Euro-2016. С места события. Винные мемуары

“Пожарных вызвали?” — спрашивают одни. “Вызвали, вызвали!” — отвечают другие. “Уходите из дома! Спускайтесь”, — кричат третьи туда, наверх, откуда отчаянные руки выливают вниз очередной ушат воды.
Горит груда мусора. Она выросла из трех больших баков на колесиках. Во всех мусорных пакетов уже с большой горкой. С одной стороны от них — еще уйма отходов, которой хватило бы на два бака. С другой — на один. Вот последняя и полыхает. Скорее всего, кто-то просто неудачно выбросил окурок.
В переулке появляется бегущий человек с двумя большими кувшинами, в которых подают воду в кафе, выливает на мусор — и убегает за новой порцией. Затем с обеих сторон появляются люди с огнетушителями и направляют раструбы на огонь. Он вроде бы унимается, но через несколько секунд вспыхивает с новой силой. Добровольные пожарные дружинники начинают вытаскивать мусор, разделяющий стихийную кучу и баки, чтобы у пожара не было топливо.
Приближается звук сирены. На площади у переулка появляется пожарная машина, расчет моментально выскакивает, но тушить уже особо нечего: “талака” неплохо справилась с огнем самостоятельно.
Нет, это не задворки Бордо, не пригород и не гетто афроарабо-французов. Это самый что ни на есть центр. В ста метрах от набережной Гаронны, рядом с прекрасными церквями и старыми воротами в город, фан-зоной EURO»2016.
Вообще стихийные свалки отходов и красота здесь вступили в счастливый брак по совершенно не понятному расчету. Хотя, с другой стороны, зачастую популярный туристический город — грязный город. Походите по Амстердаму вечером. Возле каждой мусорки — еще на три контейнера. Такова плата за массовые паломничества. Коммунальные службы стараются, но не справляются. “А знаешь, в каком городе самые чистые улицы? В Пхеньяне”, — сказал мне однажды Сергей Юрьич Новиков, и теперь я вспоминаю это каждый раз, когда речь заходит о санитарии в синеокой и там, куда бы синие очи не смотрели.
Непонятно доподлинно, кто повинен в этом в Бордо — наплыв туристов, общее падение порядка, связанное с EURO»2016, или недостатки местных. Но факт остается фактом: если собрался посмотреть на какую-нибудь достопримечательность в центре города, она будет обрамлена бардаком. И наоборот: хочешь выбросить мусор — иди к ближайшему величественному шпилю. Весь мусор уже там.
Но это не так уж важно. При всех щедротах архитектурного наследия, при всех бесспорных исторических памятниках, при всей красоте гароннских пейзажей главная достопримечательность города разлита по бутылкам.
В Бордо приезжают ради вина и только ради него. Как бы ни уверяли вас, что “все интересно”, реально самую большую (на полчаса!) очередь здесь вы найдете только у одного входа — у центра вина и виноделия “Cite du Vin”. Хотя находится он далековато от центра и с большим запасом опережает все остальные по цене входного билета — 20 евро с каждого носа, желающего покраснеть. Правда, в стоимость включена дегустация вина, которая происходит на последнем, восьмом, этаже с видом на окрестную промзону.
Не только на нее, конечно. Здесь есть два прекрасных моста через Гаронну, в одном из которых, суперсовременном, живописно поднимается средняя секция для прохода кораблей.
Вообще этот “Город вина” — музей, что называется, нового типа. Фактических экспонатов — банок, склянок, амфор, из которых пили на брудершафт Юлий Цезарь и Людовик XIV, здесь нет. Все завиртуалено донельзя. На входе дают тебе что-то типа смартфона, ходишь, сканируешь, слушаешь, смотришь. В основном — разные фильмы, проекции, всякие веселые картинки. Короче говоря, один диджитал.
Стоит признать, к вину подошли широко. Его не стали делить на свое и чужое, а выдали аккорды планетарного масштаба. Рядом с виноделами Франции выступают коллеги из Испании, Италии, США, Чили, Аргентины, Австралии, Новой Зеландии, Грузии, Молдовы, ЮАР, Греции, Японии (кто бы мог подумать), Канады (кто бы мог подумать).
