Euro-2016. Отбракованные. Топ-топ в Конотоп

На этом чемпионате Европы будет еще много чего интересного, но Дзюбы с Кокориным уже не будет. Как и Коноплянки с Ярмоленко. Не даст больше блестящих пресс-конференций Леонид Слуцкий и тихих — Михаил Фоменко. Спасибо, кончено, прощай, Марсель!
Система аккредитации на групповой этап EURO»2016 построена таким образом, что журналист должен быть немного игроком на ставках. Выбор матчей, которые можно посетить, ограничен не только физически, по месту-времени. Выбирать нужно заранее. Причем настолько заранее, что предположить какие-то турнирные коллизии можно только вчерне.
Общая аккредитация на турнир дает вам право только заходить в пресс-центр стадиона и там сидеть. Для допуска на трибуну нужно получить еще одну проходку — индивидуально на каждый матч.
И трудность в том, что прием матчевых заявок закрылся 31 января. После этого красного дня календаря доаккредитоваться можно было только в одном случае — если вам отказали в каком-то из матчей. Отказывают в основном из-за большого наплыва журналистов из стран-участниц. “Наши играют!” — мощный козырь, который, к сожалению, белорусские СМИ на чемпионатах Европы медиадепартаменту УЕФА пока ни разу в истории не предъявили.
Мне из семи игр отказали только в одной — как это ни странно, Португалия — Австрия. Вместо нее я добил матч Чехия — Хорватия. О чем, разумеется, нисколько не жалею. Хотя Криштиану Роналду я на поле живьем так пока в жизни ни разу и не увидел.
На остальные игры проблем не было. В том числе — и на поединок украинцев и поляков. Планируя EURO»2016, мы с Сергеем Михалычем Кайко делали на него особую ставку. Во-первых, большое славянское дерби соседей. Во-вторых, нетрудно было предположить, что поединок на “Велодроме” станет эпической битвой за выход в 1/8 финала. Расчет был простым: и украинцы, и поляки победят североирландцев, не выиграют у немцев и сойдутся в решающей схватке над пропастью.
Но вот на экране появляется надпись “Марсель, наши дни” — и все наши расклады разбиваются, как волны о скалы острова Иф. “Эпическая битва” превратилась в прощальную гастроль “жовто-блакитных” вообще и их наставника Михаила Фоменко в частности.
Через утренний туман гор, через желтый свет тоннелей под Альпами, через неописуемой красоты пейзажи с озерами мы едем из игрушечной жеребьевочной Женевы в шальной Марсель без надежд на вечер, полный чудных открытий.
Существуй мировой топ-10 городов, которые вообще не знают, что такое футбол, без Женевы бы он не обошелся. Может быть, когда играют швейцарцы, здесь шевелится хоть какое-то национально патриотическое чувство. Но в остальном деньги любят тишину Женевского озера, трудно совместимую с набатом фанатских дудок. Если человек в городе знает результаты вчерашних матчей, значит, он иностранец. Скорее всего — итальянец или немец, а то и португалец какой.
Позавчера вечером, когда решалась судьба группы “В”, любой бар или ресторан, где телевизор показывал футбол, был обречен на пустоту. На его экран изредка поглядывали разве что работники заведения.
Там, где телевизора не было, клиентов было гораздо больше. То есть ровно обратная картина по сравнению с каким-нибудь Сент-Этьеном. Где хороший, дешевый, хлебосольный китайский ресторан, где за 20 евро вы съедите количество продуктов, равное по весу среднестатистическому китайцу, будет пустым в вечер матча — именно потому, что там не посмотришь футбол.
В Женеве на экранах давали англичан со словаками под пономарский комментарий, не изобилующий эмоциями. Россияне и валлийцы остались глубоко в подвалах.
Вагон поезда Женева — Лион остается таким же спокойным. Пока в Бельгарде (это уже Франция) в вагон не вваливаются с веселыми “Курва-мать!” и “Я пердоле!” четверо поляков. Вагон недовольно хмурит брови: уровень шума повышается в четыре раза, хотя “кибицы” даже не думают идти дальше условного тамбура — садятся там, рядом с туалетом, на откидные, и начинают громко смотреть какие-то видосы на телефонах. Престарелый в основном вагон недовольно кривит губы.
Но избавление от “бялых орлов” приходит внезапно. В туалет идет молодой дородный человек в винтажной немецкой майке. Примерно в такой “бундесманн- шафт” выигрывала EURO»72. “О, немец!” — восклицают поляки. “О, поляки! — восклицает немец. — Но вообще я не немец. Я швейцарец. Просто сегодня я за немцев, потому что хочу, чтобы швейцарцы играли не с ними, а с поляками в 1/8 финала”.
