Будем знакомы. Александр Будаков. Чуть хуже, чем Гретцки

Прошлым летом вратарь расстался с московским “Торпедо” и до зимы так и не нашел себе новый клуб. А в феврале впервые решил отведать легионерского хлеба и подписал контракт с “Ислочью”. В минувшую пятницу Будаков дебютировал за новый клуб: первый матч в высшей лиге, первая победа, первый “сухарь”. Чем не повод для обстоятельной беседы?

— Чувствуешь, что вошел в историю “Ислочи”?
— Эмоции после игры были мощные — чувствовал, что на самом деле что-то сотворили. Сейчас все уже улеглось и победа не кажется чем-то выдающимся. Понимаю, в команде много молодых ребят, которые впервые выступали на таком уровне, и для них это достижение. Может, это добавляло нервозности. Да и тренер дебютировал в высшей лиге, волей-неволей “накачал” футболистов.

— Наверняка, когда получил предложение от “Ислочи”, не знал, что это за команда?
— Не совсем. Слышал, что она выиграла первую лигу Беларуси, но больше ничего не знал. Что сказать, хороший у нас коллектив. По одной игре, конечно, судить рано, но бой дадим, уверен, многим. Что до Беларуси в целом пока не о чем говорить. Буквально пару раз куда-то выходил. Холодно было, а мне после Краснодара, где я живу, было непривычно — из +15 в -4. Главный тренер на первых тренировках на меня сквозь слезы смотрел. Даже отпускал минут на десять раньше. Я в Краснодаре из-за погоды и живу. Морозов мне хватило в уральском детстве.

— С московским “Торпедо” ты расстался в августе. Чем занимался полгода?
— Тренировался с “Кубанью”, поддерживал форму. Вариантов, увы, так и не возникло, а зимой выбрал “Ислочь”. Старался сразу втянуться — все-таки долго был без игровой практики. Да и в “Торпедо” при Жевнове всего один матч провел.
Вообще, в “Ислочи” все нравится, особенно атмосфера. Тренер сразу располагает к себе. Жуковский из новой плеяды, по-новому строит отношения с командой. Здорово, когда над тренером можно немного подшутить, посмеяться со спокойной душой. Это для меня было в диковинку, это же и подкупает. Да и к тому же мы почти ровесники.

— На кого из российских тренеров похож Жуковский?
— Наверное, на Слуцкого. Я с Леонидом Викторовичем работал в “Крыльях Советов”, и там был славный коллектив. Если видел передачу “Культ тура” по “Матч-ТВ” с Женькой Савиным, мог заметить, что он в каждом выпуске об этом вспоминает. Говорит, это лучшие годы его жизни. Так и было — тренер старался нести в коллектив только позитив. Над Слуцким можно было иногда подшучивать, но не слишком сильно. Не знаю, как сейчас, ведь он уже тренирует ЦСКА и национальную сборную. Получается, Жуковский тоже должен возглавить белорусский топ-клуб. Я, кстати, не удивлюсь, если так и будет.

— Об атмосфере не знаю, а по эмоциональности он вам Овчинникова не напоминает?
— Ну, может быть. Просто я Сергея Ивановича больше как футболиста помню. Хотя даже по одному году в “Локомотиве” прекрасно понимаю, как он себя вел у руля команды. Босс всегда был душой коллектива, словно играющий тренер. Мог подсказать партнерам, где-то поспорить с Семиным. Не знаю, почему он работает помощником, но, думаю, мы его еще увидим в качестве главного тренера клуба премьер-лиги.

— Страшно было в 18 лет попасть с ним в одну команду?
— Напротив, очень интересно. Еще пацан, а тренируешься с Хаповым, Овчинниковым, Нигматуллиным — людьми, которым пару лет назад мячи подавал. Даже не чувствовал, что я какой-то конкурент, осознавал, что меня сюда отправили, чтобы добиться прогресса.

