Последний из могикан. Сергей Заделенов: еще годик поиграл бы...

Он не просто нашел в себе мужество продолжать играть после смерти любимой жены — он держал марку и перед плей-офф обратил на себя внимание тренеров солигорского “Шахтера”. В заслуженном возрасте Сергей отправился решать “золотые” задачи, причем борозды явно не портил. И только после изнурительной финальной серии с “Юностью” объявил, что вешает коньки на гвоздь. Впрочем, как выяснилось, те слова Заделенова не стоит рассматривать всерьез…

— Как вы пришли к решению закончить карьеру?
— Так я еще не знаю, закончу ли. Сказал это как бы шутя. Может, годик где-нибудь поиграю — здоровье позволяет.

— Есть какие-то варианты?
— Пока никаких — никуда не обращался.

— А чем занимались по окончании сезона?
— На две недели слетал с сыном в Турцию отдохнуть. У дочки в это время не получалось — она в десятом классе гимназии, учебный год еще не закончился. Поэтому сейчас поедет одна в Болгарию. Я по приезде тренировался с ребятами из “Химика”. Пробежки в парке устраивали, в футбол гоняли.

— Как обстановка в Турции? Передают то взрывы, то перевороты.
— Да нормально. Но мы, видимо, вовремя вернулись. Как раз попали в такой промежуток времени, когда было спокойно. Потом опять разные волнения начались. Хотя это ж все в Стамбуле происходит. А мы летели напрямую до Антальи — там ничего не чувствуется.

— И какие дальше планы?
— Жду. Может, найду какую работу.

— С Андреем Гусовым не общались на предмет продолжения сотрудничества?
— Общался на предмет тренерства. Но в Солигорске в первой команде и так перебор специалистов. Может, в следующем году детским наставником получится. Но вообще я пока себя тренером не представляю. Говорю ж — силы еще есть.

— А прежде задумывались, чем могли бы заняться по окончании карьеры?
— Всегда думал, что останусь в хоккее. Больше ведь ничего и не умею. Поэтому предполагал перейти на тренерскую работу. Тем более сын как раз начал заниматься — уже второй год катается. Ему скоро семь лет исполнится.

— Сам попросился, или это ваша инициатива?
— Сам. Заряжен на хоккей. Очень нравится. Дома все время бегает с клюшкой, ролики попросил купить. Он в целом расположен к спорту. Хотя и учится нормально. Правда, в начальных классах оценки еще не ставят.

— А вы в школе хорошо учились?
— До пятого класса — да. Потом, если честно, сдал. Как раз начал хоккеем заниматься. Я ж на коньки поздно встал — только в двенадцать лет, когда переехали в Новополоцк. И как только встал — сразу же по какому-то предмету двойку за четверть получил. Потому что жил на катке. Тогда еще открытая коробка стояла. Отец всегда говорил: “Тебе, наверное, надо сюда раскладушку принести. А то дома бываешь реже, чем на стадионе”. Настоящим фанатом был.

— Расскажите, как ваша семья оказалась в Новополоцке?
— Отец — точнее отчим, хотя он для меня как родной — играл здесь, получил квартиру. Вот мы и переехали. В родном Глазове я хоккеем не занимался. Так — ходил, смотрел, может, пару раз покатался… Жил с дедушкой и бабушкой, пока мама колесила вслед за отчимом по России.

— У вас ведь есть сводный брат Михаил Васильев, который играет в ВХЛ…
— Да, ровно на десять лет моложе. Тоже нападающий. Сезон- 2014/15 заканчивал в Липецке. Правда, получил серьезную травму — плечо. Операцию неудачно сделали. Сейчас тренируется через боль, даже не знаю, как залечит. Мы с ним дружные — как родные. Постоянно созваниваемся, интересуемся делами друг друга.

— А в Глазове давно были?
— Последний раз ездил года три-четыре назад. Хочется смотаться, но все не получается. Там мама осталась. Она периодически сюда наведывается, видимся.

— Глазов что за город?
— Такого же плана, как Новополоцк — и по населению, и по масштабам. Небольшой.

— Помните, как попали в основу “Полимира”?
— Там состав приличный подобрался. Гусов, Свито, Прима, Белкин, Мезин… Смотрел как на кумиров. Тренер очень хороший — Перегудов. Потом команду принял Меленчук — не менее классный специалист.
— С молодежью отлично работает. В чем его секрет?
— Не знаю. Напрягает, чтобы пахали. Сейчас же молодежь такая… Пахать не очень хочет — только деньги с карточки снимать. А так не получится. Надо вкалывать, чтобы зарабатывать. Пацаны часто не понимают: время быстро пролетит — и хоккей закончится. А потом как-то надо жить.