Есть зал с настоящими глобусами, экран перед которыми — словно увеличительное стекло, только интерактивное. Вращаешь глобус рукой — и на экране в лупе появляется ровно тот участок, над которым ты “пролетаешь” в данный момент. С отмеченными точками центрами виноделия. Жмешь на них — и он тебе всю инфомацию выдает: какой сорт, какой цвет, сколько литров в год, сколько акров посажено.
Я покрутил — и сердце мое затрепетало! На Беларуси — красивый “эпицентр” с бордовой каймой! Вот это да! Моя готовность мысленно пасть ниц перед сотрудниками толочинского консервного завода, выпускающего “вкусные, недорогие” бренды — “Крыжовниковое” (вино фруктово-ягодное натуральное столовое полусладкое) и “Талачынскае. Райскi сад” (вино крепленое, сладкое улучшенного качества). Мы вот смеемся и презираем наши винокурни, кличем их продукты “чернилами”, а вот в Бордо его не только признают за вино, но и на карты наносят!
В предвкушении гордости за отечество я нажал на бордовый круг и от удовольствия зажмурился. А когда разжмурился назад, меня ожидало горькое похмелье. До лампочки им наши “чернила”. Беларусь просто классически перепутали с Бельгией.
Ну что ж. Нам не привыкать. Но представляю, как обидно бельгийцам. Они-то наверняка ищут себя здесь среди знатных виноделов, а на контурной карте на Бельгии никакого кружка нету. И вряд ли они догадаются искать себя где-то между Польшей и Россией.
Впрочем, кроме белорусов и бельгийцев, это мало кто заметит. Посетители со всех концов земного шара приехали точно не за этим. Они хотят разбираться в том, как правильно и красиво выпивать. В XVIII веке, когда Бордо был главным колониальным портом Франции (на чем, собственно, город отстроился и озолотился), вино обеспечивало доход непосредственно. Сейчас немал и опосредованный навар: туристы валят в город валом, только чтобы выпить “нормального вина”.
“Cite du Vin” был построен как раз для них. Невероятный футуристический башмак на берегу Гаронны, в который были вложены громадные деньги, — это прежде всего их развлечение. Хотя местным здесь можно выпить гораздо дешевле: за 50 евро продается годовой абонемент.
Не уверен, что опция сильно востребована. У месье Менара, у которого я жил, было два холодильника. В одном — продукты, как у людей. А на термометре второго загадочно горела цифра в “13 градусов”. Если бы хоть “минус 13”, я бы понял.
Я поинтересовался у месье Менара, в чем дело. Получается ведь не холодильник, а какой-то “прохладильник” или даже “теплильник”. Он торжественно распахнул передо мною дверь. На полках дном наружу лежали бутылки. Сверху донизу. На каждой полке — по три-четыре ряда в высоту.
На каждой были заботливые подписи, сделанные на листочках рукой супруги месье Менара мадам Ванессы: “2012”, “2013”, “2014”… И самая главная — “можно пить”.
Тащиться через весь город с пересадкой на трамвае, подниматься на восьмой этаж, подходить к девушке-китаянке, спрашивать, какое повкуснее, смотреть на флажки — хорватский, молдавский, китайский, испанский. Брать эту треть бокала, с умным видом выходить на смотровую площадку (вообще с бокалами запрещено, но все равно все выходят), делать микроскопические глотки и вид, что понял про это вино все — это нужно “командировочным”.
Тем, у кого в Бордо неделя или три дня, кто не привык жить, не торопясь, кто понимает, что если не сейчас, то никогда. Для них это вино, возможно, останется самым вкусным, когда-либо попробованным. Тем более что идет оно с видом грандиозного моста вместо закуски. И бесплатно — если не считать двадцати евро и получаса очереди на вход, а потом еще десяти минут — на очередь в лифт.
Но не вкуснее ли прийти в свой дом, тихий от отправленных в пионерлагерь детей, взять бутылку с полки “можно пить” и выпить ее с любимой женой? И организовать это не так сложно — достаточно раздобыть холодильник побольше и правильную температуру в нем настроить.
Французы разбираются в вине не по книжкам, а на уровне регулярного продвинутого пользователя. В этом нам трудно с ними спорить. Да мы и не будем. Давайте лучше с ними о чистоте улиц поговорим.