нет — ели докторскую колбасу с батоном. Один батон на четверых.

— И правда прекрасно.
— А я привычный к общажной жизни. Потом и в “Нафтане так же было, у Акшаева. Я и вырос в общежитии. Родители переехали из Волгограда по распределению в Харьков, устроились на завод, встали в очередь на квартиру. Долго жили в малосемейке — пока мне 15 лет не исполнилось. Воспоминания о детстве самые светлые. Общага — это когда все друг друга знают, праздники вместе отмечают. А коридор на этаже длинный — прямо там играли с ребятами в футбол, стекла били. Кстати, и в Могилеве, и в Новополоцке общежития спланированы точно так же, как в Харькове — сразу на это внимание обратил. Наверное, их строили при Союзе по одному образцу.

— Благодарны Стрельцову, что привез вас в Беларусь?
— Конечно. Приехал играть в “Днепр” — остался на всю жизнь. Женился, кстати, недавно. Предложение играть за Беларусь поступило от Пунтуса. Играли в Дудинке спарринг. После него Юрий Иосифович, он тогда “молодежку” тренировал, подходит: “Нет желания за нашу сборную поиграть?” Согласился, начал документы собирать. Паспорт не сразу дали — долго имел только вид на жительство. Но уже давным-давно гражданин Беларуси. И ни о чем не жалею.
А родители так и живут на Украине. И младший брат, и друзья. Раньше каждый год во время отпуска старался туда попасть. Но сейчас все некогда. Жизнь там трудная. Пенсия у родителей по 40 долларов. Работы мало. Вот они и переехали из Харькова в деревню. Купили домик, живут за счет хозяйства. Коровы, свиньи, гуси, куры, собаки, коты.

— Гол итальянцам на молодежном EURO»2004 до сих пор перед глазами?
— Да, важный гол в моей карьере. Обидно, из группы не вышли. А наполовину — не считается. Хотя мы как первопроходцы были на том уровне. Как пехотинцы пробивали путь. Большинство ребят из белорусского чемпионата, только несколько легионеров.

— После того EURO и вы могли уехать за границу.
— Были варианты — “Штутгарт”, “Удинезе”, “Аустрия”. Но это только предложения. Обсуждать можно лишь то, что произошло по факту. А по факту я подписал контракт с раменским “Сатурном”. Но его в РФС так и не зарегистрировали — обнулили. Получил серьезную травму. Играли на сборах какой-то спарринг, выпрыгивал за верховым мячом — и неудачно приземлился. Сразу почувствовал, что колено “заболталось”. Но еще минут пять побегал в каком-то шоковом состоянии. Доктор прибежал — одного взгляда хватило: наигрался ты, парень, теперь полгода мяч не увидишь. Оказалось, разрыв боковых “крестов” плюс мениск. Все, команде не помощник.

— Штанге чем запомнился?
— Тоже тонкий психолог. Играли в Албании. Сильный дождь, поле раскисшее. Меня поставили в центре в пару к Филипенко. А я тяжелый, довольно грузный защитник — трудно было в непогоду. Мы победили 4:2, но оба гола албанцы из-под меня забили. И так все ополчились — пресса, специалисты: да кто такой Киренкин, зачем его ставить? Бернд ни слова не сказал. Следующий матч — дома с голландцами. Тренер объявляет состав. Сижу подавленный — и вдруг слышу свою фамилию. У меня аж внутри все поднялось. Так воодушевился: не могу подвести этого тренера! Победили голландцев в итоге. Значит, сработал психологический ход Штанге.

— В Китае вели конспекты?
— В Китае не вел. Там очень тяжелые тренировки. 35-градусная жара, дышать нечем, а мы пашем по два с половиной часа. Особенно трудно было поначалу. Первое занятие в девять утра — по белорусскому времени глубокая ночь. Напьешься энергетиков — и вперед. Как по мне, такая интенсивная работа — перебор. Но китайцы трудоголики. Старался за ними поспевать, тем более контракт был очень выгодным — платили раз в десять больше, чем в Беларуси. Вообще период был интересным. Новый футбол, новая культура. Менталитет у китайцев своеобразный. Не такой, как у нас. Если в команде проблемы, нет результата — никто абсолютно не парится. Все нормально, все нормально. А если наоборот, дело идет как по маслу, они почему-то сами себе находят трудности, чтобы потом их преодолеть.

— Правда, что после ухода Журавля вас рассматривали в качестве главного в “Шахтере”?
— Были какие-то разговоры. В итоге потом назначили Сергея Боровского. И, я так думаю, это правильно. Не готов я был в тот момент принять такую команду. Слишком рано, можно было дров наломать. Я и не рвался, но если бы реально предложили, наверное, согласился бы. Хорошо, что так не случилось. У меня ни опыта, ни знаний, а в высшую лигу нужно приходить подготовленным, уверенным, что твоя методика дает результат.

— Вергейчик в Солигорске надавливает авторитетом?
— Авторитет в клубе у него непререкаемый. Но, сколько работаю под его руководством, Васильич никогда не влезал в тренировочный процесс. Зато советом всегда готов помочь. Вергейчик опытный. То, что ты видишь на ход вперед, он видит на десять.

— Как вы пополняете теоретическую базу?
— С помощью специальной литературы. Много читаю. Вот сейчас еду в Солигорск, видите, везу две сумки. Одна с конспектами, другая с книгами.

— Много книг?
— Можно посмотреть. Так, “Физическая подготовка футболистов”. “Обучение системе 4-3-3”. “Беговая разминка”. “Обучение базовым элементам тактики зонного прессинга”. “Настольная книга детского тренера”. “Проблемы технической подготовки”. “Анализ тактики атакующих действий”…

— Достаточно.
— Ну, в общем, целая сумка книг. Штук двадцать. И дома еще остались. Каждый день нахожу время, чтобы почитать. Литературы сейчас достаточно. Учись не хочу.

— Футбола много смотрите?
— Не пропускаю в основном большие матчи. На все просто времени нет. Англия, Германия, Италия. Смотришь, что-то фиксируешь. Замечаю за собой, что футбол воспринимаю уже глазами тренера. То есть следишь не за мячом — мяч не интересен. А за перемещениями футболистов, как они открываются, взаимодействуют на поле.

— Помня про свои травмы, наставляете молодых, чтобы берегли себя?
— Говорю, чтобы готовили себя. Те же мышечные травмы — это от непрофессионализма. Игрок обязательно должен знать, что делать перед тренировкой и после. Каждый должен знать свой организм и контролировать его. В принципе это можно назвать и так — беречь себя. Здоровье надо экономить, потому что время бежит быстро. Это только кажется, что футбол будет вечно. Не успел оглянуться — карьера прошла. По себе знаю.

— Вы начинающий тренер — о чем мечтаете?
— Хочу создать команду, которая умеет побеждать, которая, пропустив один гол, четко знает, как забить два. Да, это что-то вроде мечты. На каком уровне она осуществится, не загадываю. Как бог даст.

— Что думаете о своей юниорской сборной?
— Пока у нас этап ознакомления. Затем будем производить отбор. Ребята мне нравятся — ответственностью, отношением к делу, обучаемостью, перспективой. Думаю, с этой командой можно решать реальные задачи. Для начала — отобраться в элитный раунд чемпионата Европы. Мы уже наметили эту цель, другого пути нет.