Euro-2016. С места события. Музыка регби. Привет с “земли ок”

“Тулуз Олимпик” сразится с “Йорк Сити Найтс”. И играть они будут в регби-13.
Регион Юг — Пиренеи — это как раз то удивительное место во Франции, где даже во время чемпионата Европы футбол все равно уступает по популярности регби. Тулуза — столица не только этих земель, но и всего французского дынеобразного мяча.
На носу у города — два старта сезона у двух главных команд: футбольной “Тулузы” и регбийного “Стад Тулузен”. И если ходить по улицам города, то трудно заподозрить, что “фиолетовые” могут хоть что-то противопоставить “красно-черным” в плане популярности.
Простой индекс интереса в фейсбуке обнаруживает убедительную победу “Стад Тулузен” — 509 тысяч подписчиков у регбистов против 328 тысяч у футболистов. Вот и думайте, насколько вид спорта номер один сохраняет свой всемирный порядковый номер в отдельно взятом городе.
И сейчас EURO»2016 сравнивают чаще всего с предыдущим топ-турниром города. В качестве которого выступает не чемпионат мира по футболу-1998, а мировое регбийное первенство в 2007-м. Оно прошло с огромным успехом. Матчи принимал обычно футбольный “Мюнисипаль”, и здесь до сих пор остались следы того большого праздника. Огромная эмблема того мундиаля сейчас гордо соседствует с аквамарином EURO»2016, и закрыть ее не посмели даже в связи с чемпионатом Европы по футболу.
Сам “Стад Тулузен” играет на собственном стадионе “Эрнест Валлон” на 18 тысяч. Находится арена тоже в непосредственной близости от Гаронны, только в противоположной стороне. Он прост, как все регбийное. Жарким летом вход туда свободен, как на борисовский городской. Ворота открыты, можно сидеть на трибунах и смотреть на ворота и на то, как ласточки летают туда-сюда. Ласточки в Тулузе вообще везде летают. В пресс-центре стадиона (а это здоровый ангар рядом с ареной) — тоже летают. Не в таком количестве, как над “Эрнестом Валлоном”, но тоже есть.
Вокруг арены бесятся какие-то дети, мотоциклисты объезжают фишки, нет никакой охраны и никаких людей — хоть на поле заходи. Флаги трепещут над мемориалом членов клуба, погибших во время Второй мировой, на другом здоровенном камне — все титулы “Стад Тулузен”. Причем высечены в вечности даже чемпионства юниоров, кадетов и прочей мелочи. Да что там кадеты — даже дублеры отмечены так, будто выиграли как минимум у “Марселя” в футбол.
Поле пока заросло щетиной, но скоро его побреют к новому сезону, нанесут метраж разметки — и Тулуза обретет подлинный смысл жизни. Все-таки борьба “Стад Тулузен” за победу во французской регбийной лиге — реальна. А попытка футбольной “Тулузы” противостоять “Пари Сен-Жермен”, “Лиону” и “Монако” может закончиться только болью.
В плане титулов — вообще спору нет, кто главнее в Тулузе. У “фиолетовых” чемпионатные победы ограничиваются первенствами во втором дивизионе. Ну и один Кубок Франции — в 1957-м.
Сравните со “Стад Тулузен”: он — 19 раз чемпион Франции и четырехкратный победитель “Кубка Хайнекен” — регбийной Лиги чемпионов, которую именно тулузцы и выигрывали чаще всех в истории. Вот вы за кого больше болели бы при таких раскладах?
У моего тулузского хозяина месье Жанно трое детей. Две девочки и один мальчик. Футбол тоже входит в сферу его интересов, но регби, безусловно, на первом месте, вплоть до рисования вензеля “ST” фломастерами на всем чем можно. Перспективный игрок растет. Уже три медали региональных соревнований висят на углах кровати! Сейчас вот отправился на сборы — за что ему большое человеческое спасибо. Ведь его комната досталась мне.
Мэрия Тулузы сделала все, чтобы футбол вышел на первый план хотя бы этим летом. В принципе попытку можно засчитать как удавшуюся. Видно, что люди старались. Особое рвение проявили работники местного зеленстроя. В парке возле фан-зоны они создали просто таки выдающиеся картины. Не маслом, а цветами.
