Дэвид Симбо. “Крумкач” из Африки

У 26-летнего Симбо довольно богатая биография. Он начинал в клубе “Майти Блэкпул” из Фритауна, затем выступал за норвежские “Рауфосс” и “Согндал”, шведские “Моталу”, “Треллеборг”, “Боден” и “Сандвикен”, суданский “Аль-Хилаль” и “Наджран” из Саудовской Аравии. Решив познакомить африканца с нашими читателями, корреспондент “ПБ” взял у него интервью.

— Как чувствуешь себя в “Крумкачах”?
— Я новичок в белорусском футболе. Стараюсь привыкнуть к традициям, культуре. Рад быть здесь. Самое важное — чувствую контакт с тренером. Олег Дулуб помогает мне адаптироваться. Он требует от игроков дисциплины и профессионализма. У нас ведь очень маленькая команда, которая только пробилась в элиту. Каждый должен думать не о себе, а о коллективе. Замечательно, что коуч хорошо знает английский. Как и Василий — один из клубных руководителей. Он тоже здорово помогает.

— Почему ты не играл в Бобруйске?
— Так я в тот день только приехал в Минск из сборной. Она проводила три матча, и я участвовал во всех. Надеюсь, дебютирую во втором туре. Жду и усердно тренируюсь.

— Что знаешь о белорусском футболе?
— Раньше он у меня ассоциировался только с Умару Бангурой. Это мой друг, мы вместе играем за сборную. Оба, кстати, выступаем в центре защиты. Бангура кое-что рассказал о чемпионате Беларуси. Мол, здесь футбол силовой, много борьбы. “Крумкачы” — небольшая команда, но у нее хорошая мотивация.

— С Бангурой вы друзья?
— Да. Знаем друг друга давно. В юности играли за “Майти Блэкпул” — это очень известный в Сьерра-Леоне клуб. Умару в Сьерра-Леоне знаменит, сейчас он капитан сборной. Я тоже один из опытных ее игроков. Провел в рядах национальной команды больше 25 матчей.

— Бангура помог тебе перебраться в “Динамо”?
— В общем-то да. Хотя вначале я пытался пробиться в России. У меня там есть агент. Прошлым летом тренировался в московском “Спартаке”, однако там не было возможности подписать контракт. Зимой тоже поехал в Москву, тренировался с одной из команд второго дивизиона. Но мне сказали, что трансферное окно закрыто и надо ждать до лета. А я хотел играть. Конечно, хотелось бы выступать в российской или другой сильной лиге. Тем не менее оказался в “Крумкачах”. Они меня ждали — выслали билет, встретили в аэропорту. Все в порядке.

— Знаешь историю команды?
— В курсе, что за два года она пробилась из третьего дивизиона в первый. Но какие-то детали мне не известны.

— Как общаешься в коллективе?
— Сьерра-Леоне — бывшая британская колония, и мой родной язык — английский. Но на нем могу поговорить только с тренером и уже упомянутым Василием. Из игроков, по-моему, “инглиш” никто не знает. По крайней мере я таких не нашел. Но ничего страшного. Язык футбола везде одинаков. На поле что надо? Выстраивать оборону и атаку. И смотреть, какого цвета у кого футболки.

— У вас в команде Слава Глеб. Уже познакомились?
— Слава? Да, да, вроде есть такой, тренируется… Говоришь, это брат Александра Глеба? Ух ты, я даже не знал.

— Босс “Крумкачоў” — Денис Шунто. Какой он?
— Денис? Очень простой в общении человек. Трудолюбивый, хочет сделать команду высокого уровня, тянет ее вперед. Много говорит, мотивирует игроков. Денис, тренерский штаб, футболисты — мы все как одна семья.

— Какой ты вообще игрок?
— Могу выступать и в обороне, и в средней линии. Но, я так понимаю, Дулуб хочет использовать меня в защите. Я неуступчивый, хорошо держу мяч, умею пасовать и исполнять штрафные. Но сильно расхваливать себя не хочется. Зачем много говорить? На поле мы ведь не чешем языком, а играем. За год у меня явно будет много возможностей показать, чего стою.

