Михаил Бицан. Как обмануть возраст? Много работать

Человек прямой и решительный, он оборвал успешно складывавшуюся карьеру в ведущем отечественном клубе, когда понял, что против него затеяли нечестные игры. Вернулся к тому, с чего начинал — тренировать детишек. А в последние годы от любимой игры отдалился — вероятно, сказалась душевная рана. Возглавлял ФОК, затем трудился в салоне красоты — помогал людям укреплять здоровье с помощью целебного массажа. В свои 72 года выглядит бодрым и жизнерадостным. Говорит, все благодаря даче, которую боготворит. На баскетбол ходит редко, однако матчи “Цмокаў” в “Минск-Арене” не пропускает. И неудивительно, ведь является первым тренером главкома “драконов” Игоря Грищука, которого называет сыном.

— С Игорем у нас близкие отношения. Очень рад, что он вернулся на родину. Хотя когда принял команду, пришел в ужас от состояния игроков. Кроме легионеров, не на кого было глаз положить. Наши ребята в плачевном состоянии. И не сменишь — все на контрактах, некоторые — на долгосрочных. Но лига ВТБ — не тот турнир, где перед пенсией можно подзаработать. Люди должны трудиться ничуть не меньше, чем легионеры. Вот те — трудяги. Жаль, в этом году сдал Мараш. Если раньше был одним из лидеров, то сейчас растворился на площадке. И вообще, по-моему, выпал из коллектива. Такое ощущение, что Иван уже видит себя в другом клубе.

— После матчей обсуждаете с Грищуком, что не получилось?
— Обязательно. Он, как и я, крайне болезненно воспринимает поражения. Когда ведешь 10 очков, а потом проигрываешь два-три в концовке — это катастрофа! Я не мог такое видеть, уходил из зала, нервы не выдерживали.

— У “Цмокаў” были удачные матчи — обыгрывали УНИКС, “Нижний Новгород”, на равных бились с “Химками”, но хватало и досадных поражений. Например, от “Виты”. С чем связаны такие перепады?
— Причин несколько. Короткая скамейка, потеря лидеров из-за травм. А равноценной замены нет. Игорь пробует Лютыча, Белянкова, Семенюка — они перспективные ребята, но пока не тянут. Не хватает мысли, концентрации, опыта, мастерства. А главное — школы. Есть и важный психологический нюанс. В этом году команда еще не получала зарплаты. Спрашиваю, как он выкручивается. Уговаривает ребят. А как уговаривать? Не заплати рабочему — он на смену не выйдет. А здесь выходят — и рубятся.
А что проиграли в Тбилиси… Там всем тяжело. Во-первых, колоссальная поддержка зала. Во-вторых, судейство. Грузины умеют оказывать влияние на арбитров. Да и играли не очень хорошо. Под такое сильное давление попали, что многие ребята его попросту не выдержали, совершили много потерь.

— Когда обсуждаете ошибки, не щадите самолюбие своего ученика?
— Говорю ему, как сыну, все начистоту, без прикрас. Когда у АЕКа дома не смогли выиграть с разницей в шесть очков, так и сказал: “Матч проиграл ты. Потерял нити управления в концовке”.

— Какой Грищук тренер?
— Отдается работе полностью. Авторитарный, даже немножко деспот. Пример — как поступил с Полещуком, который возомнил себя звездой и стал выяснять отношения. Игорь тут же указал на дверь. И правильно сделал. В назидание остальным. Профессионализм от звездной болезни надо отличать.

— При таком авторитарном подходе легко не заметить, как перегнешь палку, и отношения с подопечными рухнут…
— Есть тренеры: сделал неверно, может, и жалеет об этом, но не показывает, гнет свою линию до конца, пока себе хребет не сломает. Игорь не такой. Если не прав, извинится. Будет переживать, карать себя — и это видят игроки, ценят искренность. Слушает помощников, но оставляет за собой право принимать окончательное решение. Вижу, что в тренерском штабе хорошие взаимоотношения. Будь он неуживчивым, сварливым, Кривонос и Вергун с ним не работали бы. Когда между тренерами появляются шероховатости, раскола не избежать. Команда — это сложный и хитрый механизм.

— Давайте вернемся на энное количество лет назад: где вы нашли Грищука, чем он вам приглянулся?
— Я тогда в СДЮШОР-10 работал. И в 96-й школе, где он учился, занималась моя группа. Ходил по классам, выбирал ребят. Помимо роста, обращал внимание на нюансы, которые сейчас тренеры не используют.