“И сыграем, курва-мать! Мы не против. Мы даже за швейцарцев!” — легко соглашаются поляки. “Немец” заходит в туалет, выходит, уходит и возвращается с бутылкой красивой, пшеничного цвета, жидкости. “Пойдемте к нам, — говорит он, показывая полякам эту “зубровку”, — у нас там пара мест, сыр, ветчина…”
Перечисление меню явно лишнее. Поляки уже на ногах от одного вида бутылки и готовы “пердолить” за ней хоть на край поезда. Компания весело уходит — и не веришь своим глазам. Кажется, запрещенное распитие никак не может случиться на отрезке Женева — Лион, ведь это что-то из репертуара наших синих пригородных составов.
И вот захлопывается за друзьями автоматическая межвагонная дверь, и кажется, что это было видение. Вокруг вновь воцаряется та особенная тишина, под которую так здорово варится сыр, создаются часы, получается шоколад и которую так любят значительные скопления любой мало-мальски свободно конвертируемой валюты.
Но в Марселе тихо уже не будет. “Поляцы” грянут на берегу Средиземного моря так, что и на Балтийском будет слышно. У них для большого шороха есть все: и количество, и качество. Количество — это вообще нечто. Как интересно было бы узнать, сколько из них приехало действительно из Польши, а сколько — пресловутые “сантехники”. В любом случае, на подъезде к “Велодрому” поляки не просто доминировали — они устроили из Пон- де-Прадо примерно то же, что десять дней назад сделали с ней англичане. Только без жертв.
Поляки могут быть какими угодно сантехниками, но болеть они реально умеют. Такого количества весело одетых людей в Марселе не было давно. “Запруда” на круге у “Велодрома” была такая, что и неба было мало, и земли.
В воздухе — привычный и приятный настоящему фанату запах серы. В воздух взмыли руки с файерами, и шоу началось. Пиротехника запрещена внутри стадионов, но снаружи, похоже, ее готовы терпеть и пожарные, и полиция. Скорая уже подъехала и сигналит маячками, но к кому — не понятно. Все скорее спокойно, чем тревожно, и скорее празднично, чем траурно.
Украинцы на этом сумасшедшем фоне выглядят тихими ребятами, которые осознали, что им пора. Нет праздника в их глазах, и в душе лишь счастья старого зола. Они могут фотографироваться вместе с поляками, могут надевать на них свои шапки и меняться шарфами, но главное ясно: явка провалена. Баннеры “Конотоп” и “Чернигов” скоро вернутся по местам собственных надписей.
Видно, что “ошибки молодости” на старте EURO»2016 Марсель учел. Поезда со всех направлений на вокзале принимали полицейские особого назначения, их прибавилось в метро, они плотнее взяли под контроль стадион. В общем, меры были приняты.
Сменили пластинки в метро. Каждые пять минут теперь там приветствуют “шановне паньство” и “дорогих уболівальників”. И на каждой станции объясняли только одно — как доехать до “Велодрома”. В “Марселе” в этом плане метро простое — две линии, которые пересекаются в двух местах. Поймет даже ребенок. Детей, кстати, и поляки, и украинцы привезли много.
На трибунах украинцы не имели больших шансов противостоять польскому красно-белому морю. Они очень старались, местами были бесподобны, но изначально были обречены на роль бэк-вокалистов.
Польский гимн убедил, что Польша “ешчэ не згинэла”. Под него правый (в чисто географическом смысле) сектор “Велодрома” закурил очередной файер. Огонь попытались быстро нейтрализовать, он был выбит из рук и догорал под гимн уже украинский где-то под ногами, отбрасывая довольные сполохи на окружающих.
Передние ряды фанатов отличились длинным баннером “Defenders of European culture” — “Защитники европейской культуры”. От кого дюжие хлопцы собирались защищать европейскую культуру, так и осталось загадкой: растяжку быстро смотали, так как, видимо, сочли экстремистской. Диктор на польском убедительно попросил поляков занимать места только согласно купленным билетам. Аншлага не было, но с этим почему-то возникали проблемы.
А потом был футбол — отчаянный, бесстрашный, как это часто бывает, когда обоим сторонам совершенно не страшно проиграть. Иногда выйти из группы или вылететь досрочно — единственный шанс расслабиться и получить удовольствие от игры.