Евгений Лошанков. В “Харькове” бомжи крали у нас телефоны

Затем была украинская бронза в рядах “Черноморца”, однако выстроить долгую и успешную карьеру за рубежом не удалось. По возвращении домой любимец борисовской публики еще раз взошел на пьедестал — в форме “Минска”. А вскоре всерьез и надолго перебрался в “Слуцк”. Там было многое: от выхода в высшую лигу до нелепого расставания с командой в минувшем июне. А что еще вы знаете об этом игроке? Хотя бы одно его развернутое интервью разыщете едва ли. “Я сейчас на вишне сижу, урожай собираю. Приезжайте ко мне в деревню”, — послышалось на том конце провода. Мы приехали — и по-хорошему удивились.

— Ну и как, уродилась в этом году вишня?
— Ох, много! Еще собирать и собирать. Компоты делаем, варенье варим, на зиму морозим.

— Так понимаю, вы здесь постоянно живете?
— Да. Квартира в Минске есть — сдаем. А мы — здесь. Тестю участок дали. Начали строительство, оно мало-помалу уже лет восемь идет. А два года назад перебрались сюда на постоянной основе. Здесь лучше, чем в городе. Воздух совсем другой. Баню строим. Беседка у нас красивая, сам ее из поддонов делал. А Минск рядом: до метро двадцать минут ехать. Четыре километра от кольцевой. Правда, телефон иногда плохо ловит. Надо или на второй этаж подниматься, или на дорогу выходить.

— Кажется, на базе БАТЭ в Дудинке так было?
— Да. Ходили на горочку за поле.

— И водоем там был — рыбачили.
— Я, Шкабара, иногда Дима Рубненко. Даже сети ставили. Ловили плотвичек, солили, сушили.

— Спокойно в деревне?
— У нас здесь петух китайский — может уже в полтретьего кукарекать. И куры есть, кролики. Тридцать две утки были, но пришла лиса позавчера, двух забрала, а остальных задушила. Помнишь, недавно ураган был? Мы еще легко отделались: дом почти не пострадал. А мальчика восьмилетнего на дороге перенесло с одной стороны на другую. Перестал разговаривать. И врачи ничего сделать не могут.

— Прозвище Вжик наверняка придумал Юрий Пудышев…
— Естественно. Алексеич дал его почти сразу же, как я пришел в команду. “Чипа и Дэйла” ведь все смотрели. Сказал: “Ты как Вжик в мультике”. Стартовая скорость была хорошая.

— Других прозвищ не было?
— В “Черноморце” звали Батя. Нам в БАТЭ всей команде за чемпионство перстни подарили. На них название клуба было написано. А один парень в Одессе последнюю букву не разглядел, наверное. Ну и привязалось — Батя.

— У кого в Борисове были самые необычные прозвища?
— Большинство — производные от имен и фамилий. Йоник, Геник, Дора, Лиса, Бэра, Гоча. Так что ничего особенного. Вот Мирошкин был Атаман — самый старший. Кутузов — Лелик. Ермакович — Сэм. Невинский — Бобан. Потому что имя — Вован — так по-английски читается.

— Как ты перебрался с фланга в центр поля?
— Не помню, когда именно это произошло. Еще в БАТЭ играл и “под нападающими”, и опорника. В финале Кубка с “Гомелем” — в Витебске в 2002-м — Юрий Иосифович Пунтус поставил на край в защите. Я тогда вообще три позиции сменил. Начинал фланговым хавбеком, потом — центральным, а следом в оборону сдвинули. Хорошо играли, но судьи украли у нас Кубок. Не засчитали чистый гол Кутузова и пенальти на нем не поставили. В итоге — 0:2.

— Уходя из БАТЭ, ты, кажется, малость повздорил с Анатолием Капским?
— У меня закончился контракт. Пунтус уезжал из команды, звал с собой. А агент предложил поехать в “Черноморец” — безо всякого просмотра. Наверное, некрасиво ушел из БАТЭ — клуб за меня ничего не получил. Капский, знаю, до сих пор злится. Но мы здороваемся. На недавнем матче ветеранов команды и “Милана” просился у него на работу. Может, и возьмет — детей тренировать.

— Кстати, чем запомнился тот поединок?
— Народу много собралось. Лихтаровича душевно провели. Жена даже слезу пустила.

— Кого из ветеранов БАТЭ не видел дольше всех?
— Наверное, Кутузова. Из тех, кто сейчас в Беларуси, — Леню Лагуна, Гену Мардаса.

— Ты ведь сыграл в том матче в составе “Милана”.
— Вместе с Тарасенко. У них не было замен, а люди все-таки в возрасте. Хотя выглядят шикарно. Ну а я, выходит, поиграл в “Милане”. Хотя как-то звали в “Интер”. Это было еще в пору выступления в БАТЭ. Обо всем рассказали уже потом — много времени спустя. Подробностей не знаю.

