Новый легион. “Хит”-парад Романа Дюкова

В конце минувшей недели 20-летний минчанин заключил годичный контракт с клубом АХЛ “Стоктон Хит” — “фармом” НХЛовского “Калгари”. И вскоре любезно уделил “ПБ” около получаса для интервью.

— Любопытно, что ощущает новоиспеченный калифорниец?
— Прежде всего — переполняющие эмоции. Основной их ингредиент — радость, плюс немного волнения. Желание попробовать новый хоккей, другую жизнь. Все-таки в Новом Свете многое иначе, чем в Старом.

— Нынешним летом ты успел посетить два кэмпа новичков — “Калгари” и “Чикаго”. Различия были, или подобные НХЛовские лагеря в принципе работают по одной матрице?
— Лига одна, уровень наивысший. Здесь говорю прежде всего об организации процесса. И все же в каждом случае имелись нюансы. Все-таки клубы не только из разных городов, но и из разных стран.

— Что предполагает наивысший уровень организации? По какому поводу говорил “wow!” самому себе?
— Скажем, никогда не доводилось видеть, чтобы в команде было столько обслуживающего персонала. Причем не лишнего: все подчинено тому, чтобы игрок не думал ни о чем, кроме собственно хоккея. “Бедным родственником” там не ощущает себя никто. Все равно драфтованный ты, недрафтованный, откуда приехал, сколько тебе лет. Раз ты здесь, значит, равный среди равных. Если что-то нужно — стоит только сказать. Никто не задаст вопрос “зачем?”, а предоставит в кратчайшие сроки. Именно то, что просил, а не то, что есть в наличии. Такого прежде нигде не видел — это круто!

— Много ли соискателей в подобных лагерях?
— Здесь как раз начинаются различия. В кэмпе “Калгари” было, кажется, тридцать два. В “Чикаго” побольше — полсотни с хвостиком.

— Интересно, что хронологически ты вначале поработал в лагере “Флэймз”, после — “Блэк Хоукс”, а контракт в итоге подписал с АХЛовским “фармом” первых.
— Предложения поступили от “фармов” обоих клубов — и “Стоктона”, аффилированного с “Калгари”, и “Рокфорда” — дочерней команды “ястребов”. Нам с агентом пришлось здорово поломать голову, размышляя, какой вариант предпочтительнее. И не только с ним: участвовала моя семья, девушка.

— Ну, девушка, предполагаю, “топила” за “Стоктон”. Ей наверняка охота навестить бойфренда в Калифорнии.
— Шутки шутками, но, полагаю, о таких визитах думать сейчас не время. Скорее мне предстоит отлучка вроде срочной службы в армии. Когда возможности пообщаться с родными и близкими практически не будет. Так что c агентом Дэном Мильштейном оценивали другое: в каком клубе сколько драфтованных, как давно, какого возраста, как обстоят дела с защитниками и так далее. В общем, в какой из команд больше шансов заявить о себе, быть заметным и получать достаточно игрового времени.

— Надо полагать, проблем с консультантами об АХЛовском житье-бытье не наблюдается?
— Верно: и Кириллу Готовцу есть что поведать, и с Олегом Евенко обсуждал нюансы. Быта, особенностей хоккея, жизнеустройства в раздевалке, как и где себя лучше вести.

— Эти аспекты там здорово отличаются от привычных?
— Разница есть. Главная в том, что там ты под постоянным контролем. Руководство всегда в курсе, что происходит с игроком не только на льду, но и за его пределами. Вплоть до того, кто как общается с персоналом отеля и поддерживает порядок в своем номере. Это не значит, что за тобой ходит соглядатай, который немедленно “стучит” начальству. Но система налажена так, что ты знаешь: все в конце концов станет известно “наверху”. В общем, это логично: хоккей — бизнес, а в нем мелочей не бывает. Оцениваются не только твои игровые, но и человеческие качества. Насколько ты зрелый и самостоятельный.

— Грамотно. Хотя, наверное, и обидно проколоться в глазах начальства не на льду, а в каких-то бытовых мелочах.
— Это нужно очень постараться. Тебя же не просто контролируют, но и готовят к тому, с чем придется столкнуться. Это возвращаясь к вопросу о высочайшем уровне организации процесса в Северной Америке. Скажем, в кэмпе “Калгари” для игроков организовывались специальные тренинги. Например — по питанию: разъяснялось, что хоккеист должен есть в игровые дни до и после матча, что в неигровые, а от чего стоит отказаться вовсе. Или тренинг, касающийся взаимоотношений с журналистами.

