Антон Матвеенко. Мне все равно, что пишут о “Белшине”

— Что берешь с собой в Турцию, кроме экипировки?
— Планшет, телефон, электронную книгу. Недавно прочитал автобиографию Ибрагимовича “Я — Златан”. Впечатлило. А сейчас закачал себе Надаля и Фергюсона.

— Где еще на сборах бывал?
— С “Днепром” ездил и в Польшу, и в Алушту. С “Динамо” — пару раз на Кипр. А так в основном в Турцию.

— В Пинске намаялись?
— Да. Получился ознакомительный сбор в режиме усиленных тренировок. Но всем очень понравилось. В городе классный манеж. Для молодежи это плюс. В Беларуси зимой такие условия только в Минске. В Академии футбола есть и поля — натуральное и искусственные, и классы для занятий. Мы там перед каждой тренировкой собирались. Нам объясняли, какие будут упражнения, какой направленности предстоит работа.

— Встречал таких же тренеров, как Владимир Ежуров, которые всю работу предлагают с мячом?
— У Алексея Меркулова в “Гомеле” предсезонка строилась только через мяч. У него беготни почти не было. Тренер показывал цитаты на эту тему известных наставников. Муринью говорил: “Пианист, перед тем как сыграть на рояле, вокруг него не бегает”.

— Легионеры из Азии рядом с наставником держатся?
— Нет. Тренер поддерживает субординацию. С ним у ребят сугубо рабочие отношения. А сами они, естественно, больше общаются между собой. Это и ясно: в команду приехали недавно, да и знают друг друга.

— Аргентинцы технику успели показать?
— Они прибыли в Пинск в пятницу. Познакомились с командой, с тренером пообщались. А сразу после спарринга с “Волной” сбор закончился. Так что я с ними успел только до Бобруйска проехать на маршрутке. А там показать свои умения проблематично.

— В сезоне “Белшина” покажет, где раки зимуют?
— Надеюсь. Загадывать наперед не будем. Сейчас очень много грязи на команду вылилось. Большинство людей в нас не верят.

— Ощущается негатив в обсуждении клуба?
— Сейчас прессу и сайты мало читаю. Зато мама делает это постоянно. Так что больше за нее волнуюсь — переживает. А мне все равно, что пишут. Просто такой у нас народ: сначала обольют грязью, а потом, если все хорошо, ее сами же и уберут.

— Не боишься, что у инвесторов интерес к этому проекту быстро угаснет?
— Боялся бы — не подписывал бы контракт на год. Уверен: все будет хорошо.

— Чувствуешь, что вам прямая дорога в Лигу Европы?
— Очень рассчитываю на это. Верю, что мы там окажемся. Если получится, не ударим в грязь лицом. Ведь будем представлять весь белорусский футбол. По-моему, если в четвертьфинале пройдем “Нафтан”, это уже девяносто процентов успеха. Но останавливаться на этом никто не будет. Всегда хочется что-то выиграть. А я Кубок никогда не завоевывал. Даже в финале ни разу не играл.

— Не опасаешься, что у команды уйдет много времени на налаживание связей?
— Судя по тому, как у нас получается на тренировках, таких мыслей нет. Все ребята квалифицированные. Мы здорово ладим на поле. А это оттого, что в прекрасных отношениях и в быту. Семья — конечно, громко сказано. Но мы к этому стремимся. Уже долго друг друга знаем, хорошо общаемся. Мишу Афанасьева с Димой Комаровским вообще могу назвать своими друзьями. С последним дружу с детства. Недавно вместе с ними в “Гомеле” играли. Там сдружились с Концевым и Гавриловичем, которые сейчас тоже в “Белшине”.

— У вас именитый состав. Трудно представить, будто приехали играть в Бобруйск за тысячу долларов.
— Скажу одно: условия отнюдь не заоблачные. У меня была другая цель. Прежде всего увидел сильную по именам команду, с которой можно чего-то достичь. Плюс в октябре родился ребенок. Был вариант снова выступать в Казахстане, но там для него климат не подходящий. А от Бобруйска до родного Могилева — всего сто километров. Так что денежный вопрос в выборе команды стоял далеко не на первом месте.

