Сергей Кабельский. Культа Роналду в Португалии нет

— С удивлением обнаружил, что твоя игровая биография начала отсчет вовсе не в Беларуси — в “Сатурне”.
— В 91-м призвали в армию. Был очень расстроен. В таком возрасте на два года выпасть из футбола… Думал, карьера закончилась, не успев начаться. Попал в обычную часть под Москвой. Правда, прапорщик, ответственный за спорт, был фанатом футбола. Каждое воскресенье устраивал матчи для всех желающих.
Играли в сапогах. После первого же поединка меня отправили выступать за наш полк на первенство округа. Там — уже в спортивной форме. На одном из матчей подозвал к себе тренер команды из города Жуковского, что в десяти километрах от Раменского. Провел в ней два месяца, пока после очередной игры не подошел уже тренер “Сатурна”. Союз как раз благополучно развалился, и клуб начал выступать в чемпионате России — во второй лиге.
Закрепился в составе, отыграл там два года. А турнир в то время был очень приличный. Скажем, дубль “Спартака” потом становился многократным чемпионом России — а это заканчивавший карьеру кумир публики Федор Черенков, против которого довелось поиграть. Еще — Тихонов, Бесчастных, Никифоров, Цымбаларь, вскоре перебравшиеся в основу.

— Как состоялось возвращение в Беларусь?
— “Сатурн” в лихие 90-е взяли под свое крыло другие структуры — и создавали с нуля новую команду под большие задачи. Так и вернулся домой.

— Неужели в пору выступлений в “Молодечно” наставники Сергей Боровский и Людас Румбутис были не против совмещения с мини-футболом?
— Это практиковал уже в конце 90-х, когда в клубе наступила разруха. Денег в “Молодечно” не было, и к такой подработке тренеры относились с пониманием.

— Как Анатолий Юревич забрал в “Торпедо”?
— Целая история. Я же перешел в “Шахтер”. Туда пригласил покойный Иван Григорьевич Щекин. В начале 2000-го отработали в Солигорске первую неделю предсезонки. В субботу — баня. Попарились с тренером. Он остался, мы уехали на обед. Кушаем. Прибегает администратор и кричит в панике: “Щекин разбился!” У всех — шок. И непонимание, что делать дальше. Потом назначили тренером помощника Щекина.

— Костюкевича?
— Его самого. У него были свои взгляды на формирование команды. Пятерым игрокам, которых не видел в составе, он сказал: “Не я вас сюда звал. Спасибо, ребята”. А очутился у Юревича в “Торпедо” я благодаря тому, что его помощником был Леонид Станиславович Кучук. В “Молодечно” мы с ним вместе сначала играли, а потом он команду и тренировал.

— Многие твои клубы впоследствии потерпели крах: “Молодечно” и “Торпедо” сейчас в низших лигах, минский “Локомотив” и “Дарида” и вовсе пропали. Совпадение?
— Знаешь, я не блистал талантом. Этакий работяга на поле. Был футболистом невысокого уровня, потому никогда и не играл в Беларуси в топ-клубах.

— В “Дариде” у Анатолия Байдачного летали на сборы, кажется, на месяц?
— На три недели. В то время такое бывало часто. У Юревича постоянно уезжали на двадцать один день — не меньше. Не видел в этом ничего плохого. Наверное, для современных игроков подобное — проблема. Но неужели лучше тренироваться здесь в снегу, чем в Турции на зеленых полях? Напротив, считал такой вариант благом. Да и экономически было оправданно. Это сейчас команды могут позволить себе улететь туда на десять дней, вернуться в Беларусь на три выходных — и обратно. Но я, повторюсь, не играл в таких клубах.
А относительно того, что такие длительные сборы тяжелы для футболистов, так они, наоборот, закаляют характер. Для меня это всегда было поводом объединиться, стать одним целым, командой в полном смысле слова. Раньше трудности всегда сплачивали коллектив. А сейчас — развращают: игроки становятся сами по себе.

— В “Дариде” ты выступал вместе с вратарем Плотниковым. Потом он рассказывал, что ты забрал его в красноярский “Енисей”.
— Да, рекомендовал главному тренеру. Мы искали надежного голкипера после отъезда Синицына в “Краснодар”. Вспомнил, что есть такой Плотников. Что немаловажно, россиянин. Женя приехал к нам на просмотр и благополучно его прошел.

— У “Енисея” ведь не было своей базы — тренировались на стадионе.
— Натуральное поле, хоть и с подогревом, к концу года приходило в плохое состояние. Лежала бы синтетика — все было бы намного проще. Такая же проблема в Томске. Поэтому там РФС заставляет постелить искусственный газон.