— С этого места попрошу подробнее — профессиональный интерес.
— К нам пригласили репортера с канала TSN, который повидал микст-зону с обеих сторон — и как вратарь с десятилетним НХЛовским стажем, и позже как журналист. Доходчиво объяснил, как себя лучше вести с представителями СМИ, а чего избегать.

— В частности?
— Скажем, что в любой ситуации при общении с прессой ты должен “держать лицо”. Потому что оно в этот момент — заодно лицо клуба. При этом всегда помнить, что репортеры тоже люди, которые делают свою работу, а значит, имеют свое начальство. И если журналист дотошен и даже бестактен — это вовсе не значит, что он такой по сути и только и ждет, чтобы вывести тебя из равновесия. Очень может быть, что он просто выполняет задание своего руководителя спрашивать именно это и именно так. Грубость и оскорбления категорически недопустимы.
Советовали стараться как можно больше шутить, даже если результат матча или заданный вопрос вызывают обратную реакцию. Лучше — в начале интервью, чтобы сразу расположить собеседника к себе. И все в подобном ключе. Вплоть до таких нюансов, что при разговоре рекомендовалось смотреть собеседнику в глаза. Если репортеров несколько — тому, кто задал вопрос, даже если для этого нужно повернуться. А то ведь бывает, что кто-то надвигает визор или бейсболку на глаза и смотрит в никуда. Этого наш и ваш коллега настоятельно советовал не делать.

— Ой, я уже тоже хочу работать журналистом в Северной Америке. С игроками, свято блюдущими такие рекомендации.
— Говорю же, там нет мелочей, каждому аспекту хоккейной жизни уделяется должное внимание. Или вот еще момент. Одно из собраний было посвящено взаимодействию с органами правопорядка. Двое полицейских, специально закрепленных за “Калгари”, инструктировали, как себя вести в той или иной ситуации. То есть алгоритм твоих действий, если попал в аварию, ввязался в потасовку в каком-нибудь баре или, не дай бог, рискнул сесть нетрезвым за руль и был остановлен полицией.

— Кстати, в твоем случае очень полезный тренинг, учитывая криминальную славу Стоктона.
— Ну да, город входит в пятерку самых криминальных в США.

— Представляю, как эта новость “обрадовала” родных, особенно маму.
— Само собой, что-то такое проскочило. Сразу было наказано никуда особо не выходить, ни во что не ввязываться. Но я и сам в кэмпе с ходу навел справки у тех, кто уже играл в “Стоктоне”.

— Толково: с порога завел в команде приятелей.
— Приятелей — громко сказано, но, само собой, познакомился с несколькими возможными будущими одноклубниками. Например, со шведом Оливером Килингтоном, тем более он тоже защитник. Оливер поведал, что в Стоктоне старается не выходить из дома в темное время суток. Не то чтобы там прямо слышна стрельба от заката до рассвета, но зачем искушать судьбу? Рисковать ввязаться во что-то, что заставит закончить с хоккеем.

— Кстати, в прошлогоднем составе “Хит” швед был единственным европейцем…
— Да, а в грядущем, слышал, он может отправиться на повышение в “Калгари”.

— Тогда ты останешься единственным европейцем “Стоктона”. Это хорошо или плохо?
— Можно рассудить и так, и эдак. С одной стороны, иметь рядом партнера, по крайней мере, с одного континента было бы неплохо в плане адаптации. С другой — может, и лучше с ходу окунуться в североамериканскую атмосферу с головой. Быстрее приноровиться к особенностям здешнего менталитета, обычаям и так далее, пусть и через некоторый стресс.

— Главный тренер “Хит”, кстати, из местных. Однако, судя по фамилии — Гуска, определенно этнический чех или даже почти свой поляк.
— Общался с коучем, но его корнями не интересовался. С виду типичный американец: с массивным подбородком и непременной жвачкой. А если серьезно, то какая разница, откуда предки наставника. Мое дело — работать и заявлять о себе.

— Проблема языкового барьера не предполагается?
— Нет, мой английский вполне на уровне. В крайнем случае, могу проконсультироваться с отцом — как-никак он у меня переводчик.

— Хм, переводчик? Чую, история твоего хоккейного становления не менее любопытна, чем у твоего давнего закадыки Кристиана Хенкеля.
— Местами, может, даже более. Вроде и коренной минчанин, а заниматься начал в Бресте, откуда родом бабушка. И по ее же настоянию. Я ведь с детства отличался крепким телосложением, а в начале 2000-х как раз хоккей стал бурно развиваться, появились арены в областных центрах. А у мамы была знакомая, муж которой тренировал в брестской школе. Вот туда меня и определили, да еще в группу на год старше. Помню, поначалу от идеи оказался не в восторге.