— На “молодых” фото ты с прической-хвостиком. Копировал Босса?
— Было дело. Овчинников не то чтобы являлся моим кумиром — скорее человеком, на которого хотелось быть похожим. Потом я избавился от “хвоста”. Повзрослел, да и в “Сибири” был сложный период. Решил что-то поменять. Только заикнулся жене о прическе — в тот же день записала в парикмахерскую. Терпеть этот “хвост” не могла!

— Как вообще можно попасть в футбол в Магнитогорске?
— Этот вопрос часто задают. Город хоккейный, да, но я родителям еще с детского сада говорил, что хочу играть в футбол. Кажется, я такой один. Может, где-то есть и другие, но я не знаю ни одного игрока из Магнитогорска ни в премьер-лиге, ни в ФНЛ. А пришел в футбол банально. Сначала играл на позиции полузащитника. Это же нормально, далеко не все сразу становятся в ворота. Да и неправильно это, наверное. Само со временем должно прийти, да и ногами играть научиться ведь тоже надо.

— Правда, что в детстве ты отбил три пенальти в одном матче?
— Было такое, играл за дубль “Локомотива”. Три раза “потащил”, а затем мы на 85-й минуте сами с пенальти забили и выиграли 1:0. Мне все время говорили: если б еще ты забил. А я и хотел! Но в одном из эпизодов подвернул ногу, не решился. Вообще, в детстве баловался этим, периодически исполнял одиннадцатиметровые. Один раз даже со штрафного отличился.

— Говорят, и дебют во взрослом футболе у тебя получился необычным…
— О да! Отправили меня в аренду в подольский “Витязь”. Первая игра, пятая минута, соперник выходит один на один. Сбиваю его — и меня удаляют с поля, а в наши ворота ставят пенальти. Дали три игры дисквалификации. Сразу же руководство команды говорит: мы тебе платить не будем, до свидания. А там такие люди, что спорить бесполезно. Собрал вещи и вернулся в “Локомотив”. Расстроен был, наверное, уже не помню. Совсем вычеркнул то время из жизни, тем более карьера, слава богу, более или менее пошла в гору: “Сибирь”, затем “Крылья Советов”.

— В Самаре ты так и не провел ни одного матча.
— Почему же? Один — на Кубок, с “Челябинском”. Играли на выезде, а это совсем рядом с моим Магнитогорском, почти родина. Приехали далеко не основным составом, легионеры вроде Ярошика или Коллера не играли, потому что поле плохое. Вот сейчас едем в гости к “Граниту”. Говорят, в Лунинце худшая синтетика в Беларуси. Не знаю, но в Челябинске “ковер” лежал просто ужасный. Хозяев должны были обыгрывать, но уступили 1:2. Это был мой единственный матч за “Крылья”, хотя все равно переезд в Самару стал скачком в карьере.

— Держу пари, тебе постоянно напоминают о голе за “Кубань” в ворота КамАЗа.
— Естественно! Такое трудно забыть, раз в жизни случается. В Краснодаре, если болельщики узнают, первым делом вспоминают. Даже в “Ислочь” когда приехал, главный тренер говорит: “А вратарь-то у нас голы забивает!”

— Там же на самом деле все случайно получилось, правда?
— Ну, конечно, как такое можно рассчитать? Выносил мяч. Как говорится, подальше от ворот, поближе к премиальным. А там ошибка вратаря, удача — и мяч в воротах. Так вот меня судьба вознаградила.

— Голевой пас тебе тогда отдал Жавнерчик. Помнишь такого?
— Само собой. Постоянно поддерживаем связь. Поздравил меня с дебютом, пожелал удачи. Все никак не можем встретиться, у Макса жена, маленький ребенок, не до меня. Вот как потеплеет, надеюсь, увидимся. Может, и Минск покажет.

— Читал, что это он тебе тогда на память игрушечный КамАЗ подарил.
— Да, в аэропорту, когда улетали домой, вручил. Об этом где-то написали, новость подхватили фанаты, простые болельщики — и у меня образовалась небольшая коллекция. Их немного, штук семь. Но для них выделена отдельная полка. Там разные кубки, медали, награды… и “камазики”.

