Дело Шеревери. Красная зона давления

Директор организации, легендарный белорусский тяжелоатлет Леонид Тараненко и специалист по маркетингу Наталья Зойко заявили, что во время допросов на стадии предварительного следствия на них было оказано психологическое давление.
То, что нашего великого тяжелоатлета вызовут в суд для дачи свидетельских показаний, было известно заранее. Вот только конкретная дата не называлась, поэтому для прессы существовала немалая вероятность пропустить допрос Тараненко. Остается сказать спасибо секретарю процесса за добросовестное исполнение своих обязанностей. Ввиду постоянной смены залов заседаний (в Московском районном суде в это время рассматривалось громкое дело автомошенников) корреспондент “ПБ” оказался в неведении, в каком именно помещении будет проходить четверговое заседание. Секретарь специально прошлась по коридорам, дабы пригласить всех слушателей этого дела подняться на второй этаж. “Всеми слушателями” оказался лишь автор этих строк. Первым, кого я увидел в зале заседаний, был Леонид Аркадьевич Тараненко.
Причина его вызова была совершенно прозрачна. Именно в столичное представительство НОКа Шереверя направил письмо с просьбой о выделении спонсорских средств на проведение семинара на базе БК “Минск-2006”. 20 марта 2014 года 13 миллионов рублей были перечислены на счет клуба. И теперь обвинение вменяет подсудимому, что никакого семинара не проводилось, а полученными деньгами Константин Николаевич оплатил иностранным гостям, побывавшим на его юбилее, проживание в гостиничном комплексе “Юбилейная”.
Поначалу все шло как обычно. Свидетель довольно спокойно и обстоятельно рассказал, что в его обязанности в должности директора представительства НОКа в Минске входит поиск спонсоров, истребование с них денежных средств и распределение полученных финансов. Причем запрос на спонсорскую помощь в представительство могут подать как юридические лица, так и физические. В частности, Тараненко привел в пример белорусского фристайлиста Дмитрия Рака, получившего тяжелую травму во время исполнения прыжка.
Что касается рассматриваемого судом эпизода, то Леонид Аркадьевич пояснил следующее. В марте 2014 года к нему пришел Шереверя и попросил оказать финансовую помощь в проведении семинара. Свидетель предложил, чтобы подсудимый написал соответствующее письмо — официально и по всей форме. Константин Николаевич письмо предоставил, Тараненко его завизировал и передал к исполнению специалисту по маркетингу Наталье Зойко. В итоге представительство перечислило на счет баскетбольного клуба 13 миллионов.
Эта сумма была использована не полностью, часть денег была возвращена. Насколько помнит Тараненко, вернулись около 1,7 миллиона. Как и положено, клуб предоставил отчет о целевом использовании средств. Название семинара Леонид Аркадьевич не вспомнил — “оно было длинным”, а вот куда пошли миллионы — помнит: “Разговор шел об оплате проживания участникам семинара”. На уточняющий вопрос обвинения Тараненко ответил, что контроль за целевым использованием спонсорских средств в обязанности его организации не входит. “Это скорее ваша задача, правоохранительных органов, смотреть, куда потрачены деньги”, — сказал штангист-чемпион.
Также он пояснил, что для выдачи зарплаты игрокам и тренерам спонсорские деньги, получаемые представительством, не предназначены. Теоретически ими можно рассчитаться с людьми, но только если спонсор не возражают. А спонсоры, как правило, выступают против этого.
Отвечая на вопрос подсудимого об оценке созданного им баскетбольного хозяйства, Тараненко заявил, что “Цмокi” — это успешный проект, и что нельзя назвать приглашенных иностранных гостей из мира баскетбола посторонними людьми для клуба и личными друзьями Шеревери. “Именно в узком кругу, в неформальной обстановке, как правило, решаются все ключевые вопросы деятельности клуба или целого вида спорта. Вот почему у нашей гимнастики такие блестящие показатели? Потому что у Лепарской сложились хорошие отношения с судьями. И вот вам результат — наша художественная гимнастика процветает”, — объяснил свидетель свое видение темы. На вопрос Шеревери “вы полагаете, это было хищение денег или такой маркетинговый ход, пиар для клуба?” — Леонид Аркадьевич отреагировал однозначно: “Это пошло только на пользу клуба. До сих пор не верю, что деньги могли потратить по нецелевому назначению. Проводился ли фактически семинар, я не знаю, на юбилее не присутствовал — устал уже от этих мероприятий”.
