Хроника. Шоу по периметру клетки. Важный свидетель. Юрий Чиж выступил в суде по делу Япринцевых

Но вчера в зале заседаний встретились те самые оставшиеся “5 процентов”, которых прекрасно и давно знает спортивная аудитория. На суд из СИЗО КГБ был доставлен конвоем глава группы компаний “Трайпл” Юрий Чиж, в свое время, как оказалось, написавший заявление в КГБ на своего партнера по бизнесу Япринцева-старшего. Патрону минского “Динамо”, передавшему бразды правления в клубе своему сыну Сергею, предстоял допрос в качестве свидетеля и рандеву глаза в глаза с антигероем того заявления, партнером по бизнесу и главой федерации самбо.
Вкратце напомним суть дела для тех, кто не отслеживал его на новостных сайтах. Япринцевы и Арабян обвиняются в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 209 УК Республики Беларусь (мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере). Санкция по данной статье предусматривает лишение свободы на срок от трех до десяти лет с конфискацией имущества.
Из первого выступления государственного обвинителя Юрия Шерстнева следовало, что некогда сотрудник “Трайпла” и акционер компании “НефтеХимТрейдинг” Казбек Япринцев со своим партнером, владельцем компании ТМЦТ Александром Арабяном заключали договоры на поставку нефтепродуктов за рубеж, но так и не выполнили обязательств, присвоив себе предоплату. По версии обвинения, деньги были потрачены на личные нужды, в том числе на погашение предыдущих долгов, а обвиняемые действовали по принципу финансовой пирамиды. В деле есть показания свидетелей, согласно которым, для погашения задолженностей Казбек пытался заработать на рынке “Форекс”, но прогорел и был вынужден обратиться за помощью к своему отцу, правой руке Юрия Чижа в “Трайпле” (33 процента акций) Владимиру Япринцеву. Тот для решения проблем сына обратился к своему другу, президенту Федерации спортивной борьбы России Михаилу Мамиашвили, который согласился дать Япринцеву крупную сумму под гарантии его доли в компании “Трайпл”. После ареста Япринцевых 11 августа 2015 года Мамиашвили стал совладельцем “Трайпла” вместе со своим партнером Иосифом Аксентьевым — по 16,75 процента акций. (К слову, западноевропейские СМИ причисляют обоих бизнесменов чуть ли не к крестным отцам русской мафии, что отрицается обоими).
Среди потерпевших фигурируют трое: проживающий в Польше бизнесмен Андрей Рабцевич (ущерб около 3 миллионов долларов), проживающий в Австрии бизнесмен Юрий Савяк (ущерб около 24 миллионов) и известный белорусский толкатель ядра Андрей Михневич, который передал Казбеку 440 тысяч долларов на развитие бизнеса, но ни денег, ни процентов с них обратно не получил.
Дело против Япринцева-старшего было возбуждено 11 августа 2015 года после заявления в КГБ Беларуси от Юрия Чижа. Причем, как показывали свидетели Михневич и Савяк, им Чиж также рекомендовал написать заявления в КГБ, а не обращаться в судебные органы.
И вот Юрий Чиж, сам с марта находящийся под следствием за уклонение от уплаты налогов, из СИЗО КГБ под конвоем прибыл в суд Центрального района. Изолятор, естественно, здоровья никому не добавляет, поэтому бледность и худоба в лице Юрия Александровича были вполне объяснимы. В зал он вошел со стороны конвойной, в сером костюме и без наручников. На клетку с подсудимыми практически не взглянул. Создалось впечатление, что его больше интересовали лица присутствующих в зале. Говорил тихо и не всегда разборчиво, видимо, не предполагая, что допрос затянется на долгих три часа.
В свою очередь появление Чижа в зале подсудимые встретили абсолютно спокойно. Ни в лице Владимира Геннадьевича, ни в лице его сына Казбека ничего не изменилось. Лишь Александр Арабян слушал показания Чижа с едва уловимой улыбкой.
Юрий Александрович показал, что познакомился с Япринцевым-старшим еще в середине 80-х. До учреждения компании “Трайпл” общение носило эпизодический характер, все больше на ниве спорта, а затем Япринцеву была предложена должность заместителя гендиректора, он стал полноценным бизнес-партнером. До 2012 года компания занималась продажей нефтепродуктов, но после от нее отошла, осталась только фирма “НефтеХимТрейдинг”. Япринцев-старший имел к торговле нефтепродуктами минимальное отношение, при этом в его функции не входило составление гарантийных писем от имени “Трайпла”.
С Казбеком Чиж знаком более 20 лет, сын партнера работал в структуре “Трайпла”, затем сосредоточился на “НефтеХимТрейдинге”, а группа компаний от нее, наоборот, дистанцировалась, отправив “дочку” в свободное плавание. Порой Казбек и Арабян обращались к нему за консультацией, а также с предложением бизнес-планов по реализации нефтепродуктов за пределами Беларуси. Но он всякий раз им отказывал в содействии из-за высокой степени рисков, заложенных в проектах.
