Саша в Штатах. По американской системе

За день до отлета из Лос-Анджелеса Саша поделилась впечатлениями от заокеанского вояжа.
— Поработать под руководством Дэйва Сало хотелось давно — все-таки он “бренд” мирового плавания, сотрудничавший с Ребеккой Сони, Косуке Китаджимой, Джейсоном Лизаком, Катинкой Хоссу, Юлией Ефимовой и еще рядом спортсменов экстра-класса. Собиралась сделать это еще пару лет назад — Елена Владимировна Климова даже начала с ним контактировать. Но тогда не готова была ехать, так как слышала о весьма жестких методах подготовки Сало. Не то чтобы боялась, просто все было хорошо, а от добра добра не ищут. Сейчас ситуация другая. Я не совсем довольна своими последними выступлениями, и, очевидно, пришло время принимать кардинальные решения.

— Не опасно в олимпийском-то году?
— Иного выхода не вижу. Если тренировочная программа не приносит результатов, значит, нужны перемены. И Климова, и федерация меня в этом поддержали. Тем более в связке с Сало работает немецкий физиотерапевт, который в свое время решил проблемы моих связок и этим очень к себе расположил. Тренировки без боли — об этом раньше приходилось только мечтать. А теперь они стали реальностью, и уже одно это наполняет энтузиазмом.

— Насколько долгим был сбор у Сало?
— Шесть недель. Срок немаленький, хотя, признаюсь, с удовольствием осталась бы еще. Но мне надо принять участие в апрельском чемпионате страны. До этого будут два старта за рубежом, и предстоит понять, в какой форме к нему подойду.

— В общем, ты довольна калифорнийским периодом подготовки.
— Он идеален, и у меня в принципе нет никаких нареканий. Если хочешь, чтобы провела какие-то параллели между тренировочным процессом у них и у нас, то сделать этого не смогу. Здесь все другое — в том числе отношения между тренером и атлетами. Бывают такие задания, когда спортсмен сам выбирает дистанцию, темп и мощность гребка. Тебя никто не собирается контролировать, считается, что взрослый состоявшийся пловец сам вправе определять, как будет выполнять те или иные задания. Это никак не соответствует ментальности нашего тренера. Он не сумеет принять то, что спортсмен может думать собственными, а не тренерскими мозгами.

— Это нормально для нашей системы, ведь редкий спортсмен будет работать по максимуму, когда тренер отвернулся…
— Все зависит от личной ответственности. По-моему, нет никакого смысла тренировать человека, который сачкует. Понятно ведь, что результата не будет. Здесь все в него и упирается. Если ты не первый, значит, последний. А им-то никто не хочет быть, и такой подход приводит к очень жесткой конкуренции. Здесь нет возможности засиживаться или ковыряться в носу. Хотя, на мой взгляд, все зависит от внутренней мотивации. Не имеет значения, кто над тобой стоит, главное — что в голове.

— Сало в одном из интервью говорил, что если спортсмен работает плохо, он будет плавать на крайних дорожках. И все увидят, кто именно относится к делу недобросовестно.
— Наверное, это правило больше касается университетских пловцов, которые тренируются до нас. Мы же приходим на занятие в половине восьмого, когда никого в бассейне уже нет. Ну а в нашей группе точно нет тех, кого надо подстегивать.
На самом деле без разницы, где плыть, потому что в середине тренировки нас все равно разделяют. Длинный спринт в одну сторону, короткий в другую.

— Знаю, Сало сторонник одноразовых тренировок.
— Спринтеры работают только утром. В среднем по два часа. Стайеры могут приходить на тренировку еще четыре раза в неделю. Даже я могу в них участвовать, но Сало не видит в этом смысла, потому что утренние занятия чрезвычайно интенсивны.
Мы действительно работаем практически на пределе возможностей. Кроме того, никогда не знаешь, когда закончится тренировка. Тебе дают задания — одно за другим, и поэтому ты не можешь распределить, как у нас, усилия на протяжении всей тренировки. Следовательно, работаешь каждый отрезок как последний.

