ЧМ-2016. Герой дня. Евгений Лисовец. Защитник хорош, когда незаметен

На счету героя дня 3 (0+3) бомбардирских балла, коэффициент полезности +4. И как следствие — явный повод для более обстоятельного, чем послематчевый флеш в микст-зоне, интервью.

— Приятно чувствовать себя героем дня?
— Да ну, какой я герой… Если кто-то им и является, то только вся наша команда, а не один-два сборника персонально.

— Но почти уверен в вале эсэмэсок в духе “Гродно гордится тобой!” и так далее. Кто отметился первым?
— Чтобы прямо с таким текстом — подобного не было. Хотя родственники, друзья, знакомые поздравляли, конечно. А кто первый?.. Здесь надо подумать. А, ну да: Паша Гончаренко — доктор “Динамо”. Не знаю, первым ли он был, но прочитал сначала его сообщение.

— Раз поздравлял врач, может, и здоровьем интересовался? Тебе же в среду заодно “прилетело”.
— Терпимо. Приложил снег к ушибу, в четверг на тренировке раскатался. Не самая большая беда.

— Припомнишь столь же удавшийся матч в карьере?
— Какой-то конкретный — с ходу нет. Хотя случались дни, когда все ладилось. Вот и в игре со словаками такое ощущение пришло.

— А осознание неизбежности победы? Или ответишь классическим “только с финальной сиреной”?
— Ну, можно чуть оригинальнее. Там же пауза была за семь десятых секунды до нее? Вот тогда понял, что мы точно справились.

— И все же, каков рецепт “волшебного пендаля”, так преобразившего команду по сравнению с двумя предыдущими периодами среды?
— На самом деле не было никакого пендаля, никаких криков и истерик. Льюис просто обратил внимание на кое-какие тактические нюансы, еще раз попросил чаще бросать. Остальное мы и так знали и понимали. И чувствовали, что силы у словаков неизбежно вот-вот закончатся. Слишком уж рьяно они давили в первом и втором периодах. И это — после проведенной накануне игры. Нам оставалось вовремя включить прессинг в ответ.

— Разогнавшую камбэк шайбу забросил Готовец. С третьего периода — твой партнер по паре. Как игралось в компании с АХЛовцем?
— Не скажу, что мы совсем уж не были знакомы. Да и сыграться в команде, которая работает по определенной системе, обычно несложно. Какую бы лигу кто ни представлял, делать он должен то, что этой системе соответствует. Поэтому я в курсе и что нужно делать самому, и что при этом будет делать любой партнер. По крайней мере — должен. А в сборной уже переиграл, кажется, со всеми. И никто из партнеров не хуже и не лучше — все молодцы.

— Неужто все равно, кто окажется в паре: защитник экстралиги, или, скажем, Бэйлен? Хотя с ним вроде ты в клубе выходил редко?
— Самое интересное, что в межсезонье нас как раз наигрывали с Ником. Это позже тренеры решили определить меня в связку с Крайчеком. А Бэйлен, бесспорно, мастер. Впрочем, это не значит, что с ним в паре играть легче, чем с другими. Вот нападающим — наверное: он же любит их поддержать впереди.

— Тогда, выходит, его напарнику даже сложнее: он-то часто остается в тылу один…
— Ха, ну да: иногда улетаем вперед “четыре в два”, а в ответ получаем “три в одного”.

— Насколько в сложившейся паре защитников важны дружеские отношения?
— Желательны, но необязательны. Куда важнее, чтобы напарник играл по той же системе, что и ты. Тогда ты уверен, что, сбросив за спину, не отдашь пас в пустоту с риском обрезать. Или что вот в этом моменте можешь рискнуть на авантюру и двинуть далеко вперед — партнер подстрахует.

— Льюис допускает такие авантюры?
— Я не особо к ним склонен. Во-первых, потому что риск чаще чреват, чем оправдан. Во-вторых, молодой я еще для того, чтобы слишком часто рисковать. Это привилегия состоявшихся опытных мастеров калибра Мозякина.

— А из защитников и партнеров кого назовешь главным авантюристом?
— Наверное, более рискованного парня, чем Ник, до сих пор не встречал. Я же предпочитаю сыграть проще и по системе. Помню, что защитник хорош, когда незаметен на льду.

— Ты, Гаврус — представители второй гродненской волны, разбившей минско-новополоцкую гегемонию. Первыми, наверное, стало поколение Горошко и Павловича. Что изменилось в гродненской школе, что она начала поставлять партии талантов?
— Раз поставляет, значит, что-то на самом деле изменилось. Что конкретно — даже сразу и не скажу. Но хорошо, когда у тренеров сборной появляется больший выбор. А нам приятно, что отвоевываем места в честной конкуренции, чего-то добиваемся.

— Насколько ты привязан к родному городу?
— А как к нему можно быть не привязанным? Родина есть родина. Правда, в последние несколько лет бывать там доводится, увы, не так уж часто — КХЛовский график не оставляет времени. Хорошо если пару-тройку раз за сезон вырвешься на выходные. Ну и в университет на сессии еще.

— Учишься по спортивному профилю?
— Мимо. Экономика и управление. Почему? Ну вот просто так решил. Заканчиваю четвертый курс.

— Какой город Беларуси третий в твоем рейтинге симпатий? Третий, потому что второй предполагаю…
— Ну да, второй — Минск. А вот третий… Ой, с ходу ничего не приходит на ум.

— А за пределами Беларуси?
— Тоже в тупике: сколько их посетил за время карьеры! И не только КХЛовских российских. Так что даже не назову. Но в нем необязательно должны быть, скажем, море или горы. Бывают и просто симпатичные места.

— Нынешний сезон, предположу, уже оставит менее яркие воспоминания, чем предыдущий?
— Осадочек, что “Динамо” не пробилось в плей-офф, конечно, неприятный. И игр провел немного меньше, чем год назад, когда участвовал во всех. Но есть и приятные моменты: забросил первую шайбу в КХЛ, а вскоре вторую. При этом огорчил “Магнитку”. Тоже будет что вспомнить.

— А в проекции на сборную Острава, полагаю, пока вспоминается с большей теплотой, чем Петербург?
— Отчего же — как раз наоборот. Я не в плане игр и результатов, а по ощущениям. Все же здесь более привычное русскоязычное окружение. Это в любом случае комфортнее.

— Такие проблемы с английским?
— Скажем так, он у меня неидеальный. Года три уже толком не занимался. А поиграть за границей в клубе тоже пока не довелось.

— Судя по запущенному “инглишу”, и особого желания нет?
— Это откуда же такой вывод? То, что я три года не занимался английским, означает только то, что просто им не занимался — больше ничего.

— После ярко проведенного предыдущего матча настроиться на следующий проще или сложнее?
— Однозначно второе. И дело здесь, по-моему, даже не столько в последовательности и в том, как прошла последняя игра. Сейчас нам в любом случае будет тяжелее, чем даже перед матчем с Канадой.

— Это почему же, любопытно?
— Психология. Может закрасться мыслишка, мол, хорошо или плохо — а с канадцами, финнами, американцами уже сыграли. Вроде как самое страшное позади. А дальше — проще: “всего лишь” немцы, французы и венгры. А это очень опасная логика, за которую соперники, очень вероятно, могут наказать. Ни в коем случае нельзя давать себе расслабиться. Нужно на венгров настраиваться так же, как на тех же “Кленовых листьев” или словаков. Проходных матчей на чемпионатах мира для нас не было и нет.