ЧМ-2016. Взгляд со стороны. Платт и Лингле остаются иностранцами

— Как вам чемпионат мира?
— По части организации в Санкт-Петербурге все здорово. У людей отличное настроение, все улыбаются. Не слышал о каких-то серьезных накладках, заминках, инцидентах. Что касается спортивной составляющей, то огорчает дефицит напряженных матчей с перевесом в одну-две шайбы, в которых чувствовалось бы, что соперники приблизительно одинакового уровня. Удручает существенная разница между канадцами с финнами и остальными. Это вообще проблема чемпионатов мира.

— Как ее решить?
— Трудно сказать. Но решать нужно. На канадцев и финнов смотреть одно удовольствие. Другие команды борются, бодаются, иногда сражаются сами с собой. Это касается и белорусов. У них совершенно не ладилась игра в трех матчах на старте. Были проблески в первых периодах, но дальше наступал провал. Та же история — в поединке со словаками. Снова безобразно провели вторую треть: очередной раз пропустили в меньшинстве, много удалялись, не могли поймать игровой ритм — и, как следствие, уступили двадцатиминутку 0:2. И лишь затем был героический третий период.

— Где у белорусов слабое звено?
— Не хватает креативных защитников, которые могли бы повести за собой и в большинстве, и в равных составах. Неудивительно, что на розыгрыш лишнего выходят четыре нападающих. Тем не менее отмечу, как здорово в последнем матче проявили себя Готовец и Лисовец, во многом предопределившие исход. Готовец распечатал словацкие ворота, и этот гол преобразил эмоциональный настрой команды. А Лисовец — просто красавчик. Изумительно сыграл, когда вывел в прорыв Степанова, убежавшего забрасывать победную шайбу.

— Говоря о нехватке ярких блюлайнеров, имеете в виду кого-то конкретно, или дело в принципе?
— Второе. Это не чья-то вина, а скорее беда. Вижу, что в целом такая проблема у сборной Беларуси существует. Вместе с тем команда недосчиталась из-за травм Денисова, Бэйлена — как раз ребят с опытом, способных подтянуть процент реализации. Хотя есть прибавляющий Лисовец, проведший неплохой сезон.

— Как расцениваете наши шансы на выход в плей-офф?
— Ожидаю рубку за третье-четвертое места в группе. Может так статься, что, набив шишки на старте, белорусы победят в оставшихся матчах и пробьются в четвертьфинал. Как показывает практика, все следующие соперники проходимы. Вероятно, кто-то еще потеряет очки. Хорошо бы отталкиваться от третьего периода матча со словаками. Нужно разобраться: этот отрезок — исключение из правил или все же наметки той игры, которая будет у белорусов в дальнейшем? Я всегда склонен идти от позитива и поэтому верю, что это именно реальная игра вашей команды. Впрочем, можно и возразить: это не белорусы прибавили, а словаки их отпустили. Она имеет право на жизнь уже потому, что такое случилось не первый раз. До этого словаки точно так же позволили проявить волю немцам. Вели 1:0, успокоились и дали сопернику переломить ход. А начав пропускать, никак не перестроились. Какая-то бесхребетная, безвольная команда.

— В нашей сборной всегда было много натурализованных россиян. Затем к ним добавились еще и канадцы. Как вы к этому относитесь?
— Отрицательно. Спорт — это проявление национального духа, характера, особенностей души народа, а сборная — олицетворение его жизни. И если в нее внедряются иностранцы, это говорит о том, что руководители не заглядывают далеко вперед, а пытаются добиться сиюминутного результата. Давайте посмотрим на венгров, которые явно уступают остальным и, скорее всего, вылетят из элиты. Они, кстати, также занимаются паспортизацией. В то же время заметно, что там есть и доморощенная молодежь. Мы чувствуем единение болельщиков, приехавших в Санкт-Петербург, с игроками. То, как болельщики поют по окончании матча, а хоккеисты слушают, запомнится мне на всю оставшуюся жизнь как положительный пример сочувствия, сопереживания. Понимаете, к чему клоню? Если иностранец действительно полностью приобщился к культуре “второй родины”, выучил язык и почувствовал себя своим, тогда ему можно давать не только паспорт, но и шанс представлять страну на международной арене. Случай с Платтом и Лингле — на мой взгляд, другая история. Да, это люди, довольно долго пожившие в Беларуси, и она им нравится. Но они остаются иностранцами.
Воспринимаю натурализацию как попытку добыть результат, не создав для этого предпосылок. Любая федерация должна быть заинтересована в появлении перспективной смены, создании соответствующих условий. А если приглашать иностранцев, то, получается, свою молодежь особо развивать уже не нужно. Выдачей паспорта ты скрываешь пробелы в ее подготовке. К сожалению, ориентация исключительно на сиюминутный результат — проблема большинства государств постсоветского пространства. Мы можем ничего не делать для воспитания своих ребят, зато, позвав иностранца, будем выглядеть в глазах общественности красивыми и трудолюбивыми.

