Александр Рядинский. Округлим до тысячи

Как говорится, вызывает уважение. Понятно, что не только это: в минувшее воскресенье в третьем матче четвертьфинальной серии плей-офф “Юность” — “Химик”-СКА 37-летний защитник “сине-красных” Александр РЯДИНСКИЙ стал первым, достигшим отметки восьмисот матчей, проведенных в национальном чемпионате. И, что также заслуживает признания, останавливаться на этом явно не намерен.

— Итак, ближайший полуфинальный матч с неведомым пока соперником станет твоим 802-м. Чувствуешь, что, так сказать, уже не “стар”, а “суперстар”?
— “Старом” точно нет, у меня еще все впереди. 800 сыграл, значит, будем округлять до тысячи. Почему нет — не я буду первым. Ягр и в сорок три играет. Да еще как и на каком уровне!

— С Тыднюком-старшим, полагаю, если не дружны, то приятельствуете…
— Безусловно, доводилось вместе играть. Знаю, что он тоже к восьмистам матчам подбирался. Сколько там ему не хватило?

— Дюжины. И больше уже, понятно, не будет.
— Ну вот. А я, если бы не отлучался в свое время из чемпионата, уже к тысяче подбирался бы. Ладно, еще ведь не собираюсь заканчивать.

— Но поколение вашего 1978 года рождения уже сходит с орбиты. Это не угнетает?
— Ну разве что является поводом задуматься: годы летят, мы не молодеем. Но без особо депрессивных настроений. Андрюха Михалев, например, сезон провел в КХЛ. И это — после двухлетней паузы! Да и те, кто коньки вроде как повесил, все равно так или иначе остались в хоккее: Дима Басков, Денис Матюхин, Леша Титовец…
Кроме того, многим пришлось досрочно закончить. Все же помнят, что творилось в экстралиге пару-тройку лет назад: считай, запрещали быть опытным. Утрирую, конечно, но лимит на игроков старше 28 лет выглядел странно. Да и общий уровень пошел на спад. Раньше в Минске было три клуба. Но “Керамин” давно только в воспоминаниях, в “Динамо”, понятно, делают ставку на легионеров и своих помоложе. Осталась “Юность”. Во всей экстралиге сейчас только три-четыре команды нормального уровня.

— Ну не скажи: судя по двум четвертьфинальным парам, все-же пять- шесть.
— Это все-таки плей-офф, совсем другая история. Цель конкретная — победа в следующей игре. И цена ошибки много выше: в “регулярке” не пошло дело в каком-то матче — не слишком страшно, потом поправим. А сегодня это уже намного труднее.

— Есть личные симпатии в продолжающем серии квартете?
— Просто ждем определения оппонента по полуфиналу, предпочтений никаких. В плей-офф можно запросто споткнуться о соперника, которого в “гладком” чемпионате обставлял не раз и не два.

— Признаться, ожидал услышать о “Металлурге”. Все-таки твой предыдущий клуб…
— Можно и “Металлург”. С точки зрения игрока “Юности” такой полуфинальный вариант, наверное, был бы предпочтительнее. Вроде как соперник полегче. И все же для болельщиков интереснее, когда, наоборот, сходятся команды посильнее.

— Твою карьеру можно озаглавить “20 лет “Юности”. Начало помнишь? Романтическое было время?
— Конечно, романтическое: молодой, горячий, карьера только начинается. Столько планов, мечтаний, стремлений: попасть в сборную, в суперлигу, в НХЛ… Это сейчас наметки приземленнее: продлить карьеру насколько возможно, добраться до той самой тысячи. Но молодые все одинаковые — мечтатели.

— А атмосфера располагала? Когда на всю страну было “три с половиной команды” и “три с половиной арены”.
— Не слишком. Вот с начала двухтысячных — это да, дело пошло веселее. Арены строятся, клубы создаются, интерес, ажиотаж… Ребята стали понемногу возвращаться на родину. Те же Слыш, Костюченок: какой смысл им было сидеть во Франции, когда дома дела начали налаживаться? Платить стали достойно…

— Помнишь свою первую зарплату?
— А как же! 50 долларов со всеми надбавками. Получал такую стипендию как кандидат в юношескую сборную. Хотя для середины 90-х это были в общем-то, неплохие деньги. Тем более для меня, только закончившего школу. Отец тогда зарабатывал что-то около двухсот. По крайней мере “на погулять” у родителей просить уже не нужно было.

— То есть культовые в те времена “Юла”, “Реактор” знали Рядинского?
— Было и такое. Еще “Араб-снэк” недалеко от той же “Юлы”, дискотека “Сафари” — тоже заглядывал.

— Твой легионерский опыт исчерпывается несколькими сезонами в юниорских и минорных лигах Северной Америки. С какими чувствами вспоминаешь тот период?
— С наитеплейшими. Тот отрезок мне очень многое дал. И в профессиональном плане, и, если можно так сказать, в мировоззренческом.

