Несчастный случай. Двадцать метров по “встречке”

Летел навстречу разделительному бордюру, вычеркнувшему из карьеры еще не начавшийся сезон и едва не ставшему для Камыша последней межой…

— Дима, как самочувствие? Худшее позади?
— Наверное… Если так можно говорить, когда не в состоянии толком передвигаться, заниматься повседневными делами, а главное — играть. Физически в принципе чувствую себя нормально. Гораздо лучше, нежели две-три недели назад. Ощутимую пользу принес курс антибиотиков, выгляжу бодрее. А вот моральное состояние… Нет, это не депрессия. Жизнь продолжается. Но все равно внутренне как-то не по себе, на сердце камень. Конечно, не такой здоровенный, как в первые дни после аварии. Когда вернулся домой, стало намного легче. Увидел родных, друзей. Знакомые, одноклубники регулярно навещают, звонят, пишут, подбадривают. В моральном плане это немалая поддержка.

— Какой диагноз поставили в нашем центре травматологии?
— Если научно? Ай, не силен я в медицинской терминологии. Отвечу просто: правая нога в гипсе — перелом бедренной кости. На левой только порезы и швы, но и там отрыв связок от кости, какая-то связочная капсула загуляла. Короче, по большей части то лежу, то сижу. Но уже активнее шевелюсь. Тем более врачи не просто разрешили, а рекомендовали потихоньку разрабатывать конечности. Я этому только рад. У меня ведь темперамент холерика, энергия зашкаливает! Даже в теперешнем положении верчусь, как уж на сковородке. Спрашивал у медсестер, где бы какой-нибудь турничок найти или тренажерчик. Охота вскочить и побежать! Лето ведь, жара, зелень… Когда приходят посетители, сразу прошу вывезти меня на коляске на улицу — подышать, на людей посмотреть. Кругом ведь только товарищи по несчастью да медики. К слову, персонал — и врачи, и сестры — замечательный. И условия хорошие. Только какой бы комфортной ни была больничная палата, хочется поскорее отсюда сбежать…

— Оказывался когда-нибудь в подобных переделках?
— Ни разу. Прежний максимум травматизма — перелом пальца. Еще как-то мышцу задней поверх- ности бедра надорвал. Но ходил же на своих двоих, а вскоре и забегал.

— Стоило переться на край света, чтобы поиграть с судьбой в орлянку и чуть не остаться инвалидом…
— Что же, всего бояться и дома сиднем сидеть? Знал бы, где упаду — соломку подстелил бы. Азия — это же неповторимая экзотика! Никогда там не бывал. А еще восторженных отзывов наслушался. Знакомые и друзья хором советовали: поезжай в Таиланд, не пожалеешь! До последнего никуда не собирался. Но так давно не отдыхал за границей… В общем, посоветовались с любимой девушкой Алесей и решили: надо лететь! Купили путевку на полторы недели и махнули…

— Всей планете известны эксклюзивные тайские фишки: массаж, бокс, кухня, пагоды, уникальная природа. Трансвеститы, в конце концов… Что-то успели повидать?
— Да почти все. Из одиннадцати дней тура использовали восемь. И только два раза выбирались на пляж. Остальные посвятили прогулкам и экскурсиям. Делали шопинг, пробовали всякую тайскую всячину, знакомились со страной и ее достопримечательностями, плавали на другие острова. Ну да, и по улице трансвеститов погуляли. Забавно, конечно. Специфическое зрелище и неоднозначные впечатления. Короче, все было здорово. И за оставшиеся до конца отдыха трое суток рассчитывали еще многое успеть и повидать. Но наступило 1 июля…

— Не сильно разбережу душу, если попрошу подробнее вспомнить тот злополучный день?
— Да чего уж там… Подъем, душ, завтрак. На часах — десять утра. Погода — просто сказка. Никаких мрачных предчувствий не было и близко. Как пишут в газетах и книгах — ничто не предвещало беды. Помню, решали с Алесей: либо ехать на шоу в город, либо остаться поваляться на пляже. Но у меня же шило в одном месте, не люблю долгий пляжный релакс. Возникла идея: съездить на ферму с экзотическими животными. Крокодилы, змеи, птицы разные… Заказали мототакси — и вперед.
По дороге все и случилось. Мототакси — это небольшое открытое транспортное средство на три места. Таксист рулил спереди. Выехали за пределы города. Мы с Алесей расположились сзади на пассажирских сиденьях, крутили головами по сторонам, болтали о чем-то. И вдруг скрежет, удар — и свет погас… Оказалось, на приличной скорости врезались в разделительный бордюр. И ушли в свободное парение.
Дальше все помню смутно. Находился в шоке, не понимал, что происходит. Как и Алеся. Она вообще вылетела из кресла на встречную полосу и проскользила по асфальту метров двадцать! Это чудо, что на “встречке” не было ни единой машины. Позже Алеська проезжала это место раз пять и с ужасом наблюдала интенсивность движения — трафик, как у нас на главных проспектах в часы пик. Как она умудрилась отделаться “всего лишь” глубоким, до кости, разрезом икры и множественными ссадинами… А водитель, по-моему, не шибко пострадал, хотя он потом куда-то пропал, и больше мы его не видели. Мне повезло меньше. Сознания, кажется, не терял. Может, только на несколько секунд. Очнулся тоже на асфальте. Смотрю сквозь пелену в глазах на ноги: одна вывернута крюком, кости под кожей торчат. Второй попробовал пошевелить — вроде двигается. И боль адская…
Сразу прибежали какие-то люди. Даже не знаю, откуда они взялись. Наверное, из проезжавших мимо попуток. Распечатывали аптечки, что-то тарахтели по-тайски. Пытались помочь, расспросить, кто мы, каково состояние. Но что толку, если мы совершенно не понимали друг друга? Слава богу, среди случайных очевидцев оказались два русскоговорящих мужчины. Вот они-то здорово помогли. И даже поехали с увозившей нас “скорой” в больницу.

