Спорт и деньги. Дорогое удовольствие. Сколько стоит подготовка теннисиста в Беларуси

В Беларуси все финансовые обязательства в основном ложатся на плечи родителей. О том, сколько стоит подготовка теннисиста в нашей стране, рассказывают близкие к теме люди.

Официальный ценник

Чтобы получить начальное представление о финансовых затратах на воспитание игрока, достаточно прогуляться по нескольким специализированным сайтам крупных столичных центров. Располагающая 25 кортами Национальная академия тенниса оценивает свои услуги следующим образом. Месяц занятий в группе общей подготовки (три тренировки в неделю) обойдется в миллион белорусских рублей. Если ребенка привели на занятия впервые и у него еще нет своей экипировки, то час аренды ракетки обойдется в 30 тысяч, натяжка струн — в 100, а использование в течение часа трех мячей еще в 15 тысяч.
В теннисном центре Макса Мирного прейскурант менее подробный. Он предлагает группам детей из шести-восьми человек возрастом до десяти лет 12 занятий в месяц за 1,65 миллиона рублей с каждого. Восемь занятий в месяц дешевле сразу на полмиллиона. Для детей пяти-семи лет 12 посещений в месяц стоят 1,5 миллиона. Теннисная школа “Смена”, оборудованная девятью кортами, предлагает группе до четырех человек часовое занятие за 380 тысяч рублей.
Но это только площадка и услуги тренера. Отдельная статья расходов — экипировка. В специализированном магазине, расположенном в фойе теннисной академии, можно приобрести все необходимое. Моделируем ситуацию: нам с нуля надо экипировать восьмилетнюю девочку для начальных занятий. Продавец-консультант Татьяна говорит, что для этого понадобятся: кроссовки (900 тысяч), форма (юбка и майка — 1,4 млн.), ракетка (1,5 млн.), рюкзак для ракетки (800 тыс.), козырек (250 тыс.), напульсники (100 тыс.), обмотка на ракетку (50 тыс.) и мячи (150 тыс. за три штуки). Нетрудно сосчитать, что весь набор обойдется в 5,15 миллиона рублей. Важно помнить, что дети растут, и вслед за изменениями в организме надо обновлять ракетки, кроссовки и форму. Значит, со временем родительские траты будут только увеличиваться.

Готовьтесь платить

О финансовой составляющей рассказывает бывшая теннисистка, а сейчас детский тренер Ксения МИЛЕВСКАЯ. В свое время она прошла весь путь становления от начинающего до профессионала, поэтому о стоимости подготовки может судить с позиции как игрока, так и тренера:
— Заниматься теннисом в нашей стране довольно трудно, а для родителей еще и дорого. Если ребенок попадает в пятерку лучших игроков страны в своей возрастной категории, то часть расходов берет на себя школа. Она может оплатить билеты или гостиницу для участия в выездных турнирах, редко — обе позиции. Также помощь оказывают академия тенниса, федерация, ассоциация, иногда НОК. Если ребенок талантливый, то на помощь государства рассчитывать можно. Правда, по моим подсчетам, обычно это процентов десять от общей суммы. В Европе и Америке распространена спонсорская поддержка. Там заключается контракт, в котором прописывается, сколько ежегодно средств выделяется на поддержку игрока и сколько он потом будет перечислять со своих призовых.
Самая ощутимая статья расходов — выезды на зарубежные турниры. Ребенку нужен сопровождающий, роль которого чаще всего выполняет тренер. Ему необходимо платить. А еще обеспечить гостиницу, питание и проживание. Как правило, тренер с одним ребенком не едет, а организовывает группу из двух-трех человек. Понятно, что его обеспечение несколько семей делят между собой.
Ракетки, форму и все сопутствующее родители покупают сами. Мячи выдает школа, но не в каждой они есть в необходимом количестве. Иногда надо докупать самостоятельно. Двенадцатилетнему игроку как минимум раз в год надо менять ракетку, и желательно, чтобы в таком возрасте их было уже две. Натяжка струн обойдется в 80 тысяч, ее надо производить раз в две недели. Комплект струн стоит десять долларов, кроссовки — от миллиона рублей, а ребенку в 13-14 лет их нужно менять раз в один-два месяца. Ракетка меняется раз в год, ее стоимость начинается от ста долларов.
До 12 лет ребенку достаточно играть турниры в Беларуси — обычно каждые выходные проходят соревнования. Потом начинаются выезды. А это покупка билетов стоимостью 400-500 долларов в обе стороны, гостиница от 50 долларов в сутки и прочее. Вот посчитайте, сколько необходимо заплатить, если в этом городе надо прожить неделю. Бюджет начинается от тысячи долларов на человека. Не редки ситуации, когда из-за большой финансовой нагрузки родители вынуждены сокращать ребенку количество выездов. Как правило, это сразу же сказывается на результатах, ведь не хватает соревновательной практики. Они продолжают тренировки, но о профессиональной карьере можно забыть.
Наверное, в каждом виде спорта есть родители-фанатики, которые приводят ребенка в спорт с целью, что он обязательно станет чемпионом и заработает очень много денег. Это самая большая ошибка. Мамы и папы с самого детства начинают “тюкать” детей теннисом так, что к 15 годам у тех появляется отвращение. Представьте, что где-то с 11 лет начинается по две тренировки в день. И так из недели в неделю. Если у ребенка нет большой любви к спорту, то через пару лет у него пропадает всякое желание.
Вообще, начать заниматься теннисом у нас в стране может каждый. Но когда через пару лет пойдут результаты, ребенок со среднестатистической семьи вряд ли сможет продолжить. Потребуется очень много денег для организации выездов. И выражение, что теннис — вид спорта для состоятельных людей, это не стереотип. Например, функции моего спонсора выполнял брат. Артем помогал безвозмездно. Желаю каждому начинающему игроку такого брата или родителей, которые смогут помочь. Потому что теннис очень дорогое удовольствие.

