Приплыли...

И заодно — истории из склепа, которым самое место в колонке цвета квадрата Малевича.

Вот кое-что из жизни самой черной команды высшей лиги цвета вороньего крыла. Позвонили однажды в “Крумкачы”. Из самого Борисова. Женский голос: “Вы знаете, у меня муж нигериец, отлично играет в футбол, возьмите его…” Ну, если женщина просит… В общем, взяли. Приехал в команду нигерийский муж белорусской жены. И сразу на собеседование. “На какой позиции играешь?” — “На любой!” — “К тренировке готов?” — “Всегда! Где я могу получить экипировку?” Удивившись хватке новобранца, его спросили о главном: “Сколько тебе лет?” “Где-то 25-26…” — был темнокожий ответ с белозубой улыбкой. Больше вопросов к нигерийскому мужу неопределенного возраста “Крумкачы” не имели. Футболист из него, конечно, оказался, как из коровьего хвоста автомат Калашникова.

Из классики мы знаем, что в каждом табуне свои лошадиные фамилии. Которые ты вроде помнишь, но только на уровне ассоциаций. Седовласый немецкий дед Штанге еще в 2007 году познакомил нас с полузащитником Давидовичем, которого он будто бы вызвал в сборную из краснодарской “Кубани”, а тот не приехал. Потому что не смог. Потому что в природе не существовал. Попутал Бернда его германский черт, когда выдавил на пресс-конференции знаменитое признание: “Я-я, Дафитовитш, молодой, 1983 года рождения!” Прошло время, та история забылась, но лошади скачут — и старые фамилии не выпадают из седла. На неделе футбольный отдел “ПБ”, одурманенный свежими ветрами межсезонья, записал черным по белому: в “Витебске” объявился нападающий Давидович из латвийского “Олайне” (Д2). Как обычно бывает, новость подхватили и размножили, и вот уже директор витебского ФК на официальном клубном сайте клятвенно заверяет не как Штанге: “Про наш интерес к Давидовичу слышу впервые…” Пока тень седовласого 2007-го не накрыла футбольную Двину окончательно, спешим уточнить. В отличие от того Давидовича, который кубанский, этот Давидович, который латвийский, в природе существует и действительно умеет играть в футбол. Просто объявился он не в Витебске, а в Бресте. С чем мы Брест, разумеется, от всей души и поздравляем. Не отменяя того факта, что с некоторыми фамилиями нам везет как утопленнику.

Колонка “Приплыли” дрейфует по таковой спортивной жизни за одним важным неимением. За полным, как вы знаете, неимением заголовков. Жанр такой — пиши что хочешь, лепи хоть горбатого, хоть лысого, черный цвет все спишет, только никак это не называй. При этом колонка “Приплыли” ни разу не отрицает важности заглавия, отчего и страдает уже двадцать с гаком лет, так как любой текст без названия — сирота. На посошок сиротски пострадаем по случаю одного интервью, в котором изначальный заголовок был красиво вырван из контекста и звучал так: “У меня длинный язык”. Собеседник корреспонденту “ПБ” и правда попался словоохотливый, беседа лилась как из ведра, подтверждая народную мудрость, что звиздеть — не мешки ворочать. Интервью состоялось, написалось и отправилось по электронной почте герою — на вычитку. Герой оказался спортсменом шустрым — через полчаса позвонил и все одобрил без правок. Все — за единственным исключением. “Заголовок все же попрошу поменять, — прозвучало в трубке. — Не надо про язык…” На законный вопрос “почему?” был получен трижды законный ответ: “Слишком эротично…” Мы подумали, включили воображение и название послушно поменяли. “Прессбол” привык чтить своих собеседников и тем более разговаривать с ними на доступном языке.