И тут среди вполне чистого неба грянул гром. После шаблонного процессуального вопроса судьи, подписывал ли свидетель протокол допроса на стадии предварительного следствия, Тараненко в сердцах заметил: “После четырех часов допроса можно было что угодно подписать. Четыре часа мурыжили по такому незначительному эпизоду, как письмо от баскетбольного клуба представительству НОКа в Минске. Меня, конечно, не били, но на допросе постоянно слышал угрозы устного характера, мол, посадим в тюрьму, ты из этого кабинета не выйдешь. Как я понял, использовался метод “плохой и хороший следователь”. Один записывал протокол, другой постоянно встревал в разговор с какими-то глупыми вопросами, подколками или угрозами. Я тогда опаздывал на важную встречу, в конце концов, сказал — либо вы мне предъявляете обвинение, либо отпускаете. Расписался в протоколе, и они меня отпустили”.
Суть этих показаний занесли в протокол судебного заседания, но Тараненко отпущен не был — решением судьи Леонид Аркадьевич был оставлен в зале до конца допроса его подчиненной Натальи Зойко.
Как выяснилось, на предварительном следствии специалист по маркетингу представительства НОКа в Минске показала, что в марте 2014 года ее пригласил к себе Тараненко, у которого в кабинете сидел Шереверя. Директор сказал, что у Константина Николаевича скоро юбилей, надо как-то поздравить и помочь в организации торжества. Шереверя добавил, что юбилей он будет праздновать в клубе и к нему приедут иностранные гости — “он называл их своими гостями, своими друзьями”. На это Зойко ответила, что на организацию юбилея деньги не могут быть выделены. Тогда Тараненко попросил ее подумать над этим вопросом. В итоге было решено, что нужно составить письмо с просьбой выделить деньги на семинар, а не на юбилей.
На допросе в суде свидетель объяснила сказанное ей на следствии психологическим давлением: “Меня просто заставили это подписать. Я давала показания под давлением. Давили психологически, грозили вызвать охрану, конвой, чтобы препроводить меня в камеру, если не дам нужные показания. Мол, буду сидеть рядом с Шереверей. Принудили дать показания про юбилей, что деньги представительство НОКа выделило на 60-летие Шеревери, а не на семинар, как изначально я говорила. С этого момента все и началось — следователи не хотели, чтобы там фигурировал семинар, они настаивали на юбилее. Мне показали какую-то распечатку, якобы моего телефонного разговора с Шереверей, в котором я предлагаю подсудимому составить письмо на выделение денег на семинар, а не на юбилей, поскольку на юбилей никто деньги не даст, а на семинар могут выделить. После этого я все и подписала”.
На вопрос судьи “а был ли на самом деле между вами и Шереверей такой телефонный разговор, зафиксированный оперативно-розыскным мероприятием от 19 марта 2014 года?” — свидетель ответила, что точно не помнит: “Не могу утверждать точно, что его не было. Не могу утверждать точно, что такой разговор был. Маловероятно, что был”.
Поднятый судьей с места Тараненко полностью отрицал факт разговора с Зойко в присутствии Шеревери, а на вопрос судьи “тогда зачем вас оговорила собственная подчиненная, какой ей смысл говорить неправду в отношении вас?” — ответил категорично: “Да следователи запутали и запугали на допросе бедную женщину, разве не ясно! И вы вот, я смотрю, придерживаетесь такой же тактики, как те следователи, которые грозили тюрьмой”.
В итоге суд, посовещавшись со сторонами процесса, принял решение освободить свидетелей Тараненко и Зойко от дальнейшего участия в судебных слушаниях.