— Например?
— Есть ли поросль под мышкой, какой кадык. Много пришлось литературы переворошить. Старался брать тех, кто занимался музыкой — на баяне или аккордеоне. У них пальцы более чувствительные. В четвертом классе Игорь был маленьким. Но папа высокий, поэтому я верил, что он обязательно стрельнет. Так и вышло. После девятого класса вымахал сразу на десять сантиметров. А еще импонировал тем, что проявлял характер. Плакал, но трудился. Если ему сказал тренер, разобьется в доску, но сделает.
Была у него одна проблема. Когда выходил отвечать — терялся. Мне расскажет стихотворение — от зубов отскакивает, а перед классом волнуется — и все забывает. Получал “неуды”, пока я не вмешался. Пообщался с учительницей: “Если вы хотите убедиться в его знаниях, поговорите один на один. Надо ему помочь обрести психологическую уверенность”. Пару раз она так сделала, и все нормализовалось.
Из той моей группы в РУОР к Михаилу Алексеевичу Тайцу попали двое — Грищук и Поляков. А это фактически сборная республики. Но недели через две приходят ко мне. “Игроки нас не воспринимают, строят всевозможные козни, дерутся”. Что могу посоветовать? “Вы же мужики — спина к спине и доказывайте, что сильные. Ничего, если получите по носу, зато вас станут уважать. Вы должны быть лидерами. Если сейчас уступите, ничего у вас не будет — ни в баскетболе, ни в жизни”. Спустя какое-то время вновь заглянули: “Все нормально, спасибо за науку”. Из интерната Игоря стали привлекать в дубль РТИ — делал первые шаги в прекрасной игровой карьере, которую завершил в 38 лет.

— А вы тем временем сменили мужской баскетбол на женский. Как это произошло?
— “Горизонт” нередко проводил спарринги с моими старшими юношами. Халипскому помогал Белевич, который меня прекрасно знал. Однажды и говорит: “Миша, приходи в “Горизонт”. Нам нужен тренер дубля. Девчонки хорошие, преданнее, чем пацаны. Да и условия для работы более комфортные“. Подумал — и согласился. Девчата работали усердно, ничего не могу сказать. Многие стремительно прогрессировали. Мармылева, Швайбович, Жгун, Паращенко — они здорово проявили себя позже в основной команде. В “Горизонте” мы воспитали около 30 мастеров спорта. Выиграли три первенства Союза среди дублирующих составов, дважды были вторыми, еще раз третьими. Хотя начал я неудачно. Тогда на соревнованиях применялся ростовой ценз.

— Что это такое?
— Если в команде девочка ростом выше 190 — можно иметь восемь баскетболисток. Еще одна выше 187 — девять. У нас же команда была “маленькая” — могли заявить лишь семь.

— А для чего это делалось?
— Подталкивали тренеров к поиску высоких девочек — в перспективе для усиления сборной. Так вот, когда соперники видели, что нас мало, начинали прессинговать. Девчонки терялись, опыта-то было мало, “умирали” и проигрывали.

— А как же двухметровая Дайнеко?
— Света была потрясающим лодырем! Не в брата удалась. Сколько с ней трудились, мучились — все без толку.

— Вы стали первым чемпионом Беларуси в качестве главного тренера “Горизонта”. Но, помнится, ваше назначение было сопряжено со скандалом…
— В нашем зале проходил тур чемпионата СССР. Однажды ко мне подошли директор завода Сан Саныч Санчуковский с председателем профкома: “Мы хотим, чтобы ты стал главным тренером “Горизонта”. Отвечаю: “Категорически против”. — “Почему? Каждый хочет профессионально расти”. — “Но не таким способом. Главный тренер еще ничего не знает, а вы мне предлагаете. С моей стороны это будет предательством”. — “Хорошо, мы тебя услышали”. А перед последней игрой тура Санчуковский собирает команду и объявляет, что Семен Львович Халипский освобожден от занимаемой должности. Меня же представили в качестве его преемника.

— И как восприняла это команда?
— Более или менее спокойно. Наверное, потому, что в последнее время, по ощущениям, отношения между тренерами и игроками немного испортились. Впрягся в работу. Но время было лихое — начался большой отток игроков. Уехали Савицкая, Сумникова, Швайбович, Паращенко, Малая, Саверченко. Все сильнейшие. Заново создавал команду. На первые роли стала выходить молодежь: Ломако, Рослик, сестры Дубойские.

