Сергей Солодовников. Негатив уношу с собой

А здесь поражение — и решение Сергея Витальевича оставить команду. Собственно, с этого и начался наш вчерашний разговор.

— Гродненские руководители давали вам два матча на исправление ситуации, включая грядущую игру с “Минском”. Однако дожидаться ее вы не стали — поняли, что положение безвыходное?
— Ничего не поделать, так уж сложилось. На недавнем наблюдательном совете уже не увидел огня в глазах ни одного человека, кроме директора клуба Ивана Ворсовича. К сожалению, меня просто слушали, но не слышали. И если люди определились, то рано или поздно это произошло бы. В любом случае мне хотелось доработать две игры, а потом поговорить более серьезно. И хотя после поражения от брестского “Динамо” принял обдуманное решение, все же планировал выводить команду на поединок с минчанами. Но все произошло без обид и истерики. Я реально осознавал ситуацию.

— Перед началом прошлого сезона вы благодарили мэра Мечислава Гоя за то, что он сохранил команду. Что же так резко изменилось в ваших отношениях?
— А ничего не изменилось. До сих пор благодарен Мечиславу Брониславовичу. Вместе с губернатором Владимиром Кравцовым и Святославом Лисом они сохранили футбол в Гродно, потому что мы шли по непредсказуемому пути. Но вот, кстати, хороший пример. В прошлом году у нас была молодая команда. Начали чемпионат, что называется, “под вылет” — после семи туров замыкали таблицу с двумя очками. Тогда настолько сильно переживал, что стал плохо себя чувствовать — даже написал заявление об уходе по состоянию здоровья. Однако Гой сказал мне: какое заявление? Утром процедуры — вечером тренировка, вечером процедуры — утром тренировка! После этого четко понял: в нас верят. Но здесь ничего нового не скажу. Все должны быть одним целым и работать в единой связке. Да, каждый выполняет свои обязанности. Но в общем понимании это — один кулак. Тогда так и случилось.

— А теперь, выходит, в вас уже не поверили?
— Сейчас уже не в том дело, кто прав, кто виноват. В прошлом году в Гродно тоже были определенные структуры, которые хотели и пытались мне помешать. Но их советы никто не слушал. Руководители дали шанс, и мы его использовали. Конечно, критики скажут, что восьмое место — мелочь. Но с учетом всех проблем на тот момент нашей задачей было просто не вылететь! А что произошло в этом году, не знаю. Видимо, советчики своего все-таки добились. Даже шанса толком не дали: стали так жестко прессовать с первой игры, что никто не понимал, в каком клубе мы работаем — в “Реале” или “Немане”? Помню, в минском “Динамо” и то было не настолько жестко. Поэтому реально понимал, что теперь люди настроены по-другому. Не только руководство. Видел все, что происходит вокруг команды: отношение прессы, болельщиков… Мне звонили коллеги и спрашивали: что у вас творится? Почти в каждом клубе на этом этапе схожие проблемы, но нигде же нет такой суеты и нездорового ажиотажа…

— Все в сплошном негативе?
— Практически. И в связи с этим у меня первый вопрос: за что? Говорят, не надо жить прошлым. Я им и не живу. Просто знаю: если принимать какие-то решения, то нужно знать, как человек работал. А мы со скромным, даже по белорусским меркам, составом занимали четвертое и пятое места, вышли в финал Кубка и попали в Лигу Европы. В этот же период мне поступало приглашение во второй клуб страны, которым был “Шахтер”. Вот что произошло за четыре последних года. Поэтому и не понимаю, за что такая агрессия по отношению к тренерскому штабу и лично ко мне развернулась в Гродно. На дворе только апрель. Посмотрите, как кто играет: кроме БАТЭ и — отдельными эпизодами — минского “Динамо”, никто ярко себя не проявляет. Но все равно мой второй вопрос, на который так и не нашел ответа, — почему моя команда так плохо играла? При этом команда знала: всем, во что я верил, оставалась только она. В этой ситуации надо было просто класть на поле сердце, однако так не произошло. Хотя, убежден, произошло бы, но чуть позже. Именно над этим постоянно работал, чтобы все исправить и разобраться в происходящем. Располагая неплохим подбором футболистов, не получал удовольствия от качества игры. Именно в части ее организации, что болельщикам, может, не всегда видно. Им нужны голы и очки — впрочем, это вполне понятно.

— А не было ли в команде разделения на группировки?
— Они есть везде. Другое дело, что их надо объединить общей идеей. Получается, здесь тоже не все было гладко. Но у нас крепкий и сложившийся коллектив. Да, пришли шесть новичков. Но пятнадцать же человек остались с прошлого года, когда чаще всего побеждали как раз за счет организации игры и характера.

— Что теперь произошло с характером?
— Не знаю. Вроде никуда не делся, но… Я вот одно понял, хотя раньше так не считал: тренерам, как и футболистам, надо менять место работы. Все приедается. И кажется, что ты здесь уже всем надоел. И слова твои надоели, и результаты твои давно никому не нужны. Значит, надо искать новые футбольные ощущения, требования и взаимоотношения. Это стимулирует. Теперь на сто процентов уверен: три-четыре года — и тренеру пора уходить из клуба. И не бояться такого шага — к нему даже следует стремиться.

