Валерий Фомичев. Сутулый Сыроежкин

А начинаем с насущного: часть первого сбора в рядах автозаводцев голкипер пропустил из-за простуды.

— Как здоровье?
— Иду на поправку. В команде как-то все вместе заболели — Близнюк, Скавыш, Демидович, два парня из дубля. Они поправились, а у меня все сложнее оказалось: высокая температура четыре дня держалась. Лечился без таблеток. Доктор сказал: “Никаких антибиотиков!” В основном использовал народные средства — чай, малину, мед. Что часть сбора пропустил, не страшно. Обидно только, что не из-за травмы, а из-за какой-то болезни. Сам себя не уберег. А попасть в Жодино мог еще прошлым летом. Со старшим тренером команды Олегом Кузьменком на эту тему общались — в “Городее” под его руководством играл. Даже договорились обо всем. Но появилась возможность отправиться в Узбекистан. А недавно ребенок родился, поэтому сейчас искал команду в Беларуси. Снова Кузьменку позвонил. Из “Торпедо” как раз Чесновский собирался уходить, так что общий язык нашли быстро.

— В клубе сейчас работает Вадим Бразовский — твой наставник в “Дариде”.
— Под его чутким присмотром делал первые шаги во взрослом футболе. Тогда он возглавлял в Кунцевщине дубль. Мы тренировались за нынешним стадионом “Динамо-Юни” — не там, где сейчас синтетика, а за новой трибуной. Места был маленький кусок — полполя, да еще с одними воротами. А потом переехали в Дубовляны, где за газоном ухаживали тренеры и водитель нашего автобуса. Сами косилку на занятия возили и, пока шла разминка, траву косили. В одно межсезонье стал работать с основой “Дариды”. Но перед поездкой на сбор в Турцию подошел Бразовский: “Переходишь в “Звезду” — с Пигулевским обо всем договорился”. Был ошарашен и сильно обижен. Однако в Минске не остался — не побоялся уехать в Слоним. Выходит, благодаря Вадиму Михайловичу началась моя самостоятельная жизнь. Сегодня с ним отлично общаемся.

— В “Слониме” в бытовом плане все было печально?
— Там прошел школу жизни. Впервые уехал от родителей. Заматерел. В другом городе все было в новинку. В общежитии по телевизору целых два канала — “БТ” и “Культура”. Это если комнатную антенну настроить. На весь этаж — один кран, да и тот с холодной водой. Как стирал форму? В Минске, куда вырывался домой в выходные. Брал ссобойку — и обратно в Слоним. А иначе было никак. Спасибо начальнику команды Сан Санычу Гусару — сильно мне помог. Приютил маленького птенца, чуть ли не кормил меня. А глаза горели — больше ничего и не надо было.

— Прекрасно.
— “Слоним” тогда тренировал Сергей Грабун. Часто рассказывали связанную с ним историю. Не знаю, насколько правдивую, но слышал ее от разных людей. Это было во времена, когда команда рвалась в высшую лигу. До конца сезона оставались считанные туры — требовалось поднажать. Грабун решил ужесточить дисциплину. Город ведь небольшой — увеселительных заведений мало. Тренер начал их обходить и выгонять оттуда своих игроков. А Слоним стоит на реке Щаре. По ней ходит пароход. Вот футболисты его снимали и катались. Прямо на борту и шашлыки жарили, и в карты играли. Причаливали только для того, чтобы “затариться” и еще кого-то из ребят на пароход взять. Грабун игроков ищет, а тех нигде нет — на судне отдыхают.

— Из “Слонима” ты перебрался в “Барановичи”.
— Там между кругами поругался с руководством клуба. Задерживали зарплату, вот и поднял бунт. Правда, в команде меня не поддержали. Тогда Кузьменок и забрал в “Городею”, где играл полтора года. Это была еще одна школа жизни. Андрей Милевский дал кличку Сыроежкин. Я волосы носил длиннее, чем сейчас — рыжий и кучерявый. А больше нигде прозвищ у меня и не было.