Первый звоночек беспокойства для Чижа прозвенел в июне 2014-го. С Юрием Александровичем связался Иосиф Аксентьев (он же Анзори Кикалишвили) и намекнул на возникшие проблемы с Япринцевым-старшим. Мол, выдали займ, а с возвратом заминка. Как понял Чиж, это были деньги Мамиашвили и Аксентьева (15 миллионов долларов от Аксентьева, около 16 миллионов дал Мамиашвили и незначительную сумму — Савяк).
Чиж встретился с Япринцевым, поинтересовался сутью проблемы. Владимир Геннадьевич заверил, что вопрос решаемый, есть мелкие неувязки по прохождению денег. Но потом с Чижом связался уже Мамиашвили. В детали не посвящал, но указал на серьезность проблемы. Начались частые наезды в Минск и Мамиашвили, и Савяка. Примерно к июлю 2015 года картина для Чижа прояснилась. Он впервые узнал о гарантийных письмах Япринцева, оформленных от имени “Трайпла”, но сами документы Савяк ему не показывал. Зато рассказал, что Япринцев объясняет задержку возврата трудностями движения денег по банкам.
Потом уже Владимир Геннадьевич, по утверждению Чижа, сам сказал, что денег нет, все сгорело еще в прошлом году. Упомянул про “Форекс” и заявил, что в счет погашения долгов готов переписать свою долю в “Трайпле” на Чижа, но за это свидетель должен взять на себя обязательства перед кредиторами. Чиж отказался, поскольку свободных денег у него не было, а изъять их из оборота не представлялось возможным. Он посоветовал Япринцеву самому разбираться с московскими кредиторами, но при этом высказал готовность обсудить с ними проблему, мол, люди мне не чужие.
В дальнейшем Мамиашвили постоянно названивал Чижу с неизменным требованием — мне нужны деньги. В конце концов, 10 августа 2015 года он и Савяк прилетели в Минск, причем Мамиашвили просил встречающего его Чижа обеспечить полное инкогнито очередному визиту. При встрече они начали уверять свидетеля: мол, есть точная информация о намерении Япринцева-старшего покинуть Беларусь и уехать за границу, что у него уже все подготовлено — документы на оформление другого гражданства, деньги на иностранных счетах. Мамиашвили заявил Чижу: раз так, либо ты принимаешь на себя весь долг Япринцева и отдаешь деньги, либо обеспечь мне встречу на самом высоком уровне. Денег не было, поэтому Чиж сказал — пиши заявление. При этом свидетель рассказал, что в тот период усилил охрану за счет своей службы безопасности. Угрозу для себя лично он ощущал в связи с данной ситуацией.
11 августа 2015 года троица еще раз встретилась в минской гостинице “Пекин”. Чиж поинтересовался — не изменили ли они своего решения, дескать, забрать заявление обратно из КГБ нельзя. Мамиашвили сделал пару звонков и заявил, что нет, не изменили. Дальше они поехали в Комитет госбезопасности, где именно Чиж написал заявление на Япринцева, попросив разобраться с его противоправной деятельностью, выразившейся, на его взгляд, в мошенничестве. Чиж посчитал, что если появились гарантийные письма за подписью Япринцева под гарантии “Трайпла”, то это может затронуть интересы белорусской компании. Во время визита в КГБ Мамиашвили сообщил, что даст официальные пояснения, но заявление писать не будет, мол, его напишет Савяк.
11 августа Владимир Япринцев и Казбек Япринцев были задержаны и помещены в СИЗО КГБ. По словам Чижа, если бы Мамиашвили и Савяк не прилетели 10-го в Минск, 11-го он в КГБ не обратился бы. Но рано или поздно это все равно произошло бы, ибо накопилось уже много сторонних претензий и предупреждений по поводу гарантийных писем Япринцева.
Далее в адрес свидетеля поступило множество вопросов от участников процесса, но мы остановимся лишь на некоторых из них. Внимание журналистов привлекла реплика Казбека Япринцева: “Вам известно, что через полгода после задержания меня пригласил сотрудник КГБ и пообещал мне свободу в обмен на полную информацию о вашем бизнесе?” Когда Чиж ответил, что ему об этом ничего неизвестно, Япринцев-младший выступил в роли моралиста: “К вашему сведению, я отказался от такого предложения, поскольку считаю, что есть вещи дороже денег и свободы”.
Естественно, повышенное внимание присутствующих вызвали вопросы к свидетелю со стороны Япринцева-старшего. Исходя из увиденной мизансцены, моральное превосходство следует отдать человеку в клетке, а человек у трибуны чувствовал явный дискомфорт под перекрестным допросом со стороны бывшего друга и партнера.

