Футбольная фамилия. Мечта белорусов: команда Глебов

Более того, когда-то родственники составляли целую команду Глебов, которая существовала в режиме товарищеских матчей. До наших дней дожили, правда, лишь двое. Один из них — самый старший, Леонид ГЛЕБ. Он вполне бодр и на 83-м году жизни до сих пор трудится в Национальной академии наук в Институте тепло- и массообмена. В один из весенних дней Леонид Константинович посетил редакцию “ПБ” и поведал историю семейства, в которой также нашлось место Малофееву, Мустыгину, Зарембо, Яшину, Стрельцову, Прокопенко и даже Талю.

Тушенка за проволокой

Гонять в футбол мы начали еще с детства. В валенках, тряпичным мячом… Жили в Грушевском поселке, на окраине. У нас был деревянный дом с приусадебным участком. Однажды отец попросил вскопать огород. В это время, как назло, пришли ребята со сквера — за мячом. А у нас был единственный мяч на весь поселок. Нам, естественно, тоже хотелось с ними. Тогда друзья предложили: дайте нам лопаты, сейчас все вместе быстро перекопаем и пойдем играть. Так и жили.
Вообще у нас с братьями была существенная разбежка в возрасте. Я 1933 года рождения, Миша — 35-го, Коля — 38-го, Вова — 40-го, Гена — 44-го, Толя — 47-го. Есть еще сестра Валя, младшенькая. Любимица наша.
Войну хорошо помню. Тяжелое, конечно, время было. Дом наш стоял на углу Щорса и Пограничной. Рядом — бараки, огороженные проволокой. Там немцы хранили снаряды. Но мы, пацаны, лазили туда через проволоку. Немцы выкидывали остатки тушенки. Мы клали эту тушенку за пазуху, несли домой, мать потом готовила ужин. Однажды лезем, уже война кончалась. И тут приятель Гена Брилевский шепчет: ребята, давай за угол, немец стрелять будет, у него в руках винтовка. А кто-то: нет же, это палка. Выходим из-за угла, достаем из штанов свои причиндалы и показываем немцу. А тот смеется: идите, мол, ко мне… Дал нам тушенки, орехов. А когда уже мы победили, по улице Щорса пошли танки. Я вскочил на один из них. Радость неописуемая.

Звезды на усиление

Все мы, шесть братьев, учились в политехническом институте. На протяжении семнадцати лет в сборной института обязательно играл кто-то из нас. Позже решили собрать семейную команду. Инициатива пошла, по-моему, от младших братьев — не то от Гены, не то от Толи. Кстати, футболу их обучил замечательный тренер и человек Евгений Константинович Глембоцкий.
Команда Глебов просуществовала 15 лет. Можно сказать, в вилке между бронзой 1963 года и золотом 1982-го. Каждый год были матчи. За нашу семью в разное время выступали в дружественных встречах и Эдик Малофеев, и Миша Мустыгин, и Иван Савостиков, и Эдуард Зарембо, и Леонард Адамов. Они усиливали нашу команду и получали от игры удовлетворение, будучи действующими профессиональными футболистами. С Савостиковым мы еще на Грушевке вместе играли. Малофеев, Мустыгин, Адамов больше общались с Гешей, Толиком. Не мы их даже приглашали. Они сами говорили: ну давайте, ребята, и мы с вами! А мы с радостью. Геннадий Абрамович и судил нас, и тренировал. Расставлял на поле, приводил новых игроков.
Даже знаменитый Лев Яшин хотел сыграть вместе с братьями Глебами! Легендарный вратарь заинтересовался, узнав, что есть такая команда. Сообщил, что хотел бы постоять в воротах за семью Глебов. Мы уж стали готовиться, но в последний момент Яшин отбил телеграмму: извините, пожалуйста, приехать не смогу.
Играли против политехнического института, БГУ, Академии наук. В основном на стадионе БПИ. Иногда даже афиши были: “Семья Глеб” — БПИ, например. Пару встреч вообще на “Динамо” провели. Народу собиралось много. Думаю, примерно столько, сколько сегодня ходит на матчи чемпионата Беларуси. Иногда после игры болельщики даже цветы вручали.
Чаще побеждали. Уступать не любили. Но мы ведь не на деньги играли. Нравился сам процесс. Как говорил Малофеев, искренний футбол. Забили — хорошо. Проиграли — ничего страшного. Получали кайф от того, что играли своей семьей. После матчей собирались все вместе у Гены Абрамовича, дружески общались, немного позволяли себе.

