1970. Одна холера

За четыре прошедших тура команды поменялись в таблице местами, от чего всем было ни холодно, ни жарко.
В домашнем противостоянии минчане одержали победу: в начале первого тайма Сахаров открыл счет, а Васильев в начале второго удвоил.
А вскоре всех шокировало известие, что в этот день в Одессе вспыхнула эпидемия холеры.
Хорошо помню август семидесятого. Меня собирали в первый класс, и значимость этого события не могли перебить ни чемпионство Бразилии, ни визит Помпиду, ни землетрясение в Перу — как вдруг всех окутала тревога, между взрослыми зашелестело: в Крыму кордоны, люди не могут вернуться с отдыха, идет холера…
Первые заболевшие обнаружились еще в июле в Батуми, следом возник крупнейший очаг в Астрахани и дальше — в Одессе и Крыму. Начиная со 2 августа в городе-маме за неделю госпитализировали 126 человек, семерых не спасли.
Среди отдыхающих пошла паника, и миллионный город, куда традиционно набивалось как минимум столько же курортников, стремительно опустел. Неодесситам еще повезло, какое-то время выезд не закрывали, тогда как Крым сразу взяли в жесткие клещи: карантин обеспечивали почти десять тысяч солдат, 26 вертолетов, 22 сторожевых катера. Когда пришлось полностью закрыть Керчь, по периметру карантинной зоны поставили 96 сторожевых постов.
Билеты на самолеты и поезда крымского направления продавали лишь согласно прописке. Автотуристов-дикарей, которые продолжали рваться в Крым, разворачивали посты ГАИ. Приехавшие раньше, напротив, мечтали отсюда вырваться: купание запрещено, экскурсии тоже, а в разы подешевевшие на рынках фрукты не лезли в горло. Возвращение домой откладывалось на неопределенный срок.
По той же схеме закрыли и другие попавшие под карантин территории. Очевидец рассказывал про объявление на вокзале, сообщавшее о запрете на въезд в Одессу. Билеты никто не сдавал, но в дороге составы пустели, последних нелегалов сняли в районе Раздельной.
Из монолога Жванецкого. “Курортники в панике покинули гостеприимный город. На крышах вагонов битком, купе забиты, а в городе стало тихо: холера в Одессе… В ресторане свободно. “Заходите, рекомендуем…” В магазинах от вашего появления начиналась здоровая суета. В трамвае вы могли уступить место женщине без опасения, что на него тут же ринется быстрый конкурент. Холера в Одессе!.. В городе стало так чисто, что можно было лежать на асфальте. На улицах появились растерянные такси с зелеными огоньками, чего не наблюдалось с тринадцатого года.
И стаканы в забегаловках вымыты, и трубы все исправлены, и туалетики в порядке, и личики у всех чистые, и мы моем ручки до еды и после еды, и кипятком, и чистим, и пьем тетрациклин, и взаимовежливы… Вся холера стоит той вежливости, которая появилась тогда в Одессе. А анализы, как они сближают…”
А вот цитата без юмора. Из медицинской инструкции: “В случае выявления больного с подозрением на холеру вход и выход из помещения закрывают. Врач или фельдшер надевает защитный костюм, сообщает о больном по телефону (или посылает нарочного) главному врачу…”
На дворе пекло не продохнуть, персонал срывал прорезиненные противочумные балахоны. Главный эпидемиолог строчил предписания, но приехавший в город академик поддержал врачей: не мучайте их, главное — обеспечить чистоту.
Повсюду выставили бочки с дезинфекцией. Базарные помидоры и огурцы рекомендовали мыть с мылом.
“При возникновении холеры на эпидемический очаг, где выявлены больные, накладывается карантин… Выезд за пределы очага разрешается только после обсервации — пятидневной изоляции выезжающих лиц с медицинским наблюдением за ними и бактериологическим обследованием”.
Под обсерваторы, прозванные в народе резервациями, отдали школы, пансионаты, пионерлагеря. Использовались суда Черноморского пароходства. И даже роскошный круизный теплоход “Тарас Шевченко”, который спустя двадцать лет доставит меня в числе семисот болельщиков на мундиаль в Италию, как выяснилось, тоже служил изолятором для потенциальных носителей холерной палочки!
Кто не успел, тот опоздал: выезд из города был закрыт без справки о прохождении обсервации. Родился маленький бизнес: владельцы лодок за четвертной вывозили беглецов по лиманам.
Одесса стала непривычно тихой и безлюдной. Но что-то надо было делать с футболом.
Прибывший домой после минского матча “Черноморец” заперли в городе. Футболисты на целый месяц лишились игровой практики. Только в последние дни августа, пропустив несколько туров, “моряки” вырвались наконец из резервации. На Центральном стадионе Киева изголодавшиеся по игре и свободе задали трепку спартаковцам Орджоникидзе, забив три мяча (два — Поркуян) и позволив сопернику размочить счет под занавес. А следом на том же киевском поле Поркуян огорчил одного из лидеров — московское “Динамо”, но после перерыва номинальные гости победу отобрали.
У “Черноморца” была неплохая команда: Стефан Решко, Виктор Прокопенко, тот же Поркуян, вернувшийся в июне из Мексики со своего второго чемпионата мира. Но холерный простой и последовавшее уплотнение — 11 матчей за неполных полтора месяца — сыграли с одесситами злую шутку. Выбраться из хвоста таблицы они так и не смогли.
Под занавес турнира отцы “Черноморца” пытались включить ресурс. Домашний матч предпоследнего тура со “Спартаком” специалисты отнесут к разряду странных. Москвичи обеспечили себе бронзу, а на более высокую пробу, по финишному раскладу, могли рассчитывать только гипотетически. И выбрали сдобренную синицу.
Спартаковский вратарь Анзор Кавазашвили вспоминал: “Никак понять не мог, почему их нападающий раз за разом один на один выскакивает? А я ловлю и ловлю — он никак забить не может! Взбесился я, последнему защитнику кричу: не умеешь продавать игру, не берись!”
Евгений Ловчев в другом комментарии подкусил былого партнера: “Матч слили восемь человек, не сдавали только Папаев, Коля Абрамов и я. Так вот. Великий наш вратарь тоже взял деньги, но пропускать упорно не хотел. И вроде защита расступается, а он все берет и берет. В конце концов нападающий “Черноморца” забил. Все оказались в дерьме, а вратарь — в порядке!”.
Но этой победы не хватило. В последнем туре “Арарат” в Ереване игру не отдал, и одесситы с 26 очками (+8=10-14) — отнюдь не вылетная арифметика, не случись в тот год чрезвычайной плотности результатов — были вынуждены покинуть высшую лигу.
Дальше включилась “артиллерия” в лице Одесского обкома партии. В отдел пропаганды ЦК КПСС и Спорткомитет СССР ушли письма за подписью второго секретаря с просьбой сохранить “Черноморцу” прописку в лиге. Говорилось о постигшем город несчастье, об отсутствии условий для тренировок, “так как все стадионы и спортивные базы были заняты под обсерваторы”, отказе перенести игры и дать команде время на восстановление и, наконец, о подавленном состоянии, тревоге за судьбу близких.
Не прокатило.
В первой лиге “Черноморец” задержался на три сезона, лишился Поркуяна, увезенного молодым Лобановским в “Днепр”, и лучшего бомбардира первой лиги 1973 года Анатолия Шепеля (38 голов) — тоже к Лобановскому, но уже в Киев. А на четвертый, наконец вернувшись, одесская команда предстала отлаженной и показала лучший в своей истории результат: бронзовые медали и пропуск в Кубок УЕФА.