Сюжеты самые что ни на есть футбольные. Супер-Виктор во всей красе — раз. Эмблема французской федерации футбола — два. Кубок из чистой зелени — три. Ну и так всего по мелочи. Смотрится все это феерично. Фон из какой-то декоративной капустки, тут зеленая травка, тут красная. Видно, что заморочиться пришлось прилично, но чего не сделаешь, чтобы придать населенному пункту хотя бы условную футбольность.
Для приезжих — диковина, ну и свои посмотрят. Напишем везде, что Тулуза любит футбол, — и как они докажут обратное? Да, из баров не уберут регбийные мячи, не попрячут флаги “Стад Тулузен”, не повременят с регбийными афишами. Но попытаться же можно. Француза, как и нашего человека, нужно уважать хотя бы за намерение.
“На всем французском юге так. Регби — вид спорта номер один. Посмотри карту нашей Лиги-14. Если поделить страну пополам на северную и южную части, так в северной только две команды — “Стад Франсе” и “Расинг”. Остальные — сплошь регби. Где-то регби-15 популярнее, где-то регби-13. Мне и то, и то нравится. Вот как едешь по низу, так там все сплошь нефутбольные города — Тулон, Монпелье, Кастр, По… Да и чуть севернее — Бордо, Гренобль, Клермон, Ла-Рошель… Это все чисто регбийные места. Пожалуй, только Бордо как-то можно условно назвать более футбольным. Про остальные даже разговора нет. Хотя вообще зачем делить? В конце концов, мы в Тулузе футбол тоже любим”, — объяснил мне месье Жанно.
Это “тоже” объясняет все. Мне кажется, фраза “Футбол тоже любим” должна красоваться на городском гербе Тулузы.
Я ради интереса открыл и карту второго регбийного дивизиона Франции. Так там еще хуже! Самая северная команда — из Лиона. Это все равно что в чемпионате Беларуси самая северная команда была бы из Слуцка.
В позапрошлом сезоне играла там припарижская команда “Масси” — но, подумав, ребята вылетели прочь, устав от переездов. В следующем линия чуть повысится. До Вана. В общем, чемпионат Европы по футболу принес в Тулузу новые песни. Но не надолго.
Дети приклеят наклейки в альбом EURO»2016, попинают круглый мяч на траве. Пойдут в художественный музей, где тоже все сделано специально под чемпионат Европы, с портретиками футболистов на палках, с которыми можно фотографироваться на фоне полотен XIX века. Малолетние любители живописи, возможно, любят Патриса Эвра меньше, чем грузинского пропа “Стад Тулузен” Василя Каковина. Но точно больше, чем Делакруа и Тулуз-Лотрека. И уж точно больше, чем Жана-Шарля Ланглуа.
Этого Ланглуа вы не знаете, но как увидите — запомните. Вообще он был сначала не художником, а солдатом. В 26 лет стал полковником и писал битвы — больше он и не видал ничего: дрался под всеми известными городами, включая Ватерлоо. И картины у него соответствующие: “Московский пожар”, “Сражение на Ниле”, “Бородино”… Но в Тулузе висит, безусловно, главная картина в его творчестве — “Битва при Полоцке 1840 года”. Ну то есть, может, и не главная, но Полоцк же все-таки!
И рядом с подписью — российский флажок. Потому что это игра для детей: нужно найти полотна, которые имеют отношение к странам — участницам чемпионата Европы по футболу. Маленькие тулузцы должны совмещать полезное с еще более полезным: узнавать картины и для какой страны они важны. Понимать, что Перуджино — это сборная Италии, Веласкес — сборная Испании, а Рубенс — сборная Бельгии. Если флажка нет — значит, сборная Франции.
Однако это занятие младший и средний школьный возрасты мало занимает. Гораздо больше — фотографии с портретиками. Все-таки чем меньше нагрузка на мозг, тем больше он сохраняется. А здесь взял, щелкнул — и дело в шляпе.
Хочешь — будь Гризманном, а хочешь — Лорисом. Можешь даже быть Полем Погба или Ибрагимовичем, если ты не патриот. А если совсем не патриот, то Иньестой.