Семейный портрет

Самый старший из братьев, не считая меня, — Миша. В свое время он ездил на просмотр на Украину в дубль клуба высшей лиги. Но там не закрепился. Вернулся и стал работать конструктором на заводе автоматических линий. Хотя играл хорошо. Детей тренировал. Но кончил тем, что сбросился с одиннадцатого этажа. Причина неординарная: ушла к другому любимая жена. Точно так же на тот свет отправился и Адамов.
Сильнейшим шахматистом в семье был Коля, хотя фигуры двигали все. Однажды в Минск приехал Михаил Таль. Давал сеанс одновременной игры в Доме печати. Двадцать человек ему противостояли. В том числе и три брата Глеба: я, Миша и Коля. У меня — первый разряд, они — кандидаты в мастера спорта. Таль выиграл у всех, кроме нас — закончили вничью. Коля сидел за доской, мы с Мишей рядышком. Работал Коля главным специалистом Минскпроекта.
Володя тоже хотел прийти на интервью, но работа не позволила. Как и я, он активно занимается наукой в Институте тепло- и массообмена НАН. Кандидат технических наук. Меня же знают как основоположника новой технологии, которая получила развитие в Америке и востребована в России, Китае… Речь об изготовлении высокоточных оптических деталей. Прихожу на работу рано, ухожу поздно. Ведущий научный сотрудник, доцент. Занимаюсь полезным и интересным делом.
Дальше всех нас в профессиональном футболе продвинулся Гена. Способный был хлопец. Кстати, начинал он тренироваться вместе со знаменитым актером Олегом Янковским. Потом поиграл в дубле минского “Динамо”, минском “Торпедо”, бобруйском “Строителе” (трижды чемпион БССР), в “Кайрате” из Алма-Аты, в “Енбеке” из Джезказгана, карагандинском “Шахтере”, харьковском “Металлисте”, “Горняке” из Никольского… Известный казахстанский футболист Далрод Галеев назвал в честь моего брата своего сына. Причем — не Геной, а Глебом! Доводилось слышать, что в плане техники это был футболист не хуже Прокопенко. Кстати, с Сашей они нередко выпивали.
Однажды Геша встретился в аэропорту со Стрельцовым. Летели вместе, разговорились. Гена как раз пытался тренировать. А Эдик ему посоветовал: добудь тренировочную программу Лобановского. И Гена добыл. И потом пробовал применять ее на практике.
Гена ассистировал Олегу Долматову в сухумском “Динамо”, работал тренером-селекционером в новороссийском “Черноморце”, долго возглавлял минское “Торпедо”. Последним местом его работы был женский “Интер”, который три года выступал в чемпионате Беларуси. Можно сказать, специально под Гену создавали эту команду. Жаль, что он был подвержен влиянию алкоголя.
Закончил Геша трагически. Однажды вечером поехал к приятелю. Там они поддали. Возвращался, уже когда было темно. В итоге попал в сцепку между двумя вагонами трамвая. Застрял, протянуло метров пятьдесят. Так и погиб.
Пытались, конечно, его образумить. Не сказать, что он был пьяницей. Все вроде нормально-нормально, а потом раз — и сорвался. Может, и мы где-то виноваты. Хотя помогали ему в последние годы жизни, квартиру ремонтировали.
Толя тоже поиграл в Джезказгане, в Никольском, в минском “Торпедо”… Потом работал начальником управления патентного ведомства. Это был центр притяжения, великолепный организатор. Объединял нас. Устраивал для братьев и друзей импровизированные Олимпиады, где были соревнования по футболу, шахматам, шашкам, преферансу… Как только Толя ушел из жизни, сразу все развалилось.

Еще бы четверых

Получается, из шести братьев на высоком уровне выступали двое: Гена и Толя. Как-то играли на “Пищевике”, и я забил мяч “ножницами”. Ко мне сразу: о, давай к нам, будешь футболистом. Речь шла о каком-то дубле, уже не помню. Пришел домой, мать сказала: ни в коем случае.
Хотя семья у нас была футбольная. Сестра даже однажды судила наш матч. Абрамович в поле, она — на бровке с флажком. Что касается отца, то не скажу, что он очень любил футбол, но наблюдать за игрой сыновей ему было приятно. А как-то к нам домой зашел один из друзей. И увидел такую картину: мать чистит на кухне картошку, а на ней спортивная майка с номером 9 на спине. Потом приятель говорил нам: “Теперь я понимаю, почему братья так любят футбол”. По мере того как увеличивалась наша семья, разрасталась и команда Глебов. Добавлялись новые игроки — сыновья Коли, Мишки, Толика, Вали… Порой человек девять в команде было глебовской породы.
Почти все мы играли в атаке. Я был центральным нападающим. Толя с Гешкой полузащитниками. Мишка выходил на левом краю. Вова играл там, куда поставят. В основном в центре поля. Коля становился в защиту.
Как-то из Болгарии прислали приглашение. Мол, приезжайте на спортивную встречу — семья Глебов против какой-то болгарской семьи. Соревнование намечалось в двух видах: футбол и шахматы. Но что-то сорвалось в последний момент.
Лет семь назад сборная Беларуси сыграла вничью 0:0 с украинцами на “Динамо”. Тренировал команду тогда Бернд Штанге. Так после игры немец сказал: “Нам бы еще четыре Глеба, и мы смогли бы выйти на чемпионат мира”. А у нас Глебов было шесть…

“ПБ” выражает признательность Евгению Понкратину за содействие в подготовке материала.