“Весь город на уши подняли!”

И на поле играл так же: старательно и прилежно, но не броско. Может, ему и не хватило харизмы, чтобы стать основным защитником минского “Динамо” в чемпионском 82-м. Белов тогда остался без медали, немного не дотянув до положенного количества матчей. Но Юрий Пудышев в характеристиках партнера никогда не скупился на похвалу: “Большой молодец. Все равно считаем Игоря настоящим чемпионом. Боец. Смелый и настырный. Если цеплялся в кого-то, то не отпускал, пока не повалит”.
Еще до сезона-82 уроженец Гродно многое прошел с командой. Играл и в высшей лиге, и в первой, когда “Динамо” лихорадило в конце семидесятых. Всего провел в рядах флагмана девять лет, а своим матчем жизни считает победу над “Карпатами” в 1978-м. Болельщики с большим стажем тот вечер помнят хорошо, да и Белова они, конечно, не забыли…

Бирма и Горянский

— Я ведь поздно начал заниматься футболом. Бегал во дворе да за свой класс и только в четырнадцать попал в поле зрения тренеров. Тогда организовали кубок среди всех школ города. Наш физрук особо не горел желанием — сам был гимнастом. Сказал: “Ай, мне этот футбол…” Ну а пацанам-то интересно, стали меня подбивать, чтобы собрал команду. В итоге попали в финал этого кубка, там многих приметили, забрали в футбольную секцию. В основу гродненского “Химика” меня стали привлекать, когда еще не исполнилось восемнадцати. Правда, дальше замаячила армия. Начинал службу здесь — в минском СКА. А потом четверых белорусов пригласили в Хабаровск, где тоже была армейская команда. В Беларусь вернулся через год — в конце 75-го — начале 76-го. Тогда звали куйбышевские “Крылья Советов”, которые как раз вышли в высшую лигу вместе с минским “Динамо”. Причем поначалу дал согласие “Крылышкам”. Но потом приехал домой в Гродно, там динамовцы уже интересовались у моего первого тренера Вячеслава Аркадьевича Сивакова, когда вернусь, — и уговорили. Дал Куйбышеву отбой.
Команду тогда возглавлял Евгений Иванович Горянский. Это был как раз олимпийский сезон. Чемпионат СССР разделили на два — весенний и осенний. В весеннем заняли седьмое место, а в осеннем провалились и снова вылетели в первую лигу. Команду после этого, так сказать, “поощрили” поездкой в Бирму (Нынешняя Мьянма. — “ПБ”.). Просидели там три недели. Должны были две, но опоздали на самолет. Жили в каком-то французском поместье. Страна, конечно, интересная. Несколько штатов, и в каждом — свои диалекты. С нами ездил представитель консульства, так он держал при себе специального переводчика. А еще война шла. Представьте: играем товарищеский матч. Народу на трибунах много — двадцать пять — тридцать тысяч. Глядим: вокруг поля ров выкопан. Сначала не поняли. Потом присмотрелись: лежат по периметру военные с автоматами и винтовками, направленными на зрителей. Боялись разных провокаций. Так же и в автобусе нас сопровождали: спереди и сзади — пулеметчики. А транспорт допотопный — с деревянными шторками. В середине салона — бревна-подпорки, которые держали крышу. Сзади еще мальчик сидел. Если предстояло в гору подниматься, этот автобус еле-еле тянулся, чуть ли не глох. Когда уже совсем останавливался, мальчик выбегал и засовывал под заднее колесо тормозной башмак. Это надо было для того, чтобы водитель выжал сцепление и переключил передачу. Так вот и путешествовали по Бирме. Мы еще форму не растеряли после окончания сезона, поэтому хорошо там поиграли, всех победили. Тем не менее судьба Горянского была предрешена. На обратном пути, в Москве, администратор сообщил, что тренерский штаб свободен.
Евгений Иванович работал на доверии. В принципе при нем команда вернулась в “вышку” в 1975-м, при нем неплохо выступила в весеннем чемпионате. В команде хватало опытных ребят. Но стало приходить молодое поколение. Возможно, нас требовалось остепенить, направить рвение в нужное русло. А получилось, что Горянский в июле 1976-го улетел на Олимпиаду в Монреаль и оставил дело на помощников. Где-то футболисты начали недослушивать, где-то — филонить. Может, поэтому по ходу осеннего чемпионата у “Динамо” и пошли срывы.

