Чили — СССР, 1973. Хунтина работа

О том, что из девятой европейской группы не предусмотрен прямой выход в финальную часть, было известно еще до жеребьевки — что делать, не повезло. С такой данностью вступали в турнир, были к тому готовы и промежуточную задачу выполнили. Опередили французов с ирландцами, и дело оставалось за малым, но надо такому случиться: за две недели до стыкового матча в Сантьяго произошел переворот и власть оказалась в руках военных.

Победа на президентских выборах 1970 года социалиста Сальвадора Альенде с мизерной разницей в 1,3 процента голосов привела к резкой смене курса. Не имея абсолютной поддержки, 62-летний президент решился тем не менее на программу радикальных преобразований. Национализация горнодобывающей промышленности и земельная реформа задели интересы как внутри страны, так и за рубежом. Популистское повышение зарплат и пенсий, накачка пустыми деньгами в условиях организованного американцами бойкота чилийского рынка меди — главного источника валютных поступлений — привели к дикой инфляции, составившей на третьем году 190 процентов. Противодействие местных латифундистов и олигархов сопровождалось бегством капитала, правительственные банковские счета за границей были заморожены. Сближение с Москвой и Гаваной большого эффекта не возымело, тогда как сидевшая под боком Америка владела действенными рычагами. Ситуация в чилийской экономике стала аховой.
Политическая борьба выплеснулась на улицы, демонстрации и забастовки перемежались с диверсиями, общество раскололось — на этом фоне и произошел переворот 11 сентября. Генерал Пиночет, накануне назначенный Сальвадором Альенде главой генштаба, провел жесткую операцию по свержению власти. Путчисты действовали стремительно, в считанные часы взяли под контроль правительственные объекты и средства связи. Радиообращение президента к своим сторонникам прервали с воздуха, уничтожив передающую радиостанцию.
Во время штурма президентского дворца “Ла Монеда”, где забаррикадировались люди Альенде, низвергнутый глава государства, спустившись в рабочий кабинет, выстрелил себе в голову из зажатого ногами автомата — подарка Фиделя Кастро.

Начались чистки. Активных сторонников прежней власти и просто заподозренных в симпатиях арестовывали, изолировали, убивали. Как нельзя пригодились спортивные сооружения. Национальный стадион был превращен в импровизированный концлагерь, где поле и трибуны отвели мужчинам, а женщин поместили в раздевалки бассейна. Допросы и пытки шли на велодроме. Был задействован и крытый волейбольный стадион, носящий ныне имя Виктора Хары. Ему, не отрекшемуся публично от прежних взглядов, популярному композитору и певцу, культурному послу в правительстве Альенде, перед смертью садистски сломали пальцы. В течение месяца официально объявленного осадного положения было убито, по разным оценкам, более 30 тысяч человек.
В СССР не стали сплеча жертвовать футболом, тем более что чилийская сборная находилась в Европе и слов поддержки генералу Пиночету не выказывала. На третий день советская федерация направила в ФИФА заявку на проведение первого стыкового поединка с чилийцами в Москве 26 сентября.
За три дня до матча газеты опубликовали заявление советского правительства, в котором осуждался военный переворот и объявлялось о разрыве дипломатических отношений.
По утверждению посвященных, все шло к тому, что на ответный поединок советская сборная вряд ли поедет. Перед первой встречей футболистов настраивали забить как можно больше — чтобы психологически перекрыть грозившее за недоезд техническое поражение.
Но, несмотря на все старания, матч закончился нулевой ничьей. Врач сборной Чили потом признается, что никогда не видел тренера Луиса Аламоса таким спокойным. Дав установку, он промолчал всю игру, но подопечные делали все, как он задумал. Блестяще играл чилийский вратарь, хозяева нервничали…
Рудаков, Дзодзуашвили, Фоменко, Ловчев, Капличный (к), Мунтян, В.Кузнецов, Долматов (Гуцаев, 46), Андриасян (Кожемякин, 30), Онищенко, Блохин — таким был наш состав.
“Не смогли проломить стену, которую соперники выстроили у своих ворот, — вспоминал защитник Евгений Ловчев. — Евгений Горянский в конце выпустил четырех нападающих, но мы так и не забили. Мне теперь кажется, что если бы выиграли с разрывом, скажем, в три мяча, то поехали бы в Чили. А тут ничья, и была вероятность, что в гостях проиграем — с точки зрения политики подобный исход был недопустим”.