— Судя по всему, вы сожалеете, что не возглавили “Шахтер” в конце 2013 года.
— Только глупый может сказать, что он ни капли не жалеет о подобных решениях. Это была моя ошибка, но переживать теперь бессмысленно. Наверное, мне, как и нашим нападающим, надо два момента для гола. Первый не использовал, а если получу второй — забью. А два раза форварду ошибаться нельзя.

— Здорово, что чувство юмора вам и сейчас не изменяет.
— А я говорю вполне серьезно. Кстати, еще для тренера крайне важно приходить в команду со сподвижником в роли ассистента. Который отлично тебя понимает по- спортивному — и по человеческим качествам вы близки. Для того, чтобы в сложной ситуации ты не остался один, а остальные в сторонке.

— Еще важно, чтобы руководитель клуба был хороший.
— Еще раз выражу благодарность всем руководителям — и особенно Ворсовичу. Больше в себе ищу проблемы, раз не смог убедить и объяснить людям, что все это преждевременно. А в Ворсовиче вижу внутренне сильного человека, при котором за “Неман” можно не волноваться. Да и его поддержку я чувствовал всегда.

— А игроки были за вас?
— Наверное, лучше спросить у них. Но когда местная пресса растиражировала слова Гоя про мужика, который должен сам написать заявление — хотя там все было сказано иначе, — мне сразу позвонил Сосновский и попросил не реагировать на провокации. Сказал, что команда за меня. Видно, ребята подумали: прочитаю и сразу напишу заявление. Однако есть и второй нюанс. Я же работаю с командой, а в этом процессе все никогда не будет гладко. Кого-то ставишь в состав, кого-то нет — хорошим для всех не будешь. Но даже после игры в Бресте ребята по-мужски извинились, что подвели. Хотя извиняться надо было не передо мной, а за игру. И доказывать все надо не словами, а делами на поле.

— Короче говоря, поддержка футболистов не поменяла вашего решения.
— Она и не могла поменять. По большому счету, решение принял раньше. Еще две недели назад сказал Ворсовичу: даже если выполню все задачи на сезон, продлевать контракт с “Неманом” не буду. А сейчас просто хотел унести с собой весь негатив, который скопился вокруг команды. Для того, чтобы ее “отпустили” хоть на эти две недели — ведь она может, умеет и обязана заиграть! Ушел, чтобы сохранить общее дело, — пусть готовятся к следующему матчу без нервотрепки. Хотя мне все равно непонятно, откуда она возникла. Особенно с учетом объективных проблем в предсезонке: травмированы были одиннадцать футболистов! Савостьянов и Савицкий до сих пор восстанавливаются. Плюс Бебей и Дурай пришли к нам только накануне чемпионата, а потом еще решали свои проблемы. Целенаправленной подготовки основы не было — для комплекта к тренировкам привлекали дублеров. От качества синтетики игроки плевались — из-за нее и получили большинство травм. Потом перешли на землю, а она немногим лучше картофельного поля. Бегали с мячом, а фактически без него… Провели мало спаррингов, от некоторых — как со “Славией” в Пинске — даже отказывались: из-за травм просто некому было ехать. Ни одного матча оптимальным составом, поэтому и нужно было время в течение сезона. А команда опытная — думаю, мы успели бы перестроиться и решить задачу попадания в пятерку.

— Насколько помню, в Гродно всегда любили не только “Неман”, но и Солодовникова. Отчего же возник такой болельщицкий негатив? От любви до ненависти один шаг?
— Возможно. Но вообще-то меня всегда удивляло поведение тех, кто сегодня рукоплещет, а завтра оплевывает. Причем агрессивно, да еще с такими выражениями… Наверное, это просто показатель уровня культуры. После домашней игры с “Витебском” на нас полился поток грязи с трибун. Хотя когда журналист на пресс-конференции говорит, что кричали все, у меня сразу возникает ассоциация с “незримой рукой партии”. Конечно же, не все — не надо обобщать. Но хочу сказать о другом. Накануне смотрели четвертьфинал Лиги Европы “Ливерпуль” — “Боруссия”. При счете 1:3 в пользу дортмундцев весь стадион пел в поддержку “Ливерпуля” — вот что надо брать за основу и к чему стремиться. Или помните, как Стивен Джеррард ошибся — и не стал чемпионом Англии за столько лет, хотя до вершины оставался один шаг? Трибуны же его не освистывали, а спели песню “Ты никогда не останешься один”. А такая наша культура поведения на стадионах делает и тренеров более закрытыми. Или агрессивными. И некоторые потом не идут на контакт. Фанаты же, как и простые болельщики, должны быть с командой в любой ситуации. Этого им и пожелаю: любите “Неман”, несмотря ни на что. А еще благодарю всех людей, включая настоящих футбольных профессионалов, которые выразили мне слова поддержки. Таких звонков принял очень много.