— Это самые большие нагрузки в твоей жизни?
— Пожалуй, за последние пять-шесть лет ни с чем подобным не сталкивалась. Первые дни были “звездочки” в глазах, меня тошнило, выходила из бассейна с одним желанием — быстрее добраться до постели. Нагрузки наложились на акклиматизацию, все-таки одиннадцать часов разницы с Минском, так что помучиться пришлось порядком. Через неделю почувствовала прилив сил, потом меня снова прибили объемы — в такой синусоиде и прошел сбор.

— Но вообще-то тебе предстояло адаптироваться еще и в англоязычной среде.
— Безусловно, понимала не все. Главным образом, из-за специфического сленга. Дмитрий Манцевич (главный тренер сборной Беларуси. — “ПБ”.) тоже расписывал нам тренировки на английском. Но в одни и те же слова он и Дэйв вкладывали совсем разные значения.
Вообще с Дэйвом работает большая команда тренеров. Мы иногда занимаемся с Джоном Урбанчуком. Он даже более известен в Штатах, чем Сало. Его тренировки очень интенсивные и направлены в первую очередь на подготовку стайеров. Но и нам они бывают полезны. Что касается команды, работающей под началом Сало и Урбанчука, то она крайне интернациональна. Здесь и ядро российской сборной — Ефимова, Морозов, Сухоруков, Лобинцев, и немцы, канадцы, англичане, итальянцы, японцы… И, понятно, американцы…

— Главная звезда — Юля Ефимова?
— Сало не делит пловцов на звезд и остальных. Для него все равны. Если у тебя появляются вопросы, после тренировки он на них с удовольствием ответит.

— Что спросила у него первым делом?
— “Коуч, когда у нас будет вечерняя тренировка?” На что он смерил меня изумленным взглядом и сказал, что девочки у него точно занимаются один раз в день. “Мальчики, конечно, могут прийти и на вторую, но ты, как мне кажется, не мальчик”.

— Шутник.
— Он очень позитивный. И всегда находит время для шутки, которая может снять напряжение. У нас, естественно, невозможно представить, чтобы после хорошо проведенной тренировки тебе хлопали в ладоши — “Good job!”. Скажу откровенно: такой простой, казалось бы, прием реально окрыляет. Даже когда не уверена, что это были лучшие два часа плавания в твоей жизни, одобрение затраченных усилий помогает сохранить веру, что все делаешь правильно.
Здесь все иначе. Моя первая тренировка после долгого перелета… Дома она непременно будет втягивающей, а тут небольшая разминка — и сразу задание, которое может нокаутировать: “Плыви 2 по 50 м на максимальной скорости”. Никого не волнует, болел ты или куда-то уезжал, — работаешь наравне со всеми. Правда, если понимаешь, что наступил предел, просто заканчиваешь. Это твое право.
Отметила еще, что Сало отнюдь не сторонник силовой подготовки в зале. Хотя, конечно, никто не запрещает туда ходить. Что я и делаю четыре раза в неделю, занимаясь по своей программе.

— Приятно узнать, что травмы тебя больше не мучают.
— Это здорово. За все время не пропустила ни одной тренировки, хотя работаю, как уже говорила, на пределе. Давно не было таких сборов, когда выполняла бы весь объем работы. За это хочу сказать огромное спасибо и своему немецкому физиотерапевту, и нашей федерации.

— Бытовые условия?
— Живу в апартаментах. Готовлю сама. Набрала полтора килограмма. Чему очень рада.

— Поздравляю. Сделала то, чего не удавалось достичь два года.
— Да, в этом тоже была проблема. Хоть мерзнуть стала меньше в воде. Моя минимальная жировая прослойка, о которой многие так мечтают, наконец-то стала не такой уж минимальной. Прибавился дополнительный объем мышечной массы, и это радует. Все время хотелось иметь оптимальный вес, но из-за нагрузок, стрессов и переживаний никак не получалось.
Здешний климат замечательный. Первые две недели солнце светило каждый день. Сейчас, правда, похолодало, ходим в куртках, плаваем утром при 11 градусах тепла. Бассейн ведь открытый, но ничего — когда солнышко выглядывает, вообще отлично.

— Атмосфера на тренировках?
— Дружественная. Все спортсмены высокого класса, но такого соперничества, как у нас на тренировках в парах, нет. Наоборот, все стараются получать удовольствие. Хорошее настроение приветствуется. Вначале удивлялась, что при такой интенсивной работе у ребят находятся силы пошутить друг над другом. Но когда увидела, что и тренеры не против вставить “пять копеек” и посмеяться, расслабилась и тоже начала наслаждаться. Это опять же было необычно. У нас на занятиях все строже. Разговаривать друг с другом не рекомендуется. И с тренером лучше общаться лишь на тему пройденных километров.

