Бен Скривенс. Как-то пролил пиво на Гретцки...

В том числе в НХЛ, где он провел 144 матча за “Торонто”, “Лос-Анджелес”, “Эдмонтон” и “Монреаль”. Любопытно, что не чужда хоккею и жена Бена Дженни — еще в прошлом сезоне она защищала ворота “Нью-Йорк Риветерс”. Вчера корреспондент “ПБ” взял у канадца интервью.

— Уже пробыл в Минске несколько дней. Впечатления?
— Жарко, погода отличная. А так — знакомлюсь с новыми одноклубниками. Вновь привыкаю к городу, в котором был на чемпионате мира в 2014-м. Многое уже знакомо, хотя два года назад мы играли только в Чижовке. Теперь изучаю “Минск-Арену” — правда, пока тренируемся на конькобежном стадионе. Квартирой и машиной еще не обзавелся, но работаю над этим.

— Как тебя приняли в команде?
— Хорошо. Надо просто выходить на лед и работать как следует. Надеюсь, люди увидят это и начнут уважать. Ребята относятся ко мне нормально, помогают освоиться.

— В тренировках для вратарей есть отличия от НХЛ?
— Сейчас стараюсь просто привыкнуть к большим размерам площадки и местному стилю хоккея. Здесь больше пасуют друг другу, стараются играть красивее. В Северной Америке все более прямолинейно, при любой возможности бросают по воротам. Разница есть, для меня это в новинку, так что пытаюсь приспособиться в ходе тренировок.

— Ты говорил, что был знаком с Робом Клинкхаммером. Может, знал кого-то еще, хотя бы по именам?
— Кирилла Готовца — он выступал за тот же Корнелльский университет, что и я. Правда, пришел туда уже после того, как я закончил учебу. Однако у меня были приятели среди младших ребят, так что немного знал и Кирилла. Имел представление, кто такой Эллисон — в курсе, что в прошлом сезоне Мэтт набрал много очков. А подруга Бэйлена играла в той же хоккейной лиге, что и моя жена Джейн.

— Клинкхаммер рассказал, что минские болельщики узнали его в первый же день. А ты уже почувствовал популярность?
— Ха, пока нет. Видимо, я опускаю козырек кепки чуть ниже, чем Роб, поэтому меня не признают.

— Чего ждешь от сезона?
— Лично для себя? Хочется показать хорошую статистику, для этого меня и брали. А для начала — просто привыкнуть к местной специфике хоккея.

— Североамериканцу сложно решиться впервые уехать за океан?
— Да. Хотя зависит от того, как к этому отнестись. Для европейцев перебраться в Северную Америку ничуть не легче. Каждый решает, что ему лучше. Некоторые предпочитают оставаться в США и Канаде, пусть даже за меньшие деньги. Я же с молодости привык к переездам, а сейчас появился шанс познакомиться с новой культурой.

— Были другие варианты продолжения карьеры?
— В Северной Америке еще хватает свободных агентов. Но я не знаю, где мог бы там оказаться. Счел, что лучший вариант для меня и семьи — это Минск. “Динамо” было приоритетным выбором. Думаю, принял верное решение.

— Какое представление имеешь о КХЛ?
— Русские известны своим мастерством. Техника, владение шайбой, хороший бросок… Жду, что хоккеисты будут показывать на льду яркие индивидуальные качества. В Северной Америке такое увидишь реже. Там все проще: броски, отскоки и “мусорные” голы. Что касается клубов КХЛ, то я знаю пять или десять из них. Важно изучить не только названия, но и манеру команд. Поначалу в каждой игре будет что-то новое, и парней вроде Клинкхаммера и меня, впервые оказавшихся в лиге, ждет учебный процесс.

— Как думаешь, сколько времени займет адаптация?
— Надеюсь, недолго. Для этого и пашу на тренировках, чтобы минимизировать всяческие барьеры. Мы же стартуем в КХЛ позже остальных команд и в сентябре проведем очень много матчей. Может, это и к лучшему — если допустишь ошибку, быстро о ней забудешь, так как следующий поединок совсем скоро.