Базилевич и Малофеев

После Бирмы “Динамо” возглавил Базилевич — ассистент Лобановского. Привез с собой весь персонал — оставил только администратора. Финансовые условия сохранились практически на уровне высшей лиги. Задачу все прекрасно понимали — надо было снова вернуться.
Тренировки у Базилевича, естественно, сложнейшие. А еще условия оставляли желать лучшего. Почти все клубы Союза зимой ездили готовиться в Краснодарский край. Там в это время дожди — приходилось грязь месить. Сейчас думаю: “Как мы это выдержали?..”
Но тогда за год-полтора в команде поменялось человек пятнадцать. В общем, вернуться с ходу мы не смогли, зависли в первой лиге еще на сезон. Хотя стартовали здорово — прибивали всех. Но ко второму кругу накапливалась усталость, потерпели потом много поражений, пропустили вперед не только “Спартак” и “Пахтакор”, но еще и “Таврию”.
Перед сезоном-1978 объявили о расширении элитного дивизиона до восемнадцати команд, поэтому наверх поднимались сразу три дружины. Подготовились мы вроде неплохо, но почему-то не заладилось. Первый круг провели неудачно. Начались нездоровые процессы. Тренер не доверял футболистам, футболисты — тренеру. Как только поражение — сразу обвинения, всю команду запирали на базе. А мы и так семьи почти не видели. Короче, народ не выдержал. После одного из поражений в середине сезона поехали в Спорткомитет, чтобы отказаться от Базилевича, а он уже нас опередил — утром подал заявление об уходе. Ребят попросили возвращаться и не бунтовать: “Вечером у вас будет новый главный тренер — Малофеев”.
Васильич тогда начинал тренировать в брестском “Динамо”, причем неплохо. Перебрался в Минск, поверил в игроков, придал новый импульс коллективу. Мы стали прислушиваться к нему, пообещали друг другу не чудить, а поработать на совесть, дабы доказать, что в споре с прежним тренером правы были футболисты. И болельщики с большим воодушевлением восприняли приход Малофеева — для них это все-таки была культовая фигура в истории клуба. Вообще что нравилось — народ всегда относился к команде хорошо. На любых мероприятиях очень тепло принимали. По сей день, хоть я и немного играл в чемпионский год, где бы ни ездил по стране, везде узнают, интересуются делами.
При Эдуарде Васильевиче команда заиграла, приобрела уверенность в себе. Тем более у многих развязались руки. Базилевич проповедовал строгие схемы, которые требовалось соблюдать — и никакой импровизации. А Прокоп, Пудик… Как им не импровизировать? Даже защитники у нас способны были сыграть нестандартно. В общем на поле тоже закипела жизнь: общались, шутили, подкалывали друг друга, если кто-то ошибался. И результаты поползли в гору. Васильич прекрасно умел донести, чего мы можем добиться, поэтому любой матч казался самым важным. На финише вовсе выдали суперсерию. Последний раз потеряли очки 21 сентября, когда сыграли вничью с Ростовом. Потом одержали семь побед подряд. Причем бывали такие матчи, что думали: “Точно прибьют!” Тем более следом за “Динамо” с толстенным кошельком ездил представитель “Карпат”, с которыми мы боролись за третье место. Помню, за четыре тура до финиша поединок в Одессе. Он объявился, ходит довольный, посмеивается: “Можете не тренироваться — вам здесь ничего не светит! Берегите силы”. А мы раз — выигрываем 1:0. Тот за голову: “Да не может быть!” В следующем туре отправились в Кишинев, где выступал наш гомельский парень Юрий Беленький. Приезжаем на базу хозяев на матч дубля — выясняется, что основную команду в кино увели. Как могли берегли, чтоб мы не общались и даже не пытались договориться. Этот украинец с кошельком и там лазил, контролировал все. Но “Динамо” без того победило 2:1 — все опять за голову схватились. Юра потом рассказывал: футболистов обвинили в сдаче, подняли неимоверный шум… Впрочем, такие истории вам красочнее расскажет Пудышев. “Карпаты” действительно очень надеялись, что мы потеряем очки во время выезда Одесса — Кишенев. В таком случае Львов практически гарантировал бы себе третье место. Однако не прокатило — и все решалось в очной ставке в последнем туре.