— Были еще несостоявшиеся переходы?
— Мог оказаться в “Амкаре”. Поехали с Гончариком в Пермь. Кстати, вот тебе еще одно прозвище — Чижик. Потренировались там. В клубе сказали: “Артем нам не нужен, а с тобой, если хочешь, подпишем контракт”. Но там такой городишко… Оставаться не захотел. А через какое-то время оказался в Одессе.

— Подъемных в “Черноморце” много дали?
— Тридцать тысяч долларов. Все они здесь — вложили в строительство.

— Мог бы в Одессе жить?
— Спасибо, я лучше здесь. А там отдыхать хорошо — все на уровень лучше и красивее. Хотя в первый приезд в город впечатления остались ужасные. На дворе — декабрь, кругом слякоть и грязь. Это потом, весной, все зазеленело.

— В “Черноморце” в ту пору играло несколько белорусов.
— Еще Паша Кирильчик и Андрей Островский. Первого до этого уже знал. Мы в Одессе дружили семьями. Друг к другу в гости ездили.

— Чем памятны те два сезона?
— Работой с хорошим специалистом. Команду тренировал Семен Альтман. Отменный тактик! Бежишь куда нужно — и мяч в любом случае туда придет. Понимаешь, что не зря открываешься в ту зону. Вся команда это знала, поэтому и взяли в чемпионате бронзу. Правда, если звезды не сходятся, можешь в состав не попасть.

— Говорят, Альтман помешан на гороскопах…
— Да. Ему их специально составлял человек по прозвищу Лихолет. По звездам делал тренеру расклад на каждого игрока. Если что не так — остаешься на лавке. Мы между собой посмеивались. Но результат-то был!

— Кто еще в твоей карьере был настолько же суеверен?
— Пунтус запрещал водителям задом сдавать. Но эта примета — у многих. Когда добираешься на игру, автобус должен ехать только вперед. Мы с женой в день матча не созванивались. И она в доме не убирала. Один раз убрала — и проиграли. Еще Лихтарович на поле не ступал, а запрыгивал. Кто-то крестится, кто-то травку трогает.

— После Одессы ты перебрался в “Харьков”. Там, однако, заиграть не удалось.
— Не надо было туда ехать. Это, конечно, оказалось ошибкой. Но предложили больше денег. А у клуба даже базы не было. Поле — возле школы. Тренировались на одной половине, потому что вторая поливалась. А если включали полив сразу обеих, то дома вокруг без воды оставались. И все равно поле было в трещинах, как в пустыне. Сахара! А когда негде тренироваться, что можно наиграть? Жили заездами в пансионате — в каком-то непонятном лесу. Рядом бомжи обитали. Могли зайти и украсть что-нибудь. Телефоны уносили.
Плюс ко всему у меня в Одессе начались проблемы со спиной. Все-таки нагрузки там были на порядок выше — даже если сравнивать с БАТЭ. В итоге в начале сезона отыграл несколько матчей. Ничья с “Металлистом” в дерби была. А матч-то принципиальный: хозяева клубов раньше дружили, а потом разошлись. Но вскоре я начал выпадать из состава. Отпустили в Беларусь. Правда, положенные деньги так и не вернули.

— Проблемы со спиной из-за Альтмана?
— Нет. В команде был тренер по физподготовке. Нам предлагали большие нагрузки в тренировочном процессе. Веса в тренажерке были очень приличные. С во-о-от такой штангой приседал раз десять. Своя методика восстановления. Обязательно — бассейн. А я плавать не умею. Альтман говорил: “Даю тебе полтора года. Не научишься — свободен”.
Врачи до сих пор не смогли установить причину болей в спине. Делал МРТ — нормальный позвоночник. А почему беспокоит, непонятно. Болят мышцы. Меня выгибало так, что не мог бежать. В одном матче, еще в “Черноморце”, просто стоял на поле и смотрел в небо. Спина не давала опустить голову. Это был конец игры. Прозвучал финальный свисток, и меня вывели за руки с газона.

— Выходит, в Одессе это не смущало, если тебе предложили продлить контракт?
— Нет. Я проходил процедуры. Есть такая доска Евминова — очень хорошо растягивает позвоночник. За час тренировок даже уставал. Если на ней заниматься, и грыжа уходит. Мне помогало, но затем спина опять начинала болеть. В Беларуси — то же самое. Вроде все хорошо, а потом от нагрузок снова прихватывало. Перед играми частенько делал обезболивание — таблетки, уколы. А еще на спину очень влияла смена покрытий. В “Слуцке” при Кроте работали в зале, на снегу, на матах, на песке, на траве.

— У кого из тренеров были упражнения, которых больше нигде не встречал?
— В “Дариде” у Владимира Курнева прыгали вдоль через все поле на одной ноге.

— Каково было в “Граните”?
— Там ничего сложного. Дается кросс не на полную скорость. Так что вполне терпимо. Бегали по лесу, а мне интересно — смотрел, где грибы растут. Речка там замечательная — рыбу ловили. Правда, жили в Микашевичах в профилактории. Туда родители приводили детей, как в садик. Они в полвосьмого носятся — уже не поспишь.