— Понял, зачем тебя позвали в “Шахтер” из Караганды, если не провел там ни одного матча?
— Сразу предложили контракт. И это — чемпион страны. Начал узнавать, какую роль мне отводят в команде. Объяснили: “Как себя проявишь — так и будет. Можешь и в сборную Казахстана попасть. С паспортом, если что, поможем”. А первым номером в “Шахтере” был Мокин — как раз вратарь сборной. Еще двое — парни из “молодежки”. В начале сезона попадал в заявку на матчи. А после первого круга в клуб взяли еще одного голкипера — тоже молодого. В итоге я провел в дубле семь матчей — в каждом по тайму. Но постоянно держался с основой. Главный тренер всегда брал на выезды по двадцать пять человек. Я тоже путешествовал с командой. В том числе в еврокубках — в Албанию, Шотландию, Борисов. Особо не грустил оттого, что не играю.

— В Турции твой “Ордуспор” базировался на Черном море.
— Там климат такой же, как в Сочи. Жил в километре от моря. Орду — красивый город. Да и в футбольном смысле был поражен уровнем чемпионата, качеством полей, организацией тренировок. И это во втором дивизионе! Клуб вылетел из элиты и захотел тут же вернуться. Я приехал туда за неделю до начала чемпионата. Сначала отыграл там полгода, причем постоянно — в стартовом составе. Шли на втором месте, а две лучшие команды как раз выходили в суперлигу. В итоге закончили чемпионат третьими — с двумя очками отрыва от второй строки. Президент клуба потом шутил, что это — из-за моей свадьбы. Она у меня была 23 ноября. Еще при подписании контракта условились, что отпустят на торжество. А именно в тот день была игра. Мы пропустили на последних минутах — вратарь ошибся на выходе. В результате — 1:1. Упущенных двух очков и не хватило для возвращения в элиту.
В середине того сезона пришлось уехать. У меня была аренда на полгода — с правом выкупа. В Турции это и собирались сделать, но мне просто не повезло. “Ордуспор” не расплатился с бывшими игроками команды. Те подали в суд, и федерация запретила оформлять трансферы. Когда зимой возвращался в Беларусь, директор клуба сказал: “Мы тебя все равно выкупим”. Так и вышло. В межсезонье заключил контракт на три года. Ну, думаю, жизнь налаживается — буду играть в хорошей стране. Не тут-то было. Клуб разваливался буквально на глазах. Мы плохо стартовали в чемпионате. И каждые полторы недели в команде меняли тренеров. За два месяца — шесть наставников! А результата все не было. Нам перестали платить. В составе остались ребята, которым по шестнадцать лет, да я. Но между кругами тоже уехал. Написал бумагу в ФИФА и расторг контракт. Сужусь с турками до сих пор. После расставания с “Ордуспором” началась депрессия. Пять месяцев не получал денег. Хотелось побыть дома, набраться сил. Так и перешел в Брест — второй раз.

— К этой теме еще вернемся. В Узбекистане ты выступал в промышленном Алмалыке. Это ощущалось?
— Город в шестидесяти километрах от Ташкента. Там есть металлургический комбинат, где добывают сжиженный газ. Казалось, все жители на предприятии — а это сто восемьдесят тысяч — и работают. Под огромной горой проходит добыча ископаемых. Она сопровождается множеством взрывов. Было непривычно оттого, что дом трясется. Идет установка, а здание полминуты ходуном ходит. Тренер рассказывает, как играть на “стандартах”, а с подоконника цветы падают. За год раз пять такое случалось. У меня паника — даже на улицу выбегал. Впрочем, только легионеры на происходящее так реагировали. Еще из-за добычи газа примерно раз в неделю на улице все было будто в тумане. Очень вредная среда — и кислая. Газ чувствовался очень хорошо.