20 миллионов в год

В этом контексте мнение родителей — самое важное информационное звено. Мы побеседовали с молодой парой. У Екатерины и Павла трое детей. Старшей Алисе восемь, она занимается теннисом третий год. Начинала в центре Макса Мирного — привлекли громкая вывеска и удобное расположение кортов. Но потом родители перевели девочку в академию тенниса, где она тренируется уже год. О том, сколько стоит растить маленькую теннисистку, — их рассказ.
— На начальном этапе, в 2013 году, занятия в группе для малышей стоили 500 тысяч в месяц. Алиса была выше сверстников, тренер отмечал, что у нее не очень хорошая координация, и посоветовал походить к специалисту по общефизической подготовке. Два занятия в неделю в течение месяца стоили полмиллиона. И летом она посещала индивидуальные занятия, что стоило еще миллион в месяц. Итого на пятилетнего ребенка уходило два миллиона.
Позже в центре Мирного подняли аренду кортов, и мы подсчитали, что по новым расценкам при сохранении прежней интенсивности тренировки обошлись бы более чем в три миллиона. Поэтому оставили только групповые упражнения трижды в неделю.
Когда подыскивали новую школу, в центре на Жудро нас сразу спросили, готовы ли мы впоследствии платить 20 тысяч долларов в год. Если это запредельные для бюджета деньги, то заниматься теннисом бессмысленно. Когда начнутся выезды на турниры, в год это будет выливаться в такую сумму.
В поисках новой школы обращались даже в БФСО “Динамо”. Мы оба милиционеры, состоим в обществе, интересовались, полагаются ли какие-нибудь льготы. Они есть — один бесплатный час на корте. А услуги тренера, экипировка — все за наш счет. Зимой стоит 220 долларов, летом — 150. Это, обратите внимание, государственная организация!
Формирование цен, на наш взгляд, совершенно необоснованно. Тренер говорит, группа должна состоять из шести человек. Но шесть — это много для занятий, малыши мало бьют по мячу, надо сокращать до четырех. И за два виртуальных человека мы платим. Потом наставник обращает наше внимание, что дочка не успевает ногами, ей нужны специальные упражнения — физиотерапевт готов позаниматься за отдельную сумму. Говорит, что Алисе не повредят и индивидуальные занятия, потому что удар слева у нее не очень — на тренировке детей много, не успевают отработать. Такие уроки стоят 25 долларов за час.
Была интересная история. В центре Мирного самое удобное время на кортах отдавали юниорам, а малышей отправляли заниматься в спортзалы минских школ. Получалось, что тренировки в этой школе обходились в месяц в миллион — в группе из восьми человек на площадке без специального покрытия и разметки. В аналогичный период в этой же школе месяц занятий таэквондо стоил 300 тысяч. Администрация города утвердила равную сумму аренды для всех юридических лиц: и школы Мирного, и остальных секций. Тогда почему такая разница?..
Сейчас за занятия Алисы мы платим 2,3 миллиона в месяц — это три с половиной часа в неделю. Два с половиной из них дочка тренируется в разминочном зале — бьет в стеночку. На корте проводит всего лишь час в неделю. Занимаемся с сентября по май. Можно подсчитать, что за год это стоит свыше 20 миллионов. Летом дети разъезжаются, и можно ходить только на индивидуальные занятия — по 600 тысяч за час. Ракетка обошлась нам в 70 фунтов стерлингов, специальные ботиночки в районе 50 долларов, рюкзак под сто долларов, остальное даже не считаем — занимается в обычной спортивной форме. Ракетка уже вторая, ботинки, наверное, четвертые. Еще пару раз в год сбрасываемся с родителями по 15 долларов на мячи.
Когда-то нам говорили, что со временем, может быть, дочку кто-то заметит и возьмет на себя часть расходов. Но до этого момента родителям надо вкладывать и вкладывать. Мы не говорим, что наш ребенок станет олимпийским чемпионом, но мы хотим, чтобы у него был шанс. Теннис — не тот вид спорта, на который ходят ради удовольствия и поддержания формы, для этого он чересчур затратный.