Пономарев и Юрчишин

По сути, для нас это был финал чемпионата. “Карпаты” опережали “Динамо” на одно очко и имели небольшое преимущество — могли рассчитывать на ничью. Минск устраивала только победа. Ажиотаж в городе поднялся сумасшедший. Игроков от этого изолировали в Стайках. Телефон там стоял только у охраны и доктора. Родственники, знакомые подъезжали на базу и просили достать билет — все хотели попасть на футбол. Стадион “Динамо” тогда реконструировали к Олимпиаде-80, поэтому мы играли на “Тракторе”. Скамейки вмещали тысяч восемнадцать, и всегда собирался биток. А на “Карпаты” ломилось раза в полтора-два больше.
Приезжало на базу и руководство: генералы, полковники… Как было заведено, любили толкать речи в духе: “У вас решающий матч, мы специально взяли такого судью, который не даст нас сплавить, поэтому все в ваших руках…” Васильичу не нравилось, когда ребят дергают перед важными встречами, старался изолировать в том числе от руководства. Соберемся в кинозале, чины по пару приветственных фраз скажут — а Малофеев их уже благодарит: “Спасибо, спасибо…” И уводит к себе…
Судить назначили молдаванина Пономарева. Ему как раз пятьдесят лет стукнуло — последний официальный поединок в карьере. Слышал ли я, что Виль Искорка как встретил его за два дня до матча, так и привез только к стартовому свистку? Ну правильно — чтоб не перехватили. Хозяева всегда брали под контроль арбитров, как только те появлялись в городе. А то, что говорят, мол, он нам помог — так здесь скорее стечение обстоятельств. У “Карпат” в нападении бегал Юрчишин — кандидат в сборную Союза. На первых минутах создал несколько хороших моментов. Мы с Шавейко знали, что он вспыльчивый. Ну и, естественно, давай провоцировать: где-то подкатишься пожестче, ущипнешь… А потом украинцы сфолили в штрафной — чистый пенальти. И Юрчишин сразу побежал судью хватать. Тот ему раз — и красную. Прокоп реализовал “точку”, а соперник еще и без лидера остался. Когда Пудышев через восемь минут забил второй, было видно, как ребята из Львова расстроились. Поняли: “Все, мы здесь ничего не выиграем…” Да и нам стало легче. Для пущей убедительности вышедший на замену Гуринович под конец довел счет до крупного.
Но “Карпаты” все равно покидали Минск в глубоком убеждении, что это в Москве не захотели пополнять высшую лигу еще одной украинской командой. Это, конечно, только домыслы, хотя многие понимали, как киевское “Динамо” в те годы становилось чемпионом. В “вышке” хватало соотечественников. И у них было заведено: на выезде Киев расписывал ничью, а дома побеждал. Вроде все и знали, что такая система существует, но сделать ничего не могли. Поэтому “Карпатам”, может, и не обрадовались бы. Хотя в принципе во Львове была своя амбициозная команда, и неизвестно, стала бы она делить очки с “Динамо”.
Впрочем, это нас не касалось. Пока гости горевали, мы заходились в эйфории. Болельщики скандировали “Ма-ло-фе-ев! Ма-ло-фе-ев!” Потом подожгли газеты — тогда ж все с прессой на стадион ходили, — сделали море факелов. Хорошо, что запустили только двадцать пять тысяч, а то потом давка образовалась. Мы и не знали об этом. Быстренько погрузились в автобус и уехали. Только в городе обратили внимание, что к стадиону несутся “скорые”.