— Какой в городе антураж?
— В Узбекистане есть огромные красивые города — с кафе, ресторанами, кинотеатрами и так далее. А на периферии населенные пункты вроде и с немалым числом жителей, но как деревни — ничего там нет. Едет по улице человек на тележке на двух колесах. А везет ее ослик — чуть повыше собаки. Приехал товарищ в магазин, купил хлеб с молоком — и домой. Часто встречал людей в национальной одежде — в тюбетейках и халатах.
В стране производят машины двух марок — “Шевроле” и “Дэу”. Из-за этого почти все авто в Узбекистане одинаковые. А еще, чтобы пригнать туда иномарку, нужно заплатить огромные деньги — больше ее стоимости! У знакомого была новая машина за сорок тысяч долларов. И чтобы поставить ее на учет, требовалось отдать вдвое больше — восемьдесят.

— 202 сантиметра — с таким ростом часто случаются затруднения в быту?
— Мне неудобно там, где комфортно человеку со стандартной комплекцией. В автобусах, самолетах, машинах. Приходится как-то подстраиваться.

— О низкие потолки, дверные коробки головой ударяешься?
— Уже нет. Оттого, что сутулиться начал. Раньше пытался держать осанку — и вовремя нагибаться. Но забудешь, задумаешься о чем-то — и ка-а-ак грохнешься головой! Бывает, тренеры и доктора делают замечание: “Чего горбатишься!?” Говорю: “Вам бы так головой постучаться, как мне”. И грустно, и смешно. Но сильно не ударялся. В игре — случалось. В мой первый приход в Брест с “Гомелем” встречались. Пришлось выйти за пределы штрафной и сыграть головой. А Алексиевич вроде и невысокий, но подпрыгнул и голову мне рассек. Вдвоем шли на мяч до конца. Маленькое сотрясение мозга у меня случилось. Потом десять швов на голову наложили. Но доиграл до финального свистка.

— Часто в кровати не помещаешься?
— Когда приезжаем в гостиницу, постоянно волнуюсь, что койка будет со спинкой, которая не откручивается. Хочется же выспаться нормально. А порой приходится матрас снимать и прямо на полу ложиться. В Бресте в прошлом году руководство клуба постоянно выискивало варианты с жильем в других городах подешевле. В шести выездах пару раз на полу и спал.

— Брест покинул со скандалом.
— Хотелось доказать самому себе, что еще умею играть в футбол. В Турции просто перестал в себя верить — поражения шли одно за другим. В Бресте же матчи удавались — провальных почти не было. Но в клубе на уровне руководства творится ужас. Не платили денег, а у меня дома жена беременная. Летом решил уехать. Настолько все осточертело, что готов был с футболом заканчивать! Решил, что лучше в другом месте работать — даже в таксисты податься, где можно точно больше двух миллионов получать. Так руководству и сказал, что играть не готов.

— Расторжение контракта не обошлось без приключений?
— В нем была прописана сумма отступных, за которые меня отпустили бы летом в другую команду. Пять тысяч долларов. В клубе сказали: “Нужно отдать эти деньги”. Я им: “У меня же нет команды. Ухожу в неизвестность. Просто отпустите — или платите зарплату. Иначе подам в суд”. Короче, разругались. Через пару дней мне перезвонили: “Так и быть, уходи”. Однако всех денег до сих пор не вернули. Должны еще за три месяца. Ждал-ждал, но сколько можно? На днях юрист будет подавать документы в суд.

— Из “Динамо” в Жодино нынче переехало пять человек.
— Вратарю так, конечно, удобно. Меньше времени уйдет на притирку с защитниками — Клопоцким, Челядко, Щербо. А ребята еще не возрастные. Вообще, Брест в последнее время как рынок, где всегда можно по дешевке или даже бесплатно взять хороший товар. Так вышло и сейчас. Да, “Динамо” чуть не вылетело. Но я играл с этими ребятами и не скажу, что они хуже футболистов из других клубов. Кстати, Бурко тоже переходил из Бреста в Жодино, а теперь уже и в сборную вызывали…