— Что так?
— Как и все наивные мальчишки, думал, что с ходу выйду на лед и покачу “как в телевизоре”. Понятно, реальность была далека от ожиданий, и в итоге через неделю закапризничал: мол, не хочу я вашего хоккея. На что получил ответ от родителей: “Ага, как же — форму тебе уже купили, так что вперед!”

— Когда распробовал?
— Наверное, после первого официального матча. Как сейчас помню: играли против минской СДЮШОР, крупно победили, я даже забросил пару раз. Так и втянулся до приглашения в школу “Юность” в одиннадцать лет. В одно время с Хенкелем.

— И с тех пор в массовом сознании вы — неразлучная парочка.
— Но, что интересно, сошлись мы не сразу, а где-то за год до перехода во взрослый хоккей. До тех пор у меня и Криса были свои тусовки. Однако за год до “вышки” действительно стали закадычными друзьями. И, надеюсь, надолго. При этом в одной паре выступали не так и часто. Постоянно нас вместе использовал только Владимир Николаевич Меленчук в “вышке” и МХЛ. Остальные тренеры считают, что мы скорее разноплановые защитники.

— Немного высокопарно звучит, но каково это — расставаться с юностью? Вернее, не так — “Юностью”.
— Отношусь философски: когда-то же это должно было произойти, нужно расти дальше. Но “Юности” — огромное спасибо. Клуб закалил нас и физически, и психологически.

— В последнем случае с Михаилом Захаровым тяжело?
— Со всеми тренерами по-своему непросто. Как говорится, у каждого свои тараканы. Игроку нужно тренерские или принять, или искать другую команду. Так везде и со всеми.

— Самое жесткое наказание, которое понес?
— Ссылка в “Витебск” из-за инцидента на сборе в Словакии.

— В Витебске все было так грустно?
— Невесело точно. И от дома далековато, и команда не входит в число фаворитов. Тяжелее всего то, что, когда отправляют, не говорят, на какой срок. Дескать, залетел — исправляйся. Как понадобишься — вызовем, будь готов в любой момент. После этого охота “косячить” отпадает надолго.

— Но Захаров ведь вас с Хенкелем и хвалил публично, называя едва ли не самыми ценными воспитанниками клуба за последние несколько лет.
— При том что в раздевалке никогда этого не делал. Кстати, может, и к лучшему: Меленчук как-то похвалил, и в следующем же матче с “Шахтером” у нас с Крисом — минус шесть, глаза поднять было стыдно. Но мы, конечно, в курсе, что Михаил Михайлович хорошо о нас отзывался. И это, само собой, очень приятно.

— Вы с Хенкелем подошли к следующей ступени, вот только он ступил, можно сказать, через дорогу — в “Динамо”. Ты — через океан. Не терзался сомнениями, какой вариант лучший?
— Еще как терзался! Решение отправиться в АХЛ действительно далось очень непросто и заняло где-то с месяц. Но зависти, что Крис остается дома и будет выступать в КХЛ, не испытываю. Как, думаю, и он. Это не то чувство, которое уместно между друзьями. Нужно радоваться успехам другого и поддерживать в периоды неудач.

— Какое послевкусие оставил для дебютантов питерский “мир”?
— Мне очень понравилось, даже несмотря на результат. Все-таки дебют, доверие тренеров и федерации — столько новых эмоций. Хотя выступления, понятно, от команды ожидали другого. Что ж, это тоже опыт, который в будущем должен помочь отработать лучше.

— Тем более будущее — уже скоро.
— Ну да, меньше месяца до олимпийской квалификации. Все понимают, что стоит на кону, где играем и какой не лучший фон остался после майского чемпионата мира.

— Заодно для тебя сентябрьский турнир в Минске пришелся кстати в плане подготовки к дебюту в АХЛ.
— Точно. Известно же, что в заокеанских клубах практически нет предсезонки в европейском понимании. Ты должен прибывать уже стопроцентно готовым. Естественно, знаю это и, естественно, готовлюсь. Но с командой это делать куда лучше: когда ты за кем-то тянешься или кто-то тянется за тобой. Так что кэмп сборной и квалификационный турнир для меня сейчас очень в тему. Правда, право выступить в составе сборной на нем мне еще предстоит заработать.