— У нас в чемпионате есть жодинское “Торпедо” — может, скоро и игрушечный БелАЗ появится?
— Ха! Почему бы и нет? Надо только какой-то феерический матч провести.

— Заметил, что тебе везет на белорусских одноклубников.
— Да, так было всегда. Еще в Самаре играл вместе с Калачевым, Ковбой, Серега Политевич совсем молодой приезжал. С Юрой Жевновым постоянно на связи. Он меня, кстати, одним из первых поздравил с дебютом. У нас в “Торпедо” сложились хорошие отношения, несмотря на то, что он играл, а я сидел. Никаких обид, помогали друг другу готовиться к играм, а дальше — вопросы к тренеру. Еще в “Торпедо” Антон Путило был одним из лучших. Он, кстати, заезжал ко мне на тренировку “Ислочи”, когда недавно прилетал в Беларусь. У него дочка родилась — хочу, пользуясь случаем, еще раз поздравить.

— Гаврилов еще…
— О, точно! С ним тоже нормальные отношения. В “Химках” я играл при Тарханове, затем пришел Тетрадзе и сказал, что я вообще не вратарь. Поставил Гаврилова. Когда в том же сезоне команду возглавил Петраков, опять больше мне стали доверять… Иногда переписываемся с Ильюхой, знаю, что он играл в “Граните”, а сейчас уехал во Владивосток. Вступил в Клуб Гагарина — налетает сейчас часов сто. Когда я выступал в Новосибирске, каждый выезд начинался с 4-часового перелета в Москву. Доходило до абсурда: играем в Иркутске, а пересадка в столице. И вот летишь четыре часа в одну сторону, а потом шесть в обратную. А как быть во Владивостоке или Хабаровске, вообще не представляю. Если постоянно играешь — это одно, а если в запасе? Девять часов летишь в никуда, чтобы посидеть на лавке.

— Ты рассказывал, что Жавнерчик — фанат рыбалки. Припомнишь что-нибудь интересное на эту тему?
— Правда? Уже и не помню такого. Говорю же, тысячу лет с Максом не виделись. Может быть. Я лично не люблю процесс рыбной ловли — слишком пассивный. Мы в “Торпедо” периодически выбирались на пикники, человек по десять. Кто шашлыки жарит, кто удочки с собой берет — такой тимбилдинг. Но чтобы сидеть и четыре часа смотреть на поплавок… А если он ни разу не нырнет — это ж сойти с ума можно! Кого-то, может, и расслабляет, а меня, наоборот, напрягает. Рассказывали истории, как люди в пять утра уезжали, а в девять вечера возвращались с пустыми руками. Это ж на рынок нужно после такой рыбалки заезжать, чтобы жена поверила, что ты на ней был.

— Чем заменяешь рыбалку? Книгами?
— Читаю много, в основном на сборах. А сейчас времени не хватает. На днях осилил вот “Футбол без цензуры” Вадима Евсеева и Игоря Рабинера. Долго не мог найти — мало где в России есть. В Краснодаре по одному экземпляру на магазин. Свою книгу, кстати, Юре Жевнову в Екатеринбург через Саню Мартыновича передал. Хорошая книга, рекомендую. Интересно было прочитать о временах, которые сам застал, будучи футболистом “Локо”.

— Всю карьеру ты выступал под 98-м номером — что в нем такого?
— На самом деле ничего особенного. Отправились с дублем “Локомотива” на первый выезд, по-моему, в Волгоград. Дали чистую майку, сказали — выбирай любой номер и клей пластырем. Почему стукнуло в голову наклеить “98”, даже и не помню. Но с тех пор старался его не менять. А вообще, на каждый вопрос можно придумать уйму ответов. Иногда говорю, что я просто из хоккейного города, а “98” — потому что в хоккей играю чуть хуже, чем Гретцки…