— Одно дело, когда натурализацией занимаются слабо развитые в хоккейном плане страны. И совсем другое — когда Беларусь с ее традициями и отношением властей…
— Согласен. В ростере тех же венгров также имеются североамериканцы, но их не натурализовывали до тех пор, пока сборная не попала в элиту. Когда путевка была завоевана, в федерации поняли, что необходимо хоть как-то соответствовать уровню. Достаточного количества игроков, которые вместе не ударили бы в грязь лицом в элите, не набиралось. Вот они в последний момент и дали паспорта нескольким канадцам. Хотя бы отчасти венгров можно понять. А вот белорусов — нет. Строятся катки, президент страны лично следит за хоккейным хозяйством, сам играет, население любит спорт…

— Латвия в плане наполняемости состава сборной — наш антипод.
— Знаете, в хоккее никогда не было национализма. Однажды спросил у Петра Воробьева, работавшего в Риге еще до распада СССР, имели ли место разговоры о том, чтобы форсировать попадание в состав какого-нибудь латыша вместо русского парня. Он заверил, что на сей счет никто никогда не заикался. Поэтому прибалты — молодцы. Держат планку, несмотря на то что порой возникают неурядицы с подготовкой резерва.

— Заметили на чемпионате мира любопытные тенденции, новые веяния?
— Нынешняя формула, внедренная не так давно, предполагает, что многие команды могут вступать в турнир неготовыми. Как, например, сборная России, которая абсолютно не готова. Прибавлять приходится уже по ходу первенства. Вижу у этой формулы и достоинства, и недостатки. Главный минус — проходные матчи, в которых тренеры экспериментируют, не придавая значения результату. Плюс же заключается в том, что у участников есть право на ошибку, две, а может, даже три. Так и должно быть на краткосрочном турнире. Самое главное — как команда выступит в плей-офф. Замечаю, что у тренеров клубов и сборных разные стратегии подготовки и ведения игры. Обратите внимание: нынче в НХЛ и КХЛ стали чаще варьировать сочетания в пятерках по ходу матчей. На уровне сборных не так много перестановок. Как правило, они вынужденные. Канадцы, американцы почти ничего не меняют…

— …и при этом приезжают на “мир” играть с листа.
— Да! На чемпионатах мира основная задача тренера — создать благоприятную атмосферу. Нельзя травмировать психику игроков. Это в течение продолжительного турнира ты, имея карт-бланш, можешь с легкостью отправить кого-нибудь в запас или “фарм”. Для острастки кого-то не помешает перевести в третье-четвертое звено. В общем, ты вправе перемещать игроков, не заботясь об их душевном состоянии. А вот на чемпионате мира такое решение грозит ужасными последствиями. Поэтому рулевые стараются обойтись без резких кадровых решений и в основном стремятся наладить взаимопонимание. Поработают со спецбригадами — и в бой. У этих турниров специфичная стратегия, и я вижу, что даже североамериканские специалисты на форумах в Европе работают по-другому. Для тех, кто совмещает посты, это особый опыт, поскольку отличий от обязанностей в клубе много.

— Раз уж речь зашла о тренерах… Белорусы Андрей Скабелка и Александр Андриевский успешно себя проявляют во главе “Сибири” и “Адмирала”. Но на родине, будь то в клубах или сборной, у них мало что клеилось. У вас есть объяснение, почему они не реализовали себя дома, но добиваются успеха за рубежом?
— Есть. Лет семь-восемь назад сформулировал для себя одну теорию. В одной из статей пытался разобраться, почему тренеры футбольных и хоккейных сборных — люди в основном предпенсионного или пенсионного возраста. Дело в том, что молодой менеджер должен ежедневно трудиться: быть в постоянной коммуникации с подопечными и так далее. Но самое главное — он обязан иметь не просто право на ошибку, а право на огромное количество ошибок. В сборной такой привилегии он лишен. Здесь ты должен оперативно принимать оптимальные, если не сказать идеальные, решения. И тренер теряет тонус, потому что в течение года общается с игроками редко. На первый план выходят стрессоустойчивость, опыт, умение вести себя публично и спокойно, адекватно реагировать на давление, создаваемое болельщиками и первыми лицами государства. Этим умением обладают люди около 60 лет и старше. Поэтому у Скабелки и не задалось в сборной Беларуси. Зато сейчас и он, и Андриевский приобретают бесценный опыт. Они специалисты растущие, хотя уже и достигли определенных вершин: Андриевский — в последнем сезоне, Скабелка — уже два года подряд. Думаю, они и сами осознают, что им не один год нужно работать в таком режиме, чтобы почувствовать уверенность в собственных силах. А в сборной без опыта трудно. Если ты в прошлом хороший игрок, это еще не значит, что сразу станешь хорошим тренером. У нас в России тоже почему-то принято считать неплохим специалистом именитого хоккеиста, который прошел курсы, получил лицензию и даже успел попрактиковать ассистентом рулевого. Нет, он еще не тренер. Он по-прежнему бывший хоккеист, занимающий должность лишь на бумаге. И непонятно, когда человек будет всецело соответствовать новому призванию: через год, два или десять после завершения игровой карьеры.