Хотя по Иньесте могут быть разночтения: испанская граница — она ведь за углом почти. Отсюда до Андорры примерно столько же, сколько от Барселоны. Поэтому Тулуза — это не совсем Франция. Даже таблички с названиями улиц здесь дублируются на двух языках — французском и еще одном. Поначалу его принимаешь за испанский, но потом понимаешь, что здесь что-то не так.
И правильно понимаешь, потому что это не испанский, а окситанский — язык юга Франции, известный еще со средневековья, когда огромная Окситания простиралась отсюда до самой Ниц- цы с Монако. Флагом ее был крест, почти такой же, какой сейчас на гербе Тулузы.
Окситанский — это ближе к каталонскому. То есть подальше от французского. Растут они с испанским из одного корня, и было время, когда добрая половина Франции на нем разговаривала. Потом злая половина решила, что надо что-то менять. Исподволь окситанский начал вытравливаться из городов и весей. Постепенно его свели до уровня факультатива об истории родного края. Хотя в принципе на нем много чего написано в средние века — нормальный язык со всем, что к нему должно прилагаться.
Кстати, регион распространения окситанского назывался еще Лангедок — “земля ок”. “Ок” на здешнем значит “да”. В длиннющем списке возможных вариантов, почему “окей” на английском значит “хорошо”, есть и этот, тулузский, вариант.
Википедия говорит, что людей, которые разговаривают на этом древнем языке, порядка двух миллионов. Но за три дня в Тулузе такие мне еще не попадались. Язык чтят — как дань великому прошлому от неплохого настоящего. Опять же таблички на домах, некоторые пояснялки к памятникам архитектуры. Но так, чтоб на нем реально говорили, — такого пока не слыхать.
Однако при этом за свой язык тулузцы горой. “Ну и что, что мало народу разговаривает? Ну и что, что больше на испанский, чем на французский, похож? Это же наша история!”
Здесь он что-то типа ирландского в Ирландии или шотландского в Шотландии. Гордятся, любят, уважают. Спросишь, сколько народу реально знает, — оказывается, мало.
Ирландцам французы очень сочувствуют. За нынешний EURO — нет, но вот за руку Анри семилетней давности — даже очень. Какая муха тогда укусила великого форварда, зачем он подставил всю Францию под жгучую ненависть ирландцев. До сих пор люди спорят: нужно было признаваться или не нужно — тема вечная, как теорема Ферма.
Кстати, да, Ферма! Он был же самый что ни на есть тулузец! Причем не какой-нибудь там ученый, а всеми уважаемый человек. Работал в Капитолии — это здешняя мэрия. Ходил на работу, был хорошим юристом, знал много языков (окситанский вообще как родной). Писал очень неплохие стихи. В общем, был настоящим госслужащим, толковым, жалоб не было на него.
Математикой он занимался примерно так же, как Капский футболом. То есть в свободное от основной работы время и исключительно потому, что просто любил математику. Никто его особо не заставлял, и прибыли с нее этому мощному человеку не было вообще никакой. Потом в Капитолии ему даже поставили бюст. Но именно как математику — потом.
В общем, тулузская земля — непростая земля. Особая. Всему здесь хватает места: и французскому, и окситанскому, и футболу, и регби, и солнцу, и ветру. Испанцы вылетели, так что болеть здешним ребятам остается только за французов. И они болеют, как могут болеть только регбисты. Не всегда разбираясь в деталях и тактике, но от всего сердца.
“Что бы я выбрал: победу в “Кубке Хайнекен” для “Стад Тулузен” или победу сборной Франции на чемпионате Европы по футболу? Конечно, выигрыш EURO»2016. Мне кажется, регбистам в этом плане не нужна какая-то волшебная поддержка. Выйдут и сделают. В регби вообще все как-то проще. Занес — и герой. Не занес — иди и тренируйся. В футболе больше всяких условностей. К тому же чемпионат Европы — раз в четыре года. В общем, футболистам больше надо. Да мы и сами болеем. Хочется уже наконец что-нибудь выиграть. Давно ведь не выигрывали! Сколько можно ждать?” — сказал мне с утра месье Жанно.
“Бедняжки! Жалких 16 лет без побед — и уже жалуетесь! Посмотрите на Беларусь. 25 лет без побед. А вы? Что вы можете понимать в страданиях?” — ответил ему я. “Да мы тоже страдаем! Не забывай, что у нас есть ФК “Тулуза”! 17-й из 20 в прошлом году!”