— Полагаю, именно в Штатах пришло печальное осознание, что мечта об НХЛ не сбудется…
— Примерно в тот период, но не скажу, что это стало особой трагедией. Жизнь не заканчивалась, а в ней по мере взросления обычно появляются другие приоритеты. Как минимум — семья. Сейчас вот сыну нужно помочь стать на ноги во взрослой жизни. Дочь еще подросток…

— Допустим, НХЛ — наивысшая планка. Но, вернувшись на родину в 2000-м, ты покидал ее по хоккейным делам разве что в составе сборной. Даже в России нигде не засветился…
— А мог. Сразу после дебютного для меня взрослого “мира”-2003. По его итогам мы, “спасибо” японской брони, второй раз вылетели из элиты. Однако Крикунову моя игра понравилась, в Нижнекамске мог подписывать уже готовый контракт. Но вмешались те самые приоритеты, которые с возрастом пересматриваются. У дочки начались проблемы со здоровьем, мой отъезд был бы точно не в тему. Пришлось отказаться. Позже еще варианты имелись. Но без агента шансов — минимум. Приезжаешь, работаешь со всеми. Тренеры хвалят, ты чувствуешь, что не слабее, а то и сильнее конкурентов. Но у них плюс — агент уже все перетер. Он с клубом давно работает, все схвачено. И в итоге: “Парень, мы тобой довольны, но до свидания”.

— Однако, даже выступая в экстралиге, ты съездил на семь “миров”, поработал в сборной аж с пятью тренерами. Тоже своего рода уникальный случай.
— Ну, значит, действительно не такой плохой я защитник — ценили. Номер никогда не отбывал — ни в клубах, ни тем более в сборной. Если каких успехов мои команды достигали, прикладывал к этому руку непосредственно.

— Семь чемпионатов мира выстроились в линию, или были памятные?
— Были, само собой. Во-первых, конечно, дебютный в 2003-м. Восторг новичка на таких соревнованиях сложно передать. Потом не забуду шайбу, положенную канадцам в 2007-м. Это в принципе не каждому удается, а “листья” тогда еще и стали чемпионами. Ну и чемпионат-2009 в Швейцарии. Запомнился уже потому, что довелось играть в паре с Салеем. Да и вообще тот турнир сложился здорово: чуть-чуть не зацепили в плей-офф Россию. А она, опять же, позже взяла золото.

— Несколько сезонов после последнего для тебя чемпионата мира-2011 судьба помотала: Гродно, Киев, Жлобин. Особенно интересен киевский опыт. Вспоминаешь?
— Ха, каждый раз, когда думаю, сколько недоплатили там по контракту. А так опыт нормальный: довольно высокий уровень, интересные матчи, новые украинские друзья. Ничего плохого не скажу.

— Много остался должен “Сокол”?
— Да какая уже разница? Понятно, что сегодня ни с кого не спросишь — в стране война. Хотя в Киеве, слава богу, спокойно, это же на востоке буча.

— “Юность”, из которой уезжал в 2011-м, и та, в которую вернулся в 2015-м, здорово разнятся?
— По составу — определенно. Наверное, уже никого не осталось — Макс Слыш был последним. А, стоп, Шелега забыл! Вот он уже ветеран клуба, несмотря на еще молодой возраст. А так все по-прежнему: отличная команда, атмосфера, организация, амбиции. Пора снова брать золото чемпионата, пауза после предыдущего затянулась. Все необходимое для этого есть.

— За игрой хватает времени на один из приоритетов — семью? Насколько участвуешь в воспитании детей?
— Стараюсь максимально. Тем более что иногда иначе никак. Сейчас вот разруливаю проблемы дочки в школе.

— Серьезные?
— Куда уж серьезнее: девочка на грани нервного срыва, уже и психолог подтвердил. Мы же последние годы живем под Смолевичами. Там есть Верхменская школа. При первом директоре все было великолепно. Но при ее 25-летней преемнице стали твориться безобразия, на которые она не обращала внимания. Правда, это не помешало ей вскорости уйти на повышение. Пару учителей конкретно потеряли берега: орут на детей, оскорбляют. А моя не привыкла к такому: пока не переехали из Минска, ходила в гимназию. Уже не раз жаловался, просил приструнить педагогов. Приезжала комиссия, посещала уроки: “Информация не подтвердилась”. Понятно, как она подтвердится? При проверяющыих учителя шелковые. Ничего, я справедливости все равно добьюсь, возможностей хватает.

— Не сомневаюсь — с твоими-то навыками атакующего защитника. Кстати, про тысячу матчей ты это серьезно? Михаил Захаров в курсе?
— Пока никто не был в курсе. Но я серьезно: как же можно продолжать держать себя на уровне, не имея достойной цели?..