— У “Кубани” баня и вправду ужасная, как рассказывал Виктор Гончаренко?
— В общественной, какие еще в 90-х работали, был? Ну вот. Может, кого-то это и шокирует. Тем более команда выступала в групповом раунде Лиги Европы. И Виктор Михайлович, видимо, хотел, чтобы все соответствовало европейским стандартам. А у клуба сама база старая, требующая ремонта. Но главное — она есть. Для меня было важнее то, что мы имели два идеальных для работы поля. У некоторых нет и этого.

— В “Локомотиве” твоя должность называлась “тренер- аналитик”. Что она подразумевала?
— Думаю, это было скорее формально. Такой специалист обычно не участвует в тренировочном процессе — а я участвовал. Считаю, все ассистенты Кучука были тренерами-аналитиками. И Андрей Сосницкий, и Виталий Милютин, и украинец Юрий Кулиш, и молдаванин Евгений Иванов. Каждый занимался анализом игры соперника, высказывал о ней свое мнение, писал отчеты. Сказать, что это делал только я, будет неправильно. А доводить такие мысли до главного тренера было одной из составляющих моей работы.

— Говорят, у Кучука есть обширная информативная база на игроков…
— Вот смотришь с ним европейский или российский футбол: знает все основное обо всех в любой команде. Удивляюсь даже, как такое может быть! Мне кажется, эта база у него в голове. Не видел в жизни человека, который смотрел бы больше футбола, чем Леонид Станиславович. Даже не слышал о таком тренере или игроке. Уму непостижимо, сколько Кучук смотрит матчей, сколько проводит анализа! Таких называют фанатами своей профессии.

— В “Локомотиве” и “Кубани” игроков не нужно было водить за руки на тренировках?
— Объяснять приходилось и там, и там. Футболист должен знать, чего тренер от него хочет. И мало показать на макете — а затем ждать, сделает ли он это в матче. Надо для начала убедиться во всем на тренировке, закрепить материал на занятии, чтобы игрок все сам ощутил на поле. За руки не водили. Просто останавливалось занятие и говорилось: “В этом эпизоде ты должен быть здесь и делать вот так”. Тех, кому это не требовалось, — единицы.

— И кто в “Локо” был самым высокоинтеллектуальным игроком?
— Не первым выражу эту мысль: всех шокировал Диарра. Когда он приехал в команду, мы уже вовсю работали над взаимодействием опорников. Однако Лассана с первой же тренировки начал делать то, о чем говорилось игрокам две-три недели. Думали, ему придется объяснять все с нуля. А оказалось, выполнял все так, будто в команде уже давно. Ну и еще назову Чорлуку — вот таким, как он, ничего объяснять не надо. На макете показал — и достаточно.

— Как принцип и Юревича, и Кучука “меньше говори — больше делай” соотносится с публичностью в тренерском деле?
— Если бы они чаще слышали умные вопросы, то, наверное, чаще шли бы и на контакт. А когда сыплется столько мусора, то люди, конечно, со временем замыкаются и уходят от этого. Я, например, не помню, чтобы Леонид Станиславович хоть раз отказал в ответе на профессиональный вопрос. Лобановский точно так же себя позиционировал. И уже сформировавшийся тренер Кучук может делать так, как хочет, а не так, как этого требует среда. Ему ли прогибаться под изменчивый мир?

— Давай к теме Португалии. Лейрия находится между Порту и Лиссабоном. Часто доводилось выбираться на футбол топ-класса?
— Был на играх “Бенфики” в Лиге чемпионов — с “Зенитом” и “Баварией”. В самой Лейрии проходили товарищеские матчи сборной с командами Бельгии и Болгарии. Брала зависть. Видишь, как организован чемпионат страны, как болеют зрители. Там космический для нас уровень всего, что касается футбола. Сразу понимаешь, почему клубы играют в решающих стадиях еврокубков. И я ничуть не удивлен нынешнему успеху сборной.

— В чем секрет футбола в Португалии в преломлении на это золото?
— В массовости. Там играют везде. Поля — в каждой деревне. Представь, во второй лиге — восемьдесят команд. И это — более или менее профессиональный дивизион. За ним — любители: еще около пяти лиг — точно. Но они тоже довольно приличного уровня.
В таких условиях футболисты вырастают, как грибы. А ведь еще туда везут игроков из Бразилии, Африки, с островов. Особой системы подготовки, как, скажем, в Голландии, нет. Но ведь и за грибами в лесу тоже никто не ухаживает. Нужно просто пойти туда и собрать их. В Португалии с игроками — так же: растут сами. Там находят качество в количестве. В той самой массовости. Думаю, в Бразилии примерно то же самое.
Еще шокировало обилие искусственных полей. Полагаю, это скорее из-за экономии. Все-таки Португалия — небогатая страна. А за натуральными газонами надо ухаживать, и для этого нужны деньги. Синтетику постелил за сто тысяч — и играй сколько хочешь. Правда, там встречал и такую, какой в Беларуси не увидишь. Волнообразная, да и ворс стерт напрочь. Антиквар!