— Насколько знаю, на этом жесткий трэш для тебя не закончился…
— Точно. Экстренную помощь оказывали, ясное дело, в Таиланде. А как по-другому, если кости ноги смотрели в разные стороны? Пришлось потерпеть: беда приключилась в полдень, а на операционный стол лег аж в десять вечера. Бог с ними, с мучениями. Выдержать можно всякое. Самое обидное, что операцию тайские врачи, по сути, запороли. Плохо состыковали кости, неудачно, без учета моего роста и веса поставили пластину. Это стало ясно уже в Минске. А тогда главное было — как можно быстрее выбраться на родину.

— В таком-то разобранном виде?
— Ну не торчать же было в Азии в ожидании манны небесной и толстых денежных счетов! Вопросов с вылетом в принципе не возникло. Оставалось добраться до аэропорта, дождаться рейса и как-то с моими повреждениями долететь. И здесь высшие силы словно компенсировали наши страдания. Помните, не так давно в БГК выступал полусредний Янко Божович, черногорец с австрийским паспортом? Мы были очень дружны с ним и его семьей. И надо же, они в одни сроки с нами оказались в Таиланде! Алеся и так постоянно была на связи с женой Божовича — она украинка. А здесь уже созвонилась по необходимости. Янко откликнулся моментально. Ребята заказали гостиницу неподалеку от аэропорта, ранним утром помогли добраться и погрузиться в самолет. Настоящие друзья. А еще впечатлило и тронуло до слез отношение обслуживавшего рейс экипажа “Аэрофлота”. До Москвы — десять часов лету. С моими-то травмами. Мягко говоря, некомфортно. Так нам помогли с посадкой, выделили в салоне на двоих целых четыре места, даже разрешили лежать при взлете и посадке. После приземления организовали трансфер в другой аэропорт, снова обеспечили дополнительными креслами. Только благодаря этим замечательным людям я нормально перенес перелет. Спасибо им огромное!

— Дома тебе пришлось пережить вторую операцию. На сей раз все прошло успешно?
— Надеюсь. Все-таки к нашим специалистам у меня доверия куда больше, чем к таиландским. Гложет другое: пока доктора не могут точно сказать, сколько времени понадобится на восстановление. Минимум полтора месяца в гипсе, потом постепенная разработка ног, укрепление костей, суставов, мышц, связок, физиотерапия… До появления на площадке еще далеко. Для начала поскорее бы из больницы выбраться, гипс и швы поснимать.

— Слышал прогноз на семь-восемь месяцев твоего простоя.
— Откуда такая информация, если даже мои лечащие врачи еще ничего не предрекают? Был бы безумно рад, если бы семь-восемь. Это оптимистичные сроки. С порванными “крестами” на восстановление требуется как минимум полгода. А у меня обе ноги искромсаны… Вот и остается лишь надеяться и верить в лучшее.

— Поддержку клуба ощущаешь?
— Конечно. Когда меня только транспортировали в Минск, в больницу приезжал второй тренер БГК Игорь Раповец. Спортивный директор Паша Башкин часто звонит. А наш доктор Виктор Белый так вообще каждый день. Причем он регулярно на связи не только со мной, но и с врачами.

— Старта нового сезона ты наверняка особенно ждал. Было что доказывать…
— Согласен, в прошлом сезоне ладилось не все. Особенно в начале, когда из-за микротравм долго не набирал оптимальных кондиций и тренеры не могли рассчитывать на меня в полной мере. Весной дела складывались лучше. Однако все равно хотелось большего. Но наставникам виднее. Сколько отводили игрового времени — все мое. Сейчас и за пять минут на площадке чего бы только не отдал… Может, на душе было бы не так муторно, если бы, образно выражаясь, раны получил в бою. Спортсмену осознавать, что этап карьеры перечеркнул несчастный случай, вдвойне тяжело… Теперь приходится мечтать хотя бы просто без боли встать с кровати, пробежаться… Только не подумайте, что я раскис. Однако реально понимаю, сколько предстоит лечиться, набирать форму, заново привыкать к мячу, многое вспоминать, оставаться после тренировок. Я к этому готов. Само собой, слежу за делами в БГК. На моей позиции уже появились Ященко, Остроушко, Джамали… Хочется скорее составить им конкуренцию!

— Авария что-то поменяла в твоем мировоззрении?
— Постоянно прогоняю ее в мыслях. В двадцать шесть лет понял, насколько мимолетна и несправедлива жизнь, насколько мы все зависимы от случая. Наверное, так думают все, кто побывал в таких же переделках. Нужно ценить каждое мгновение. Жить полноценно, но при этом беречься и не провоцировать судьбу — это я уже сугубо о себе. Я ведь по натуре экстремал, люблю пощекотать нервишки, погонять адреналин. Однако сейчас понимаю: надо успокоиться, остепениться. Экстрима хватает и в спорте…

Пожелал Диме держать хвост пистолетом и поскорее забегать Форестом Гампом. Мы тепло попрощались. Только в самом конце разговора я, пожалуй, проявил неучтивость, намекнув на фото в гипсе и в интерьере больничной палаты. Дима переключился на паузу. А потом попросил: “Возьмите что-нибудь из архива. Там, где я с мячом. Где бегу…”