Дело Шеревери. Паста из тюбика

Со вчерашнего дня Шереверю защищают двое адвокатов — прежний Игорь Коротченя и вернувшийся в процесс после перелома руки Владимир Пташник. Последний, напомним, в декабре 2015 года представлял интересы бывшего генерального директора минского “Динамо” Максима Субботкина в ходе рассмотрения иска к клубу о восстановлении на работе, взыскании денежной компенсации за время вынужденных прогулов, заработной платы и компенсации за моральный ущерб. То гражданское дело было ими проиграно.
Но вернемся к нынешнему процессу. Чтобы поздравить подсудимого с 23 февраля, в зал заседаний прошли его гражданская жена Наталья Белявская с дочерью. К ним также примкнула и Татьяна Мыслевец, бывший замдиректора “Минска-2006” по некоммерческим вопросам. Фактически она в то время управляла кафе при клубе. Суд интересовала именно эта ипостась очередного свидетеля.
В ходе допроса Мыслевец показала, что 28 марта 2014 года в конференц-зале баскетбольного клуба проводился фуршет, посвященный 60-летию Константина Николаевича. Все было довольно скромно: мясные, рыбные, овощные ассорти, сыры, вино, в качестве горячего — шашлык. Крепких спиртных напитков свидетель не видела.
Шереверя сказал ей, что подвезут продукты, спиртное, нужно будет помочь нарезать, сервировать и расставить на столы. По словам свидетеля, в разговоре подсудимый сам упомянул, что будет проводить фуршет, посвященный его юбилею. Говорил, что будет от 80 до 100 человек. В ходе празднования каких-то иностранных гостей Мыслевец не заметила, почти все лица собравшихся были ей знакомы.
Как рассказала свидетель, присутствующие на торжестве очень тепло и душевно поздравляли юбиляра, звучали многочисленные тосты. Все было, как обычно на юбилеях. Никто с лекциями и докладами не выступал, никакой учебы в процессе мероприятия не проводилось. В общем, про семинар не было сказано ни слова.
При этом на допросе во время предварительного следствия Мыслевец показала, что возглавляемое ею кафе, являвшееся единицей внебюджетной деятельности клуба, было в состоянии кормить спортсменов и тренеров в периоды проведения УТС, но никогда подобным не занималось — не было таких распоряжений руководства клуба. Если тренеры и спортсмены приходили поесть, они всегда платили своими деньгами. На вопрос Шеревери, когда кафе начало функционировать в полном объеме, Мыслевец ответила: где-то в феврале 2014 года — что полностью удовлетворило подсудимого.
К сожалению, далее в освещение прессой дела Шеревери вмешалось положительное решение суда по январскому ходатайству нынешнего генерального директора “Цмокаў” Юрия Шаколы. Он в своем обращении напирал на репутацию клуба и коммерческую тайну, которые могли пострадать в процессе допросов игроков и тренеров команды в части данных о контрактах, оплате труда, условиях договоров о благотворительной помощи. Ссылку заявителя на 23-ю статью УПК РБ председательствующий по делу посчитал законной и согласился сделать закрытыми допросы игроков и тренеров.
И теперь за развитием процесса мы будем наблюдать сквозь закрытый занавес. Достаточно было ныне не работающему, а в те времена начальнику команды Руслану Кнатько вскользь упомянуть, что он вдобавок числился еще и тренером в клубе, как незамедлительно последовал вердикт судьи: всем слушателям, которые не являются стороной процесса, на время допроса свидетеля Кнатько следует покинуть зал. Ходатайство Шаколы приравняло администратора к носителю коммерческой тайны, которую он нам, слава богу, так и не выдал.
А с учетом того, какие фигуры будут вызваны на процесс в ближайшие дни — Светник, Веренич, Пынтиков, Куль, Кривонос, — доля СМИ, освещающих слушания по этому громкому делу, выглядит весьма незавидно. Прессе останется довольствоваться рассказами бухгалтеров, экономистов, водителей и риэлтеров, а вот показания истинно баскетбольных людей, способных пролить свет на все обстоятельства дела и даже выступить в защиту обвиняемого, теперь гарантированно недоступны для наших читателей. Ибо все сведения, озвученные в закрытом судебном заседании, предавать огласке запрещено всем сторонам процесса.
Ироническую реакцию вызывает и другое — редкостная своевременность ходатайства о закрытии дверей. Журналисты два дня слушали речь государственного обвинителя — со всеми цифрами контрактов, договоров и конфиденциальных соглашений. Журналисты слушали допрос самого Шаколы как генерального директора клуба. А также — показания спортивного директора “Цмокаў” Егора Мещерякова. И после всего этого заботиться о сохранении коммерческой тайны, которая может раскрыться из речи бывшего административного работника клуба…
Конечно, некую глубинную логику в ходатайстве Шаколы разглядеть можно. В ходе дальнейших слушаний может быть озвучена самая разная информация о деятельности “Цмокаў”. Но почему и так ли она важна на фоне того, что уже было сказано и записано? И не похожа ли инициатива клубного гендиректора увести процесс в тень на запоздалую попытку запихнуть обратно в тюбик выдавленную зубную пасту?
…По окончании заседания Шереверя поздравил представителей прессы с 23 февраля, передав “привет” от Владимира Бережкова. А вот адвокат подсудимого Владимир Пташник к общению с пишущей братией был явно не расположен и на просьбу корреспондента “ПБ” прояснить ситуацию вокруг объединенного уголовного дела Субботкина и Бережкова ответил отказом: “Вы же пресса, вы лучше меня все знаете!”