— Вы, судя по всему, рано это поняли. Уже в двадцать два уехали в Россию.
— Сначала в тюменский “Рубин”. Команда там сильная собралась, играли люди, которые в сборную вызывались. Но я молодой еще был, первый легионерский опыт — вышло не очень. А потом Крикунов в Екатеринбург забрал. Тоже поначалу не складывалось — травму плеча получил, операцию делали. Но в итоге в “Динамо-Энергии” почти пять лет провел.

— Как сработались с Крикуновым?
— Жесткий тренер. Штанги потяжелее любил — по восемьдесят килограммов от груди толкали. Приседали с большим весом. Баллоны, конечно же, тягали. Ну а что? Мы тогда молодые были — здоровья хватало. Не почувствовал, чтобы гробили организм.

— Крикунов вас в начале “нулевых” и в сборную Беларуси впервые позвал. Могли поехать в Солт-Лейк-Сити?
— Когда выступал в Екатеринбурге, в России был жесткий лимит на легионеров. А иностранцев хватало. Чтобы не сидеть на лавке, в течение где-то двух лет писал отказы от сборной. Хотелось попасть в национальную команду как можно раньше, однако пришлось пойти на такой шаг, дабы закрепиться в хорошем клубе. Потом, когда несколько опытных ребят уехало, играл как легионер. Стал вызываться. Правда, на первый чемпионат мира поехал в апреле 2002-го — уже после Олимпиады. Ну ничего — зато в 2010-м съездил в Ванкувер.

— Рижскую квалификацию 2005-го, наверное, вспоминаете как страшный сон?
— Да уж… Лучше ничего не спрашивайте. (Смеется.)

— В конце третьего периода приснопамятного матча с Латвией вы могли окончательно решить судьбу встречи, но не попали по пустым воротам, и в ответ хозяева забили. Неужто из-за этого Михаил Захаров потом перестал ставить вас в состав “Юности”?
— Наверное. Конечно, страна пережила шок после такого поражения. Но лично мне тот эпизод, возможно, сыграл на руку. Уехал из “Юности” обратно в “Гомель”, а оттуда — в нижнекамский “Нефтехимик”. Поиграл в российской суперлиге.

— Следом и в сборной при Хэнлоне выдали два неплохих чемпионата мира…
— Помню, Михал Михалыч наговаривал Глену на меня. Показывал в раздевалке видео с квалификации. Тыкал — вот, мол, это он не забил. Но Хэнлон сказал: “Мне без разницы. Если докажет, что достоин места в сборной, то поедет на чемпионат мира”. В итоге поехал. Такие слова мотивировали.

— Какие у вас воспоминания о Хэнлоне?
— Наилучшие! Очень хороший специалист и замечательный человек. Всегда поддерживал, не кричал, только добрые слова находил. Семья его постоянно приезжала на топ-турниры. Сын ходил с нарисованными на щеках белорусскими флагами.

— “Мир” 2006-го стал и для вас лично, и для сборной самым успешным в истории.
— Ага, восемь очков набрал, шестое место заняли. За мою результативность надо поблагодарить партнеров. Там коллектив классный был. Вообще везде, где есть Олег Антоненко, атмосфера в раздевалке великолепная. Что- то скажет, пошутит, подколет — умеет расслабить и разрядить обстановку.

— В матче со швейцарцами вы забросили Давиду Эбишеру — вратарю “Монреаля”. Какие еще “клиенты” помнятся?
— Ой, даже не знаю… На том турнире еще ж шведам забил. Кто там стоял? Холмквист? Ну вот. А так… Нет каких-то памятных голов, эпизодов. “Мир”-2006 — памятное событие в целом. Никогда не забудется. На родине встречали с оркестром, словно чемпионов.

— Помните момент, когда перестали ждать вызовов в сборную?
— Перед чемпионатом мира-2010 проводили кэмп. Тогда Занковец тренировал. Слетали на два товарищеских матча в Ригу. Вернулись, и он на следующий день вызвал меня и Олега Антоненко. Сказал, что в сборную больше брать не будет. Вот так, собственно, все и закончилось.

— Чем аргументировал решение?
— Мы пожали руки и разошлись. Мне не надо ничего объяснять — нет так нет.

— А вы после Ванкувера еще чувствовали в себе силы помочь команде?
— Ай, не знаю. Может, и нет. Там уже хватало хоккеистов помоложе. Уровень-то на чемпионатах мира серьезный — не белорусская экстралига. А у меня тогда как раз закончился контракт с минским “Динамо”. Вернулся в “Юность”.