— Яри Каарела сказал, что ты нетипичный североамериканский вратарь. Согласен?
— Не знаю. Смотря что понимать под “типичным”. Если Яри прав — что ж, надеюсь, это поможет в адаптации. Сам я особо не думаю о своем стиле и не сравниваю себя с другими. Просто знаю, как должен действовать, чтобы отражать броски.

— С Крэйгом Вудкрофтом раньше пересекался?
— Лично — нет. Но слышал о нем, Вудкрофты — известная хоккейная семья. Его брат Джей был одним из тренеров “Эдмонтона”, когда я там играл. Хороший парень, грамотный специалист.

— Первые впечатления от общения с Крэйгом и тренерским штабом?
— Вудкрофт — отличный коуч. С ним можно поговорить. Он ждет от нас, игроков, многого, и мы постараемся оправдать эти ожидания. Что касается работающего с вратарями Андрея Мезина, то он известен благодаря выступлениям за сборную Беларуси. В частности, на Олимпиадах, когда на своей спине вытягивал команду в плей-офф. У Андрея точно есть чему поучиться, за его плечами большой опыт. Буду задавать ему много вопросов.

— Твои конкуренты Лаланд и Мильчаков — игроки сборной Беларуси. Дает ли это им какое-то преимущество?
— Без понятия. Это вопрос к тренеру. Мое дело — играть и отбивать шайбы.

— Лаланд после выступлений на чемпионатах мира за Беларусь известен на родине?
— В Канаде больше интересуются НХЛ, причем в основном командами своих городов. Например, в Эдмонтоне очень много знают об “Ойлерс”, в “Ванкувере” — о “Кэнакс” и так далее. Из других клубов интересуются в основном суперзвездами. Уверен, Лаланда знают там, где он родился, вырос и начинал играть.

— Но, наверное, канадская пресса писала о канадцах, принявших белорусское гражданство?
— Возможно. Наши СМИ практически не читаю. В молодости, бывало, изучал, что журналисты обо мне пишут. А сейчас в этом не нуждаюсь. Сам прекрасно знаю, хорошо сыграл или нет.

— Ты играл в Минске на чемпионате мира. Какие воспоминания?
— Отличный турнир, но хотелось выступить лучше. Мне дали шанс поиграть. Хотя опять же привыкнуть к большому льду за столь короткое время было непросто. Зато мне понравился город.

— Не было тогда мыслей, что, может, приедешь сюда играть снова?
— Каждый хочет выступать в НХЛ вечно — лет сорок. И я не был исключением. Поэтому о других вариантах до поры до времени не задумывался.

— Как провел лето?
— Сначала наведался домой в Денвер, немного отдохнул после долгого сезона. А потом на три недели отправились с женой в Австралию. Очень понравилось, страна похожа на Канаду. Было здорово увидеть тамошних животных — змей, пауков, кенгуру, коал… Побывали в Сиднее и Мельбурне, познакомились с местной кухней… Я вообще люблю путешествовать — это помогает узнавать людей, а заодно и самого себя.

— Беларусь для канадца — экзотика?
— Хм, не совсем. Экзотика — это тропический климат и так далее. А здесь просто что-то другое. Много отличий от Северной Америки. В первую очередь — язык. Каждый знак, почти каждое меню на русском. В городе тоже постоянно слышишь его. Другие погода, архитектура, еда, стиль одежды.

— Почему ты живешь в Денвере, если никогда там не играл?
— Жена — американка, и мы решили обосноваться в этом городе. Он нам нравится.

— В Торонто ты играл с Грабовским. Охарактеризуешь его как игрока и человека?
— Отличный парень, веселый. Даже жаль, что я не говорил по-русски. Михаил постоянно общался с Николаем Кулеминым, а потом в команде оказался еще один русскоязычный — Лео Комаров. И игрок Грабовский классный. Работоспособный, техничный, с хорошим броском.