— С кем больше всего контактируешь?
— С россиянами. С той же Ефимовой можем обсудить какие-то женские вопросы. Юля мне нравится, очень открытый человек. Что сразу удивляет — на тренировках она плывет почти так же, как и на соревнованиях. Но те, кто давно ее знает, не находят в этом ничего необычного. Она привыкла так работать. Причем срывов и провалов у Юли практически нет, она очень стабильна. По-моему, это феноменально, и я рада, что нам довелось потренироваться вместе.

— Говорят, она любит серфинг.
— Думаю, для всех пловцов, кто живет в Лос-Анджелесе, серфинг что-то вроде хобби. Россияне брали меня с собой на пляж. Но я, честно говоря, кайфа не почувствовала: сильный холодный ветер, температура воды 15 градусов… Они катались, а я смотрела и думала, что, пожалуй, составлю им компанию как-нибудь в другой раз.

— В ходе сбора ты участвовала в представительном турнире серии “Arena Pro” в Орландо…
— Это нормальная практика для подопечных Сало. Он любит, когда они соревнуются, по сути, не выходя из тренировочного процесса. Впервые оказалась в ситуации, когда стартовать пришлось прямо с колес, на следующий день после прилета. Конечно, хотелось бы показать результат получше (50 метров — 24,98 — 3-е место; 100 м — 55,0 — 4-е место. — “ПБ”.). Но, учитывая, что плыла под приличной нагрузкой, это не так уж и плохо.

— Результаты с Сало обсуждала?
— Здесь нет такой практики. Мне и Паша Санкович говорил, что указать на ошибку могут лишь, когда сама о ней спросишь. Так американцы заставляют спортсмена самому анализировать собственные старты.

— Может, дело просто в безразличии тренеров? Ведь учеников у того же Сало много, на всех советов не напасешься.
— Вряд ли. У тренеров свои амбиции. Света Хохлова рассказывала. Когда училась на детского тренера, одним из первых доведенных до нее постулатов был следующий: ты не должен уделять одному ребенку больше времени, чем другому. Думаю, этот принцип распространяется и на взрослых спортсменов. Любимчиков быть не должно. Просто кто-то более общителен и может разговаривать с тренером сколько угодно — тот от контакта не откажется. Но здешние наставники определенно ратуют за самостоятельность спортсмена. И на тренировке, и в быту. Все просто: хочешь побеждать — делай, что тебе говорят. Не хочешь — твое право. Никто заставлять, уговаривать и грозить не будет.

— Тебе такой стиль подходит?
— Сегодня для меня он просто идеален. Хотелось чего-то нового, уйти от слишком большого внимания со стороны. Разумеется, немножко не хватает взгляда тренера, который тебя давно знает. Елена Владимировна была бы ценна в роли консультанта по технике. И человека-стопора, который иногда мог бы тебя притормозить. Когда начинаю пахать, меня надо останавливать — могу переборщить. Это тонкие нюансы, но они непосредственно влияют на результат.
Так что командировка в Калифорнию Климовой могла бы иметь двойную пользу — в том числе и для самой Елены Владимировны, которая считается самым продвинутым отечественным тренером. Уверена, ей было бы чрезвычайно интересно поработать вместе с такими специалистами, как Сало и Урбанчук.

— Никита Лобинцев признавался, что окончание американских сборов вызывает у него удивительное чувство. Если в России хочется, чтобы сбор наконец закончился, то там наступает чувство сожаления, что все подошло к концу.
— Испытываю похожие эмоции. С одной стороны, безумно соскучилась по друзьям и близким, которых не видела полтора месяца. С другой — грустно… Очень понравилась американская система и действительно не хочется отсюда уезжать. Но тешу себя надеждой, что обязательно вернусь в Калифорнию летом. Скажем, на месяц. Сейчас же очень интересно, какой результат покажу после американского периода работы. Пока он напоминает выезд в горы, когда не знаешь, на какой день придется пик формы после спуска на равнину. Ну что ж, будем искать…