Так совпало, что на следующий день после матча на конспиративной квартире в Сантьяго был арестован генеральный секретарь компартии Чили, и это только подлило масла в огонь. “Просыпаюсь утром рано — нет Луиса Корвалана. Вот она, вот она, хунтина работа…”
По всему СССР на заводах и фабриках развернули митинги трудящихся. Сценарий был отработан: так протестовали и против преступлений американской военщины, и в поддержку Анджелы Дэвис, и черт-те знает за что, все было привычно-гневно-торжественно с той лишь разницей, что теперь присутствовал футбольный подтекст и работяг это действительно волновало.
Ответный матч в Сантьяго был назначен на 21 ноября — почти через два месяца после московского. На середине пути советское руководство определилось окончательно. 26 октября в ЦК была направлена докладная записка. “ФИФА не посчиталась с тем, что Национальный стадион в Чили, на котором должен состояться футбольный матч, был превращен фашистской хунтой в концентрационный лагерь и обагрен кровью патриотов чилийского народа. И по моральным, и по этическим соображениям на нем не могут в настоящее время выступать советские спортсмены. Принимая во внимание эти обстоятельства, комитет по физической культуре и спорту при Совете министров СССР полагает необходимым отказаться от участия в матче”.
Гарантии безопасности, пришедшие от Аугусто Пиночета, наша сторона тоже не приняла. В ФИФА ушло ультимативное требование о переносе поединка на нейтральное поле.
Международная федерация колебалась, и это вселяло надежды. Советская сторона добилась чрезвычайного заседания исполкома ФИФА. В Чили направили инспекционную группу — обследовать обстановку. Комиссия вернулась с выводами, что заключенных на стадионе нет, а в раздевалках содержатся главным образом подлежащие проверке иностранцы — словом, играть можно.
Дата ответного матча приближалась. Наши не собирались менять позицию, однако сборная, несмотря на отказ играть на чилийском поле, все кружила неподалеку, ожидая окончательного решения. Побывала в Бразилии, Коста-Рике… Тем временем в ФИФА шли протесты из федераций футбола Болгарии, Голландии, Швеции, ГДР, но сэр Стенли Роуз был непоколебим.
Наши даже вывели схему якобы заинтересованности президента ФИФА: нас не пропускают на чемпионат, из солидарности отказывается от участия Польша, и ее место автоматически передается сборной Англии, оставшейся за бортом главного турнира четырехлетия.

В назначенный день, 21 ноября, в присутствии зрителей чилийская сборная вышла на постриженный газон “Эстадио Насиональ де Чили”. Вторая половина поля была пуста. Хозяева начали с центра, дошли, перепасовываясь, до ворот, и капитан команды Франциско Вальдес вогнал мяч в сетку.
ФИФА тянула с вынесением решения еще двадцать дней, но в конце концов утвердила техническую победу, выход чилийцев на чемпионат мира и даже компенсировала принимающей стороне потери от недоезда советской сборной, выделив федерации 80 тысяч долларов.
В финальном турнире чилийская сборная не блеснула, но выбыла достойно, уступив хозяевам, будущим чемпионам мира из ФРГ, — 0:1 и сыграв вничью с восточными немцами — 1:1 и австралийцами — 0:0.
Как советской стороне следовало поступить в той ситуации, по сей день не знает никто.
Спустя пару лет первого чилийского коммуниста успешно обменяют на диссидента Владимира Буковского. (“Обменяли хулигана на Луиса Корвалана. Где б найти такую… чтоб на Брежнева сменять?”)
Диктатор Пиночет, при жестком контроле общественной жизни вернув страну на рельсы свободного рынка, выправит экономическую ситуацию в Чили.
Сборная СССР, пропустив чемпионат-74, отстанет от тенденций развития футбола, по инерции проскочит мимо Буэнос-Айреса и надолго забудет об успехах на международной арене.