— Тем не менее в первых суверенных чемпионатах равных “Горизонту” не было.
— Если откровенно, играть было скучно. Уровень команд катастрофически слабый. Намного интереснее было в Балтийской лиге, где рубились с соперниками более высокого класса. Дома же обыгрывали всех на одном коньке. Единственный серьезный конкурент — из Витебска. Супруги Аркадий и Люся Гусевы создали технически обученную, опытную команду. У них всегда была сильная школа. Оттуда вышли первая олимпийская чемпионка Таня Белошапко, Ира Губа, выступавшая на чемпионате мира, Суворова, поигравшая в России.

— В историю вы вошли и как первый главком национальной сборной Беларуси. Гордитесь этим?
— Конечно. Жаль, что боевое крещение выдалось несчастливым. Играли квалификационный турнир в Румынии. Проходными были два первых места — мы финишировали третьими. Не повезло. На последних секундах игры с хорватками мяч получает Малая, идет в отрыв, никого рядом, но Лиля не забивает из-под кольца. Сколько слез пролили! А команда была неплохая: Пекарская, Малая, Швайбович. Если бы еще играла Паращенко, прошли бы наверняка. Но она отказалась. И на Сумникову не рассчитывали: Ире предложили сменить баскетбольное гражданство на российское — выдерживала двухлетний карантин.

— В женском коллективе работать тяжело?
— Намного сложнее, чем с ребятами. У каждой девочки свой характер. И это надо учитывать. Сегодня можно признаться: у меня имелись любимицы — сестры Дубойские. Маленькими Оксана и Анжела тренировались у Марии Ивановны Селюниной. Великий тренер! Таких сейчас нет. Получила звание заслуженного тренера СССР, воспитала Савицкую, Крум и многих других.
С девочками непросто. Скажем, берешь тайм-аут, непроизвольно положишь руку кому-то на плечо. А они все подсекают. И когда даешь указание, ершатся: “Указывайте этой — вы ее больше любите”. Но самые серьезные разногласия происходили в день зарплаты. “Почему я получила меньше других?” А у нас система оплаты плавающая — зависела от игровых показателей. Учитывали все: сколько забивает, отдает передач, снимает подборов, ошибается и так далее. То есть стимулировали играть лучше. Если показатели улучшались, росла и зарплата. Но не всем это нравилось, привыкли к уравниловке. Меня удивляло, что деньги для девчонок значили много больше, чем для ребят. Кстати, не согласен, что они более преданные. Сколько отдал сил и здоровья в работе с ними — никто не поздравит с днем рождения, не позвонит, не узнает, как живу. Увидят на баскетболе — поздороваются, а позвонить — нет. Ребята — другое дело. 10 марта телефон разрывается от поздравлений. Звонят даже те, кого тренировал полвека назад.

— Девичья влюбленность — головная боль для тренера. Как справлялись?
— Всяко бывало. Помню, когда ездили в Кабардино-Балкарию на чемпионат Союза среди дублеров, даже пришлось запирать в комнате. Местные горячие джигиты готовы были их выкрасть. Девчонки обижались: “Зачем вы нас закрываете? Хотим погулять”. Говорю: “Вернемся домой, нагуляетесь”.

— А коллективные выезды на природу практиковали?
— Естественно. Обычно в конце сезона выезжали на какой-то поощрительный турнир, например, в Запорожье. Меня там научили делать тройную уху. Пока она варится на костре, девчонки кругами ходят — такой аромат! Всем очень нравилось. Даже позволял по рюмочке выпить. В Плещеницы выезжали, отдыхали на берегу озера. Замечательная природа. Было весело, общались, пели. Уходили в отпуск с хорошим настроением.

— Отчего вы покинули “Горизонт”?
— Устал. Надоело бесконечно обновлять состав, воспитывать. К тому же почувствовал, что во взаимоотношениях наметился разлад. Решали в федерации. Уговаривал только директор клуба Яркин: “Подожди, не торопись. Отдохни, сколько надо, и возвращайся”. Ответил, что обещать этого не могу. Тогда спросили: “Кого видите преемником?” — “Буяльского. Он — второй тренер, знает команду”. Так и решили. А когда выходил из кабинета, дверью чуть не задел Буяльского. Он там стоял. На этом закончилась моя работа и в “Горизонте”, и в сборной.

— Не жалеете, что баскетболу отдали столько лет?
— Ни капли! Не зря все прошел. Мы за копейки трудились в поте лица. Зато с какими людьми судьба свела: Пышник, Алексин, Репко, Белевич, Сагал — с такими профессионалами за счастье поработать.

— Выглядите вы прекрасно. Как обманываете возраст?
— Надо много работать. Я заядлый дачник. У меня прекрасный сад, огород. Ежевика, малина, сливы, яблоки — все есть. Самая большая проблема — кому осенью раздать урожай.