— Не припомню в твоей карьере удалений.
— А они были. В составе “Слуцка” в матче с “Белшиной” дали прямую красную, причем незаслуженно. Шли с соперником лицо в лицо. Я катился прямой ногой, но в последний момент ее убрал. А человек очень красиво упал. В итоге помылся я — и поехал в деревню.

— Юрий Крот после увольнения из “Слуцка” перестал ходить на футбол?
— Да. Его и в городе очень редко видят. Спрашивали у сына, как там папка: “Газон косит”. Своеобразный человек. Все мы разные. У меня с ним нормальные отношения были.

— А с кем не складывалось?
— С Яромко нехорошо вышло. Позвал в “Белшину” в межсезонье. Летом выгнал: надо было освобождать ставки для других. Сказал: “Женя, больше в твоих услугах не нуждаемся”. А совсем скоро выгнали уже его самого. Меня же позвал в Жодино Вадим Михалыч Бразовский. А на следующий сезон перешел в “Слуцк”.

— Он стал для тебя родным?
— Конечно. Там болельщики хорошие. Есть фан-клуб “50+” — для тех, кому за пятьдесят. Переживали за нас. Хорошие люди. Когда нас убрали, они завели в ресторанчик. Посидели на прощанье.

— Каково это — окунуться в первую лигу?
— Оказалось, что нетрудно. Команды в турнире были хорошие. Ни одна победа легко не давалась. Свой уровень там есть.

— Где самое ужасное поле?
— Тренировочное — то самое в Харькове. Игровое — в Светлогорске. Еще — в Речице, особенно в начале сезона. Мяч катится, а сзади — пыль столбом. А если еще за ним бегут двое, то и не видать, где этот мяч.

— В истории с выдворением из “Слуцка” для тебя остались какие-то загадки?
— Нет. Пришел человек, который стремится стать главным тренером. И он ради этого идет на все. Мне же предлагали возглавить команду — сразу после того, как убрали Крота. Отказался, поскольку для этого необходимы знания. Посоветовал Славу Григорова.

— Кто предлагал принять “Слуцк”?
— Сразу был разговор с председателем клуба Олегом Караневским. Потом ко мне приезжал директор сахарного комбината Николай Прудник. Общались минут двадцать. Но я ж говорю: нет у меня знаний, чтобы принимать команду. Развалить ее? В итоге сказал: “Давайте сделаем главным Григорова, а я буду ему помогать”.

— Как рулевой допустил, чтобы вас с Цветинским и Воронковым убрали из команды?
— Он должен был приехать на матч ветеранов БАТЭ и “Милана”. Позвонил мне: “Ты будешь?” — “Да”. В итоге я — в Борисове, а он — нет. Хотя на такой праздник, мне кажется, следовало ехать в любой ситуации.

— В тебе видели потенциального тренера команды. А при чем здесь Цветинский?
— Он же капитан. У Цвета тоже было право голоса.

— Воронков покинул клуб вместе с вами в знак солидарности?
— У Гарика в межсезонье после ухода из “Динамо” был другой вариант. Я его упрашивал перейти в “Слуцк”. А после того, что случилось, он сказал: “Ты меня сюда звал. И что, я теперь останусь в команде? Раз так, тоже уйду”. Пытался его отговаривать, но…

— Сдружились в “Минске”?
— Да. Вместе провели в команде два года. Воронков — крестный папа моего сына.

— Кто еще друзья из числа футболистов?
— Андрюха Моложавый — тоже закончил с футболом. Лихий, Беганский, Лис — Артур Лесько. С ним тоже в “Минске” пересеклись.

— Расставание со “Слуцком” и подтолкнуло к завершению карьеры?
— Да. Хотя Стрипейкис звал в “Нафтан”. Рындюк приглашал в “Сморгонь”. Но я сказал: “Хорош”. Тяжело это все.

— Но решение зрело давно?
— Надо было остановиться зимой. Продление контракта со “Слуцком” оказалось лишним.

— Сейчас небось тяжко — без футбола?
— Нормально. Вишни собираю. Могу грядки прополоть, траву покосить, на рыбалку сходить. В деревне летом есть чем заняться.

— Футбол по телевизору смотришь?
— Чемпионат Европы смотрел. Паша Беганский приезжал. Делали прогнозы. А играли как раз португальцы с хорватами. Я сказал: “Кто победит, тот и выиграет весь турнир”. Так и получилось.

— Учишься на тренера первый год?
— С этого лета. Недавно отзанимались две недели. Аудитория — в федерации футбола. В сентябре — следующая сессия, почти на месяц. Тяжело, но интересно. Пока учусь на категорию “В”. Со мной — Лихтарович, Жевнов, Тарасенко. У Валеры, кстати, прозвище Жорик. Еще Тема Радьков приехал — в последний вагончик успел. Приличная команда!

— Своей карьерой доволен?
— Да. А здесь еще и дом есть, и детки по нему бегают, и жена красивая. Что еще надо?