— Еще важно обладать должным авторитетом у игроков.
— Авторитет — еще не все. Какой толк от твоих достижений в карьере, если ты не в силах правильно воздействовать на игроков, потому что, например, не умеешь хорошо говорить? И те воспринимают тебя как бывшего классного мастера — не более того. Андриевский же ведь был признан лучшим белорусским хоккеистом XX века по версии “Прессбола”, верно? Его, безусловно, ценят как игрока. Но это не значит, что сразу же зауважали как руководителя. Тренерский авторитет нужно завоевывать фактически заново. Да, тебя помнят, восхищались твоей игрой в детстве. А потом начинаешь давать указания, принимать спорные решения, и, если ошибаешься, авторитет сразу падает до нуля. Мгновенно. Поэтому я ультимативно против того, чтобы молодые люди становились главными тренерами сборной. Вон Здено Цигер рулит словаками. Он еще совсем молод, отсюда и результат.

— Какие чувства у вас вызывает минское “Динамо”?
— Смешанные. С одной стороны, нравятся атмосфера на стадионе в Минске, любовь болельщиков. Знаю, что вокруг команды настоящий культ, причем независимо от положения в таблице. С другой стороны, последний сезон сопровождался постоянными скандалами. Взять ту же историю с Владимиром Бережковым, которому искренне сочувствую. Все это не могло не повлиять на результат. А если рассуждать глобальнее, то вижу, что на протяжении нескольких лет у команды нет внятной концепции. В Беларуси происходит то же, что и в России: непонятно, какие задачи выполняет клуб и вообще для чего существует хоккей. Для того, чтобы сборная побеждала? Ну, извините, тогда, получается, клубы — строительный материал. А болельщики жаждут зрелища, положительных эмоций. Так нет же — у нас все ради сборной. КХЛ существует ради сборной. А сколько сейчас в составе национальной команды России хоккеистов, прошедших все микроциклы подготовки? Ни одного! Дозаявят Санникова — будет один. И ради чего, спрашивается, огород городили? Как я понимаю, у белорусов схожая проблема. Все хотят, чтобы минское “Динамо” и хоккеистов для сборной готовило, и конкретного результата в КХЛ добилось.

— Не сказать, что “Динамо” удается угнаться за двумя зайцами.
— Вот именно! Смещение акцентов обязательно скажется. Подмена целей и в России, и в Беларуси неизбежно приведет к тому, что эффекта не будет ни в КХЛ, ни на международной арене. Вам нужно четко определиться: если хотите прогресса клубов и аншлагов на всех домашних матчах, а не на выборочных, то забудьте про сборную и соберите боеспособный состав. Если же интересы национальной команды превыше всего, то сокращайте число легионеров. Но потом не жалуйтесь, что нет результата. Решение же нескольких задач одновременно порождает противоречия. Допускаю, что это поверхностный взгляд — не знаю всех нюансов. Мне сложно судить, что происходит на маленьких катках и в школах, ведь они, по сути, определяют конкурентную среду. В отдельно взятом городе — предположим, в Минске — хоккей может хорошо развиваться. Но необходима подпитка из других населенных пунктов. Пусть оттуда приезжают таланты. Во всей стране должна быть налажена соревновательность. Не будет ее — все заглохнет.

— И в заключение. За что вы так невзлюбили Динамомена?
— Я доброжелательно отношусь к западной культуре, уважаю ее. Никакого предубеждения и антагонизма. Но не принимаю, когда что-то копируют, нелепо переносят в наши реалии. Это профанация! Ну, какая связь у украденного из американских комиксов супергероя с белорусской действительностью? Это то же самое, что “Сябры”, исполняющие песню AC/DC. Однажды в репортаже шутливо сказал, что Динамомен — мой личный враг. Люблю дурашливую, ироничную форму обращения к зрителю — вот и тогда немножко сыграл “патриота”. Мне потом коллега Никита Бережков рассказал, что в Беларуси некоторые болельщики были обижены и недовольны моим выпадом. Но, во-первых, нельзя быть такими серьезными, а во-вторых, людям стоит задуматься о своей культурной и национальной самоидентификации. У “Динамо” есть замечательный маскот — добрый и милый Зубр. Лучше своеобразие, чем подражательство. В Динамомене я вижу хищное, коварное начало, поэтому он в маске. А зубр — это наше, родное, душевное. Нельзя забывать, что на маскота смотрят дети, пытаются ему подражать. Динамомена в Беловежской пуще нельзя представить, а зубра — вполне.