— Чем запомнились два дебютных КХЛовских сезона?
— Мне кажется, легионеров не тех привезли. Да и мы, белорусы, почему-то оказались не готовы к такому хоккею. Вот рижане как-то сразу достойно смотрелись. Пару человек из НХЛ пригласили, те помогали местным. А наши иностранцы результата не давали. Явно не оправдали надежд.

— Как же Захаров снова взял вас в “Юность” в 2010-м?
— Так у нас ведь не было никаких конфликтов, обид не осталось. Просто он очень требовательный ко всему — начиная от лишнего веса и заканчивая любым эпизодом в игре. Заставляет бежать, прыгать, даже когда не можешь. В принципе если хочешь чего-то достичь, то так и надо. Недаром команда семь раз чемпионом становилась, Континентальные кубки выигрывала. В “Юности”, если честно, всегда нормально. Коллектив сплоченный, условия достойные. Хотя везде, где я ни был, проблем с коллективом не испытывал.

— А что за история про тридцать промилле, когда Михал Михалыч жаловался, что после выхода в финал Кубка Беларуси-2011 команда загуляла так загуляла? Цитата: “Заделенова мы только к четвергу или пятнице откопали”.
— Была такая история. Чуть преувеличенная, правда. По-моему, при пяти промилле человек умирает, а там прозвучало тридцать. Тогда хорошо в Кубке выступали. Я играл в звене с Тимченко и Костей Захаровым — на троих набрали 27 очков. Жаль, в финале уступили “Металлургу” 1:2. После этого поражения Михал Михалыч и припомнил все. А мы просто организовали сплочение коллектива. Ну, не вовремя…

— В последние годы в “Химике” вас пробовали на позиции защитника. Возраст сказывался, или другие мотивы?
— Был отрезок, когда много игроков обороны вылетело из-за травм, поэтому меня и ставили. С нашим уровнем чемпионата в защите можно играть до пятидесяти. Бегать много не надо — позиционно работаешь.

— А вообще ближе к сорока хоккей доставлял вам удовольствие?
— Не могу жаловаться — всегда охотно приходил на тренировки и матчи. Никогда не было такого, чтоб не хотелось чего-то делать. И в тридцать девять работал на предсезонке наравне с молодыми.

— Приглашение в “Шахтер” по ходу минувшего сезона стало неожиданным?
— Очень! Когда Андрей Леонидович позвонил, я был в шоке. Даже представить не мог, что в сорок лет еще поеду в команду, которая борется за чемпионство. Ребят почти всех знал — они очень тепло встретили. И вроде нормально отыграл — не порол. Финал на “Чижовка-Арене” запомнится надолго. Такого в карьере уже, наверное, не повторится. Если только в тренерской.

— Переезд в Солигорск смог хоть немного отвлечь от того семейного горя, которое случилось в октябре?
— Не знаю… В какой-то степени да. Когда находишься дома, все время думаешь об этом. Вне дома легче. Но с другой стороны, постоянно скучал по детям. Они остались в Новополоцке, а одному очень сложно.

— Долго вы с женой были вместе?
— Много-много лет. Вообще с детства друг друга знали. Жили через дом. Познакомились, как только я переехал в Новополоцк. Потихоньку отношения развивались…

— После ее смерти не было желания все бросить?
— Нет, наоборот. Тренеры тогда вызвали, предложили другую работу в клубе. А я сказал: “Хочу быть с командой. Это хоть немного отвлечет”. Попросился еще поиграть.

— Так почему же не остались, если и сейчас хотите играть?
— А меня никто не зовет. Никто ничего не предлагает. Я был на арене, мелькал перед тренерами — они видели. Никаких разговоров не последовало.

— Поэтому и сказали, что заканчиваете?
— Ну да.

— А другие клубы?
— Наверное, все прочитали и думают, что действительно закончил.

— То есть если бы “Химик” позвал…
— …годик поиграл бы. Сейчас в Новополоцке одна молодежь. Поднабралась бы опыта — я всегда готов помочь, подсказать.

— Так сами обратились бы к Андрею Коробову.
— Посмотрим. Буду думать.

— Какие чувства одолевают, когда наблюдаете за нынешней историей с безденежьем?
— Клуб с такими традициями разваливать нельзя — это однозначно. Наверное, процентов сорок хороших хоккеистов по всей стране — воспитанники здешней школы. В каждой команде есть новополочане. Благо “Химик” вышел из отпуска. Уже прогресс. В то же время “фарма” не будет — плохо. Что ж, спонсоры просто не хотят вкладывать средства. Понятно, всей стране тяжело. А может, им это не надо. Спонсоры — главное в хоккее. Там, где платят нормальные деньги, всегда есть нормальные доноры…