— А в Монреале ты стал одноклубником Алекса Гальченюка. Знаешь, что у него белорусские корни?
— Серьезно? Впервые слышу. Он выступает за США, но я в курсе, что это не совсем “чистый” американец. В Монреале Алекс все время общался с русскоязычными. Думал, Гальченюк из России.

— Сейчас он в Минске.
— Правда? И этого я не знал. Вроде бы пару недель назад Алекс выложил в интернет какую-то фотосессию, сделанную в Северной Америке. Что ж, можно с ним и пересечься! Гальченюк — прогрессирующий хоккеист. С возрастом он должен стать еще лучше.

— В Эдмонтоне ты установил рекорд клуба — “шатаут” с рекордным количеством сэйвов. Это самый яркий момент карьеры?
— Лучшая игра — это точно.

— А худший момент?
— Наверное, он наступит, когда закончу выступления. Но вообще стараюсь придерживаться золотой середины, без резких взлетов и падений.

— Кто тебе дал прозвище Профессор?
— Ребята в “Торонто”. У меня ведь обо всем свое мнение. Да и закончил неплохой университет, получил специальность в сфере бизнеса.

— У твоей жены девичья фамилия Неслуховски. У нее славянские корни?
— Верно. Ее отец — поляк из Варшавы. Когда она приедет сюда, то сойдет за местную девушку. Люди будут думать, что Дженни говорит по-русски или по-польски, хотя на самом деле нет.

— Как она отнеслась к переезду в далекую Беларусь?
— С радостью. Ей не хочется все время сидеть дома и скучать. Жене интересно знакомиться с новыми местами. Но пока она дома. Приедет позже — в августе или уже осенью. Еще у нас есть собака — ее оставим у родителей.

— Я читал, что Дженни уже закончила карьеру. Почему? Ведь ей всего 28 лет…
— Ну, ей захотелось проводить больше времени со мной! А вообще супруга играла довольно успешно. Выступала в женской НХЛ, куда пробиться непросто. В прошлом сезоне часто выходила на лед, в том числе в плей-офф.

— Как вы познакомились?
— В университете. Она там изучала коммуникации и бизнес.

— Легче наладить отношения, когда муж и жена занимаются одним и тем же делом?
— Дома мы мало говорим о хоккее. Приходим с тренировок и игр — хочется от него отдохнуть. Вот ты же не берешь у членов семьи интервью? Сейчас много обсуждаем политику. Скоро президентские выборы в США.

— Что думаешь о Дональде Трампе?
— Он мне не нравится. Хиллари тоже не очень, но по крайней мере лучше. Правда, я канадец, у меня нет американского паспорта. Поэтому мое мнение не имеет значения.

— У тебя есть хобби?
— Теперь им будет русский язык. Я уже почти выучил все буквы.

— Ты человек суеверный?
— Нет. У каждого свои странности — может, просто у вратарей больше бросаются в глаза. Они выполняют свои ритуалы прямо на льду на виду у всех. А остальные игроки делают это на скамейке, и никто не обращает на них внимания.

— Откуда ты родом?
— Из Спрус-Гроува — это пригород Эдмонтона. Хоккей там любят, как и повсюду в Канаде.

— В “Эдмонтоне” долго играл Уэйн Гретцки…
— Я тогда был совсем маленьким. Но потом два раза встречался с Великим. Сначала случайно пролил его пиво на его же одежду, но второй опыт получился лучше. Гретцки не назовешь особо общительным, он не стремится быть в центре внимания. Может, с близкими людьми Уэйн другой, но мне он показался довольно сдержанным. Хотя приятным и с хорошими манерами.

— Знаешь, что у Гретцки белорусские корни и он приезжал на открытие “Минск-Арены”?
— Нет. Что ж, интересно…