А в городе потом что творилось!.. Народ тысячами шел по улицам и проспектам, отмечая победу. Весь город на уши подняли. Нам потом друзья из милиции рассказывали, как болельщики на радостях останавливали троллейбусы, снимали их с проводов. Хорошо, что мы успели умыкнуть — так бы разорвали во всенародной любви. Заскочили командой в магазин, купили шампанского. В раздевалку из-за суеверия не брали. Поехали к Юре Курбыко, выпили пару бокальчиков. Ну а потом разбежались по домам — поздно. Банкет был уже по окончании сезона.
С этой победы и началось строительство чемпионского “Динамо-82”. Важно, что в следующие годы не было шараханий. Люди точечно убирались и точечно добавлялись. Не обидно ли мне, что не получил в 82-м золотую медаль? Обидно, конечно, но что поделаешь? Сам виноват. Играл за дубль в Кутаиси. Грузины как начали лупить наших молодых… Я раз предупредил, другой… А на мне уже висела карточка. Еще одна — и пропускал бы следующий матч, не важно — дубля или основы. Это не позволяло бы наиграть положенные пятьдесят процентов. В итоге все равно не выдержал, врезал одному в борьбе. Судья раз — и желтую. И все… Меня уже бесполезно было выпускать — стали Людаса наигрывать на пятьдесят процентов. Но все равно ведь находился с командой, прошел каждый этап, готов был любого подстраховать. Как Глеб в “Барселоне”, когда она Лигу чемпионов выиграла.
Сейчас курирую в федерации первую и вторую лиги, но вместе с этим отвечаю за ветеранское движение. Собираю команды на турниры, организовываю матчи… Обычно просят привезти “Динамо-82”. Говорю: “А вы знаете, сколько нам уже лет?” Но если все-таки соберемся… Азарт у всех сохранился! Первое время другие ветераны пытались с нами договориться: вот, мол, давайте ничью красиво распишем, людей порадуем. Мы ни в какую: “Извините, ребята, не получится!” Только что болячек много накопилось. Например, у Жоры Кондратьева проблемы со спиной. Мы обычно договариваемся так: пять минут побегали, отдохнули, опять побегали, опять отдохнули. А Жора, бывает, как заиграется, так и не думает меняться. Потом полгода еле ходит. Я тоже один раз так в раж вошел, что сломал ключицу в матче, где вели 5:0. После этого решил: с меня хватит бегать…

ТАБЛО
ЧЕМПИОНАТ СССР-1978. ПЕРВАЯ ЛИГА
38-й тур
ДИНАМО (Минск) — КАРПАТЫ (Львов) — 3:0
МИНСК. 3 ноября 1978 года. Стадион “Трактор”. 25000 зрителей.
СУДЬЯ: Ю.Пономарев (Кишинев).
ДИНАМО Мн: Курбыко, Боровский, Алексейчиков, БЕЛОВ (Корбут, 88), Шавейко, Прокопенко, Байдачный (Гуринович, 70), Пудышев, Шишкин (Курненин, 60), Румбутис, Василевский.
КАРПАТЫ: Швойницкий, Родин, Суслопаров (Щербей, 75), Рыфяк, Бондаренко (Сафронов, 31), Броварский, Баль, Дубровный, С.Юрчишин, Думанский, Батич.
ГОЛЫ: 1:0 — Прокопенко (13, с пенальти). 2:0 — Пудышев (21). 3:0 — Гуринович (79).
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Шишкин.
УДАЛЕНИЕ: С.Юрчишин (13).