— На вашем стадионе ведь проходили матчи чемпионата Европы в 2004-м?
— По-моему, две игры хорватов в группе. Арена — супер. Наподобие “Локомотива” в Москве. В третьем дивизионе чемпионата Португалии, где мы выступали, такой вроде не было ни у кого.

— Есть в стране культ Криштиану Роналду?
— Не заметил. Культ “Бенфики” есть. Народная команда. А любимец Португалии — Ренату Санчеш. Потому что в 18 лет стал одним из лидеров клуба. Помню, “Бенфика” взяла золото, а уже через десять минут центральная площадь Лейрии была забита. Тысяч пять народу, движение перекрыто, все празднуют. Это к тому, насколько команда популярна и почитаема.

— На сборную Португалии во Франции смотрел пристальнее?
— Нет. Следил за всеми. В отношении португальцев бросилось в глаза, что они стали куда организованнее играть в обороне. Если раньше там был, скажем так, организованный хаос, то сегодня — структурные действия. Виден скелет команды. При этом тренере появилась дисциплина. А раньше сборная была сборищем звезд, которых никто не мог организовать. И, думаю, теперь, уже во втором их финале чемпионата Европы, титул по совокупности португальцы заслужили.

— Чем оказался интересен минувший опыт?
— Ясно, что там у людей совершенно другой менталитет, совсем иные ритм жизни, общение и поведение. Они “транквилла” — спокойные. Никуда не спешат. Быстро никогда не ходят — только прогулочным шагом. В магазинах спокойствие, хотя если перед тобой в кассу стоят три человека, можно прождать минут пятнадцать — пока каждый не наговорится с продавщицей. Меня первое время аж потрясывало, а потом привык.

— Как ты вообще оказался в “Лейрии”? Владелец клуба Александр Толстиков — агент в том числе и Кучука, и твой. В штабе команды, где выступает много русскоязычных игроков, было не обойтись и без такого же тренера?
— Это и стало первопричиной моего там появления. Шесть игроков — в основной команде, еще столько же — в молодежной. В общей сложности человек двенадцать русскоговорящих. Нужна была помощь в работе с ними. Парни приезжают в Португалию и языка, естественно, не знают. А тренировки одноразовые. И молодежи, само собой, требовалась дополнительная работа. В этом изначально и заключалась идея моего приглашения в “Лейрию”.

— Почему не удалось выйти во второй дивизион?
— Кто интересовался темой, тот знает. В пору решающих матчей все руководство клуба было арестовано. Это вызвало в стране огромный резонанс. По телевизору и радио операция “Матрешка” была в заглавных темах четыре дня. Как будто речь о самой главной мафиозной структуре в Европе. Чуть ли не “Коза ностра”!
Мы были в шоке. Никто не мог поверить, что такое вообще возможно. Не понимали, что происходит. Возникало ощущение, что смотришь какой-то фильм. Ко всем в руководстве клуба — а это пять человек — одновременно нагрянули в квартиры в 8.30 утра. В офис тоже заявились с обыском. Предоставили бумаги с обвинениями. Забрали все оборудование и документы. А нам в следующем туре как раз надо на Азорские острова, куда из Лиссабона лететь два часа. Как туда добираться без билетов?
Потом вызывали в прокуратуру и тренеров, и игроков. Конечно, это сказалось на результатах команды. Как будто сзади подошли и веслом по голове дали. Бред, сумасшествие! Что впоследствии и подтвердилось. Толстиков находился под арестом два месяца. При этом понимал, что не виноват. Он столько денег вложил в клуб, в местную экономику! Предоставил все документы, что работал легально. Однако сидел под стражей — и ничего не происходило. Никаких объяснений! Само собой, это вызывало недоумение. И, так понимаю, единственным решением стало объявить голодовку, чтобы как-то привлечь к себе внимание.

— Чем она завершилась?
— Его перевели в тюремную больницу. А организм-то истощен. Александр лежал там под капельницами. Только после этого началось хоть какое-то движение. Консульство России в Португалии засуетилось. Затем его отпустили. А иначе и быть не могло. Повторюсь, все в “Лейрии” делалось легально. Откуда разбирательства? Думаю, от недоброжелателей. Есть у Толстикова завистники. Насколько знаю, поводом к действиям прокуратуры было чье-то заявление.
Теперь Александр на свободе. Но клубу нанесен существенный финансовый и моральный ущерб. Конфискованное оборудование так и не отдали. Сейчас очень тяжело будет вернуть “Лейрию” на прежние рельсы и заново поднять проект. Команда не умерла. Вот только в каком статусе и где она будет выступать? Да и каким будет качество выступления? Дела нужно восстанавливать даже не с нуля — они в большом минусе. Это будет стоить огромных труда и денег. Что впереди, никто не знает.

— Логичный вопрос о твоих планах.
— Пока никакой определенности. В свете последних событий возвращение в “Лейрию” маловероятно. Так что открыт для предложений.