— В “Крумкачах” зарплаты порядка 500 долларов в месяц. Тебе хватит?
— Я еще ничего не получал! На днях мне должны показать мой полный контракт… Как заплатят, будет видно. Но вообще поиграл в разных странах, от Швеции до Саудовской Аравии. Кое-что заработал.

— Родился ты во Фритауне, столица Сьерра-Леоне. Какая там жизнь?
— У нас маленькая страна. Половина христиан — и я в их числе, а половина мусульман. Однако живут все дружно. Никаких племенных распрей. Мирная республика, много гор… Люди веселые, открытые, любят ходить на пляжи и дискотеки.

— С преступностью проблем нет?
— В этом плане вся Африка — не самый благополучный регион. Хотя у нас спокойно. Если ты приедешь во Фритаун, можешь мирно разгуливать по улицам и днем, и ночью. Никто тебя не тронет.

— А что с Эболой?
— Сейчас ситуация улучшилась. А два года были сложными. Я сам боялся ехать на родину, только сейчас там побывал. И ФИФА ведь запретила сборной играть в Сьерра-Леоне. Проводили домашние встречи где угодно — в Камеруне, Нигерии, Кот-д»Ивуаре. Было трудно, мы скучали по родным… Но, знаешь, у нас просто обожают футбол. Для миллионов людей это жизненный приоритет. Два года без любимой игры — такое чувство, будто всю страну посадили в тюрьму. День 25 марта, когда после долгого перерыва сборная вернулась на родину и провела матч с Габоном, стал чем-то вроде национального праздника. На трибунах собрались 50 тысяч, и мы победили со счетом 1:0. Результат посвятили президенту страны и всему народу, который жил и боролся с Эболой.

— В Европе ты играл в Норвегии и Швеции. Где понравилось больше?
— В Швеции. Я там провел несколько хороших сезонов.

— Что за история была в Норвегии, где у тебя было два паспорта на разные имена? Вроде как ты просил политическое убежище под именем Мохаммед Сесай…
— Поехал туда очень молодым. Лет в шестнадцать-семнадцать. Меня привез агент, который сделал какую-то глупость. Я толком и не понимал, что происходит. Просто хотел выступать в Европе. Позже этот человек вообще куда-то пропал. Я был молод и только потом сообразил: что-то не так! Ну да ладно, это было давно.

— Выступал ты и за суданский “Аль-Хилаль”…
— Играл в Швеции, и вдруг поступило такое предложение. Сначала подумал: что за ерунда, как это можно променять Швецию на Судан! А потом узнал, что “Аль- Хилаль” — один из самых больших клубов Африки. Сейчас он входит в первую четверку на всем континенте. Подумал, что это отличное предложение! Провел в Судане почти два года. К местным традициям пришлось привыкать, но потом получал наслаждение каждый день. Мы дважды выиграли суданское первенство, выступали в африканской Лиге чемпионов. В клубе и сейчас просят, чтобы я вернулся. Может, так и сделаю, только позже.

— А в Саудовской Аравии понравилось?
— Там много денег. Но привыкнуть к местным традициям очень трудно. Большое количество правил, законы шариата… Нельзя пить алкоголь, ходить на дискотеки. Ну ладно, я не пью и не курю, так что проблем нет. Но в этой стране много зон, куда немусульманину вход запрещен. Вот тебе пример: когда команда ехала на матч в Мекке, мне приходилось добираться на отдельной машине и жить в другом отеле. Присоединялся к коллективу лишь в раздевалке. А потом у моего клуба “Наджран” еще и стало туго с финансами. Три или четыре месяца ничего не платили. Поменялись президент, тренерский штаб… Поэтому я разорвал контракт и в конце концов оказался в “Крумкачах”, чему очень рад.