— Как игроки знакомились с новым тренерским штабом, с руководством клуба?
— С тренерами познакомились за день до поездки в Пинск. Владимир Раимович представился. Рассказал, где работал до этого. Донес до нас основные требования — это прежде всего дисциплина. А затем поговорил с каждым отдельно. Что касается руководства, то оно тоже с нами общается. Эти люди всегда открыты, с ними можно все обсудить. И на сборах с нами были.

— Спортивный директор клуба Сергей Новиков рассказывал, что помогал многим игрокам команды — в том числе и тебе.
— В Казахстане я устраивался через другого человека. А Сергей в свое время предлагал несколько толковых вариантов в ФНЛ. Я его подвел — не стал туда переезжать. Но он не переставал со мной общаться. У нас хорошие отношения. Многие вопросы с ним решали.

— Как ощущает себя Виталий Булыга в амплуа играющего тренера?
— Он как мостик между штабом и игроками. Но, судя по тому, как работает на тренировках и играет, считаю его скорее действующим футболистом. Впрочем, и наставникам он тоже помогает. Скажем, фишки расставить на поле перед занятием. Или на правах ветерана повлиять на коллектив.

— Что не получилось у тебя в Жодино в первой части прошлого сезона?
— Трудно сказать. Вроде в предсезонке здорово себя проявил. Голы забивал, пасы отдавал. А потом случился спад. Не только у меня — у всей команды. Думаю, психологический момент. В первом туре дома в матче с Брестом вели 1:0 и уступили 1:3. Вот и появилась какая-то неуверенность.

— Летом ты перебрался в “Кайсар”. Почему в итоге клуб вылетел из премьер-лиги?
— В трех последних турах надо было брать очки в поединках с прямыми конкурентами. Например, с “Жетысу”, занявшим в итоге предпоследнее место. За десять минут до конца выигрывали 1:0, но уступили 1:2. Это был решающий, переломный матч. А еще летом тренера сняли. Команду покинул Дмитрий Огай — самый титулованный наставник в Казахстане. А пришедшему вместо него россиянину Федору Щербаченко требовалось время, чтобы разобраться во всех нюансах специфического чемпионата. Все-таки Огай к этому более подготовлен.

— Почему многие белорусы оттуда уезжают? Павлов, Порываев, Пархачев.
— Уровень турнира растет. В Казахстан приезжают сильные легионеры, вытесняют наших ребят. А названные игроки уже немолодые. Плюс к белорусам во всем мире такое отношение, что лучше вместо них взять серба или хорвата. Хотя с кем из тренеров я не работал, всегда говорили, что у нас обученные футболисты с хорошей школой.

— Говорят, к укладу жизни в Казахстане сложно приспособиться. Тебя это коснулось?
— В коллектив влился неплохо. Нормально ко мне относились и местные ребята, и другие легионеры. Но выступал в южном регионе. Летом там очень жарко. Вот с этим было сложнее всего. Температура трудно переносилась. Приехал на просмотр — плюс сорок шесть. Как-то в выходной у парня в машине показывало плюс пятьдесят четыре. На тренировках постоянно воду пили, обливались. Хотя начинались они или в девять утра, или в восемь вечера — это если с включенными прожекторами.

— Еще и работали, небось, на синтетике?
— Нет, на натуральном поле — на нашем стадионе. Там и играли, а потому и газон был не лучшего качества. А больше тренироваться-то негде. База у клуба хорошая, а поля тренировочного нет. Есть синтетика, но она, как асфальт. В жару плавилась так, что стопы горели. Лучше уж на игровом поле заниматься, чем в таких условиях. Хотя, думаю, это временно. Все-таки футбол в регионе развивают, деньги вкладывают.

— Осенью тебе стукнет тридцать. Это много?
— Считаю, самый сок. Смотрю на Булыгу: ему тридцать шесть, а носится, как молодой. Думаю, на хорошем уровне еще спокойно можно года три-четыре поиграть.