— Я вообще-то не хотел выступать, пока тебя здесь не послушал. По большому счету, мне не так важны твои ответы, мне важно, чтобы их слышали люди. Скажи, ты сам занимал кому-то деньги?
— Да.

— А тебе люди должны на сегодня крупные суммы?
— Да.

— А почему ты на них заявление в КГБ не написал?
Ответа не последовало.

— То есть им вера есть, а мне нет? Понятно. Скажи, были ли случаи, когда мы не вовремя отдавали деньги?
— Были, но старались отдавать.

— Кто-нибудь из наших кредиторов в случае просрочки хоть раз пошел в КГБ?
— Нет.

— Спасибо за ответ. Вопрос морального характера. Ты знал, что я, после того как переписал свою долю в “Трайпле” на Мамиашвили, попал в реанимацию?
— Да.

— Ты хоть раз мне позвонил? Спросил, что случилось?
— Зачем это все здесь? Зачем об этом?

— Зачем? А зачем было выходить к моей жене в окружении четырех охранников? Она же к тебе как другу за помощью приехала после нашего ареста, а ты ее даже не выслушал. Скажи, какие у нас были отношения — друг с другом, между семьями?
— Последние три года уже не такие, как раньше.

— А где праздновался твой последний день рождения?
— В Сочи.

— Кто присутствовал на нем?
— Ты, твоя жена.

— Именно так. И еще твоя семья. Вот такие у нас были “не такие” отношения. Скажи, почему ты просил до сентября 2015 года закрыть все вопросы по долгам?
— Потому что шли переговоры о продаже недостроенного “Кемпински”. Информация о долгах могла отрицательно повлиять на это.

— А ты зачем моего адвоката к себе звал? О каких 40 миллионах шла речь?
— Это конфиденциальная информация, к делу не относящаяся!

— Конфиденциальная, говоришь?! Я ее сейчас прилюдно озвучу — ты сказал моему адвокату, что если я 40 миллионов не отдам, то до 70 лет из-за решетки не выйду. Вот такие у тебя связи.

Последним “взрывом” в ходе заседания стал вопрос защитника Япринцева-старшего в адрес потерпевшего Юрия Савяка: так чьи это все-таки были деньги, ваши или Мамиашвили? Потерпевший отреагировал мгновенно: “Мои это деньги, мои! Если вы хотите международного скандала, вы его получите! Я в Австрии подниму процесс! А эти два сопляка лучше бы встали и извинились. А Владимира Япринцева отпустили бы. А то позорят здесь его, шоу устраивают!” “То есть это мы шоу устраиваем?” — отозвался Казбек, очертив взглядом периметр железной клетки.
“ПБ” продолжит следить за развитием событий.