Шипы и звезды

Элитарность тенниса и особенности подготовки игроков всегда требовали немалых денег. Не будет лишним вспомнить, за счет каких средств получили возможность вырасти в мировых звезд белорусы Максим Мирный и Виктория Азаренко.
Макс начинал подготовку еще в СССР, а в сложное время развала страны уехал в США в качестве спарринг-партнера перспективной теннисистки Татьяны Игнатьевой. Там он получил возможность бесплатно заниматься в академии Ника Боллетьери и накрепко за нее держался, ведь год обучения в то время стоил 46 тысяч долларов. В интервью “Прессболу” Мирный рассказывал: “До победы в паре с Сереной Уильямс на “Уимблдоне”-1998 мы с отцом ездили по всяким “сателлитам” и могли оперировать лишь какими-то десятками долларов. Условно говоря, проходил я на “сателлите” пару кругов, зарабатывал долларов триста, и тогда мы могли с папой заселиться в скромный мотель. Если же вылетал на старте, а до следующего турнира оставалось еще три-четыре дня, мы жили в машине. У нас был старый американский автомобиль. Он был настолько огромен, что я в свои 14 лет мог лечь в полный рост на заднем диване машины. Отец оборудовал свое спальное место, откидывая спинку водительского кресла, я размещался позади. То есть мы не просто спали, восстанавливали силы, насколько это вообще было возможно, а еще таким образом и в бюджете оставались”.
Становление Виктории Азаренко проходило не без помощи извне. В 14 лет юная белоруска уехала сначала в Испанию, а потом в США, где в городе Скоттсдейл штата Аризона над ней взяли шефство Николай и Наталья Хабибулины — знакомые мамы Виктории. Они оплачивали поездки и тренера, оказав неоценимую помощь. А о том, как для будущей первой ракетки мира проходили первые зарубежные выезды, Виктория рассказала совсем недавно: “До сих пор заново переживаю время, когда участвовала в юниорских турнирах. Во-первых, если ты не выигрываешь соревнования, у тебя нет возможности поехать на следующие. А спонсорскую помощь получают только лучшие. Девять недель я ездила по турнирам, где проводила в день по одному-два матча. И если из-за игр пропускала обед, то уже ничего не ела — на еду денег не оставалось. Есть было буквально нечего. Вот это, ребята, настоящее давление. Даже выживание. Сейчас надо выходить на корт и противостоять серьезной сопернице? Ну, хорошо. А когда ты голодная и надо играть, а у тебя за душой ничего, вот это проблема”.

Сыграть в плюс

После стольких тягот и финансовых вливаний когда же игрок может рассчитывать на самоокупаемость? По словам спортсменов, чтобы выходить хотя бы в ноль, надо быть в мировой табели среди 200 лучших. А зарабатывать на теннисе можно в том случае, если держаться стабильно в топ-100, а еще лучше — в первой полусотне. Понятно, что игроки десятки получают солидные призовые, им платят хорошие подъемные при появлении на турнирах средней руки и на выставочных матчах, но и затраты у них несоразмерные теннисистам из подвала сотни. Они ведь вынуждены возить за свой счет членов команды, селить их в гостиницах и обеспечивать проживание. Учитывая, что профессионал в сезон проводит по 12-15 турниров, несложно догадаться, что расходы они несут немаленькие.
В Беларуси сейчас три теннисистки входят в первую сотню мирового рейтинга. По данным Женской теннисной ассоциации, Виктория Азаренко (N 15 ВТА) занимает четвертое место среди самых высокооплачиваемых теннисисток всех времен, уступая только Марии Шараповой и сестрам Уильямс. 74-я ракетка мира Ольга Говорцова, хотя и заработала за карьеру без малого три миллиона долларов, в последнее время пользуется поддержкой отечественной федерации. Впрочем, такая же история и у 98-й теннисистки планеты Александры Саснович. Среди мужчин в белорусском теннисе о самоокупаемости можно говорить только применительно к Максиму Мирному. И то в последние годы выступления 38-летнего игрока не часто оборачиваются победами, за которые неплохо платят.